Я по буфету не скучаю. Вернее, я не вижу в его отсутствии отсутствия чего-то обязательного для театра. Я и до войны, если пришел в театр, значит, и так сильно потратился и в буфет обычно не ходил.

Началось действие. Оркестр. Он невелик. На прежние оркестры не похож. Много женщин. Все музыканты одеты по-разному. Многие в шляпах. На барабанах и литаврах гремит женщина. На сцене играют хорошо. По-прежнему. Оставшиеся здесь в Ленинграде артисты – Кедров, Свидерский, Янет, Колесникова и все другие – это настоящие народные артисты. Они заслуживают это звание. Жуткие трудности Ленинграда они не променяли на безмятежную жизнь тыла с ее овациями довоенного манера. Они остались там, где гром снарядов, рвущихся у театра, громче рукоплесканий ослабевших зрителей. Они поют, они смешат, после того, как пережили вместе с нами страшную зиму без света, без воды, без нормального питания, без трамваев. Слава им. Статисты выглядят хуже. Вернее, худо. «Баядера» прошла хорошо. Пельтцер танцует прекрасно. Янет и Свидерский веселят – забываешься.

«Мы знаем, что значит война…». Воспоминания, письма, дневники универсантов военных лет. СПб., 2010. 589–590.

Из дневника заведующего райзравотделом Кировского района Ленинграда И. В. Назимова

21 июня. Воскресенье.

Час тому назад на трех автобусах отправил 91 ребенка в Юкки. Итак, всего 255. Там хорошо, спокойно, и дети здорово поправляются. Накануне на двух машинах вывезли имущество. Через пару дней выеду туда сам.

18 июня проводил совещание районной противоэпидемической комиссии по вопросу об эпидемиологическом состоянии района. На совещании присутствовал новый гарнизонный врач… <вырезана часть страницы>

Как-то на днях был на докладе лектора ЦК партии Городецкого. После доклада демонстрировался фильм «Ленинград в борьбе». На экране ленинградцы увидели все ужасы пережитой зимы. Несмотря на то, что картина довольно бледно воспроизвела все лишения и горе пережитого периода, многие плакали, вспоминая до мелочей этот, унесший в могилу сотни тысяч жизней, период. Те, кто здесь не был, кто не являлся живым свидетелем и участником всех событий, не все поймет и воспримет, но и на них этот фильм произведет тяжелейшее впечатление: холод, грязь, остановившийся транспорт, голод, бездорожье и смерть – всюду смерть. Вражеские бомбы, артиллерийские обстрелы, разрушенные дома, памятники культуры, падающие от голода люди, кровь, развороченные внутренности, снесенные черепа, оторванные руки, ноги – таковы воспоминания и такова на сегодня действительность.

А завтра готовимся к худшему. У Ленинграда сосредоточено большое количество немецких дивизий. Враг готовится к захвату города. Он приложит все силы для этого. Ему нужно поднять свой престиж. Какие козни он готовит? Сколько еще потребуется жертв? Ленинград ему не взять, но еще много жизней поглотит эта жестокая война. Кто из нас будет праздновать победу? Кто из нас ощутит радость встречи со своими близкими? Как пока это еще все далеко и проблематично. Напряжение сил достигает своего предела.

Днем на работе как-то забываешься, а ночью, оставшись один, тяжело переживаешь.

Белые ленинградские ночи, распустившиеся липы и тополя, цветущая черемуха и сирень, – как все прекрасно вне войны и как грустно, особо печально видеть эти красоты природы на фоне тяжких испытаний.

Год войны – год страданий. Жаль наш народ – безропотно гибнущий и верящий в правоту своего дела.

Вновь сбрасывают листовки – грубо, недоходчиво составленные. Немцы далеко не культурный народ. Это фанатики, воспитанные Гитлером за период его главенства. Они живут лишь одним желанием – покорить весь мир. Старая погудка – "Deutschland "uber alles". Как они наивны! Скоро в этом им будет доказано.

В поликлинике организован цикл лекций силами профессорско-преподавательского состава Института усовершенствования врачей, организовали утренние конференции, на которых я часто бываю. Основная задача дня – профилактика заразных болезней.

Ленинградцы. Блокадные дневники из фондов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. СПб., 2014. С. 185–186.

Из дневника главного инженера завода «Судомех» В.Ф.Чекризова

22. VI [19]42

Прошел год. Вспоминаю литейный цех, где слушал речь Молотова. Сколько пережито за этот год. Сколько изменилось. Первое воодушевление, уверенность у многих (недальновидных) в скорой победе сменились разочарованием после широкого наступления немцев по всему фронту (виновата в этом отчасти и наша предвоенная успокоенность, в том числе неосторожно брошенные слова руководителей, вроде «воевать будем только на чужой территории»). Это поселило уверенность у многих в непобедимости и крепости наших границ и как следствие – самоуспокоенность. Мне кажется, что командный состав Кр[асной] Армии также был проникнут намного этой самоуспокоенностью и самомнением и даже бахвальством.

За это расплачивались первые месяцы войны.

Июль – начало августа. Формирование добровольческих полков ленинградцев. Народная армия, ударные батальоны, истребительные батальоны. Первые слухи о разгроме их. Некоторая растерянность слабых в плане пьяного парня (честного, хорошего парня) на улице: «неужели мы такие неспособные, что немцы нас бьют».

А вместе с тем лихорадочные работы по обороне Л[енингра]да. Впервые женщина Л[енингра]да выходит на авансцену героики обороны.

Начало сентября – первые бомбежки и обстрел города и…