До этого момента все было гораздо проще (хотя не без недостатков). В игре присутствовала направляющая и регулирующая сила в лице Русе Болтона. Практически все договоренности и союзы заключались отцом, отношения с другими лордами также находились под его строгим контролем. Ныне покойный лорд был прекрасным стратегом, что продумывал свои действия на несколько ходов вперед. Рамси же был в их тандеме исполнителем, действующих в рамках заданных ему условий. Отбить Винтерфелл? Хорошо. Отвоевать Ров Кейлин, имея при себе менее двухсот воинов? Справимся. Разбить Станниса? Хорошо, сейчас придумаем, как это сделать. Да, способы исполнения поручений не всегда устраивали отца, однако поставленная цель всегда достигалась, и бастард, назло Русе, возвращался обратно живым и с победой. Однако жажда крови и возможность развлечься, а также подзадоривание и одобрение со стороны Сансы взяли верх, и он решил согласиться с предложением.

— Хорошо, я достану тебе Уолдера Фрея, — он окинул расчетливым взглядом дочь Старка, — но с одним условием.

Волчица резко перевела взгляд к ледяным глазам мужа и уставилась в них, в напряжении ожидая, чего же он захочет от нее.

— Распоряжаться им и его людьми буду я на свое усмотрение.

Дочь Старка прикрыла глаза, решая про себя, как поступить. Она всем своим существом желала отомстить подлецу, но Рамси… Что ж, смерть от рук бастарда не будет легкой для Фрея. Тем не менее, нельзя было быть до конца уверенной, что Болтон не захочет превратить Уолдера в подобие Вонючки и не станет забавы ради мучить им ее. Хотя, если такое даже и произойдет, то Волчица лично перережет горло старому ублюдку.

Она открыла глаза и ровным бесстрастным голосом отчетливо произнесла:

— Хорошо.

Лицо Рамси расплылось в удивительной улыбке коварства и счастья. Он буквально на миг прикрыл глаза или же, что вполне возможно, всего лишь посмотрел вниз, и потом вернул на Сансу уже более спокойный, однако заискивающий, взгляд голубых глаз.

— Хорошо.

Он еще какое-то время постоял напротив девушки, изучая ее, а затем стал уходить. Чувствуя, что это ее последний шанс, чтобы предупредить мужа, Волчица бросилась действовать.

— Подожди! — окликнула она и на мгновение замолчала, что-то про себя решая, и затем продолжила: — Если Уолдер Фрей увидит, что его встречаем только мы с тобой, то не рискнет вступить в Винтерфелл, — она сделала многозначительную паузу и, не отводя глаз от лица Рамси, добавила: — Он поймет.

Остановившийся в своих шагах и повернувшийся к жене лицом Болтон долго и пристально всматривался в ее глаза, а затем коротко кивнул головой, и, сделав шаг назад, вернулся на тропинку, и направился к замку. Когда силуэт Рамси практически исчез из виду, он внезапно остановился и с безумным ликованием на лице развернулся в обратную сторону, спеша вернуться к пруду с чардревом. Однако по мере его приближения к Хранительнице Севера радость сменилась некой напряженностью. И Болтон сходу спросил:

— Ты подыграешь мне?

Волчица замерла, выбитая этим вопросом из колеи. Она просто стояла и смотрела на вернувшегося бастарда, не зная, что ему ответить. И, наконец, утвердительно, однако не без страха, кивнула, соглашаясь сыграть отведенную ей роль.

Болтон, получив согласие, сразу же изменился в лице. Его губы искривились в восхищенной ухмылке, а зрачки голубых, мгновенно заблестевших от волнения глаз, резко расширились, напоминая о том, какой дьявол скрывался под приятной внешностью бастарда.

========== Око за око ==========

Великий тракт был занесен снегом и едва ли напоминал былой известный торговый путь. В наступившее смутное время крестьяне и торговцы избегали больших дорог, страшась ненароком столкнуться в этих местах с войсками или, того хуже, разбойниками, а редкие путники были не в состоянии протоптать дорогу, заснеженную по зиме. Единственным, что указывало на пролегающий здесь великий путь, были лежащие по обочинам мертвецы. Одни, уже гниющие, лежали здесь с осени, а другие, сохранившиеся намного лучше, нашли тут свой конец ближе к зиме — мороз препятствовал их разложению, и бледные, с посиневшими губами, они с укором взирали из-под присыпавшего их снега на живых, проезжающих мимо. У подавляющей части из них было забрано все, представляющее мало-мальскую ценность: оружие, одежда, дешевые и не особо драгоценности, а тела были изуродованы острыми зубами хищников и сильными клювами птиц. Когда-то великий Королевский тракт выглядел сейчас удручающе, и от него веяло гнетущей безысходностью.

Путь был не только нелицеприятен, но и тяжек к преодолению. Лошади, наступая на тела покойников, спотыкались и ныряли носом вниз, грозясь упасть на колени, то и дело внезапно и испуганно отскакивали вбок от звука ломающихся под их весом человеческих костей, а прилипший к их подковам снег сбивался в твердые, словно лед, комья, что еще более затрудняли ход, и создавалось ощущение, будто животные хромали на четыре ноги. Кроме того, на каждом спуске с холма кони замедлялись и начинали мелко семенить, пытаясь удержаться на неустойчивой поверхности и не слететь кубарем вниз.

В очередной раз преодолевая крутой склон, бегущий в первых рядах колонны вороной жеребец навострил уши, задрал голову вверх и громко зафыркал, завидев перед собой приближающихся незнакомцев.

Болтон остановил лошадь, всматриваясь в возникший перед глазами строй. В его центре ехала карета, окруженная скачущей конницей и катящимися поодаль от нее загруженными съестными припасами телегами, что тянули за собой низкорослые рабочие лошади. Над головами всадников развевались на ветру знамена с вышитыми на них серыми башнями и соединяющим их мостом. Не было никаких сомнений: Рамси наконец повстречал людей Фрея.