Такое поведение англичан возмущало эмира Афганистана Шер Али-хана. Он отклонил приглашение вице-короля прибыть в Индию для участия в церемонии присвоения королеве Великобритании титула «Императрица Индии», ибо, с его точки зрения, «это был особый меджлис индийских принцев, а не меджлис падишахов независимых иностранных государств» [27] . Лорд Литтон предостерег эмира, правителя самостоятельного государства, не иметь впредь никаких сношений с другими державами, в особенности с Россией, без уведомления об этом английского правительства и его согласия. Литтон также потребовал согласиться на «пребывание представителей английского происхождения в Кабуле, Герате и на границах страны. Пусть [эмир] откроет пути передвижения английских чиновников в Афганистане и согласится взять ответственность за их охрану», а также допустить в Кабул для переговоров миссию во главе с Льюисом Пелли [28] .

Эмир хорошо знал, что во всех переговорах англичане «расставляют политическое кольцо в виде сети и стараются ставить соперника в трудное положение ни в одном, так в другом [вопросе]». Поэтому он отклонил требования вице-короля, мотивируя это тем, что «прибытие английской миссии в Кабул встретится с опасностью со стороны афганского народа» [29] . Увидев сопротивление Шер Али-хана, Литтон высказался в том смысле, что «Афганистан должен опираться либо на Англию, либо на Россию, в противном случае это государство должно быть расчленено, разделено и полностью уничтожено» [30] .

Лорд Литтон сравнивал Афганистан с «пшеничным зерном между двумя жерновами», и если Англия и Россия пожелают, он мгновенно исчезнет с лица земли. Кроме того, вице-король пригрозил, что «если эмир примет эти условия, то пусть пришлет своего представителя в Пешавар для переговоров. А если не примет… английское правительство будет вести переговоры с правительством России и добьется ее согласия на то, чтобы Афганистан исчез с карты вселенной, а Россия для такого согласия лучше готова, чем Шер Али-хан» [31] .

После подобных заявлений Шер Али-хан потерял всякую надежду на дружественные отношения со стороны Великобритании.

Эмир предпринял попытку исправить или, по крайней мере, смягчить «враждебные планы Англии».

Вице-король послал в Кабул своего представителя Ата Мухаммада Хаквани. По возвращении этот посланец пояснил Литтону, что афганский падишах «не согласен с правительством Англии» по некоторым вопросам. Эмир «расценивает английский арбитраж в Систане [по разграничению] как ущерб, нанесенный Афганистану; занятие Кветты Англией принимает за английскую агрессию [вторжение] на часть афганской земли; поддержку, оказываемую англичанами его сыну Якуб-хану, он считает вмешательством Англии во внутренние дела Афганистана». Английский посланец назвал и некоторые другие вопросы, по которым эмир не соглашался с англичанами [32] .

Представитель Литтона также сообщил ему требования Шер Али-хана: «Пусть в Афганистан не приезжает представитель Англии из англичан. Пусть не вмешиваются в его внутренние дела. Прежние англо-афганские договоры должны быть обновлены и исправлены». Вместо предложения в договоре «Друзья и враги Британии есть друзья и враги Афганистана» должно быть записано: «Друзья и враги обоих государств будут считаться друзьями и врагами обоих государств», а в переписке с падишахом Афганистана следует «использовать термины, соответствующие шахскому титулу и званию» [33] .

В марте 1877 г. Шер Али-хан через своего представителя на переговорах в Пешаваре отверг домогательства англичан и заявил им, «что Афганистан не пшеничное зерно между двумя мельничными жерновами», как сказал Литтон, а «коромысло между двумя чашами весов», и если на одну из них покусятся, то «другую чашу взметнет на воздух» [34] . Переговоры были прерваны, и вскоре из Кабула был отозван представитель колониальных властей Индии. Обстановка накалилась.

Это новое обострение англо-афганских отношений совпало с развернувшимся на Балканах освободительным антиосманским движением и последовавшей русско-турецкой войной 1877–1878 гг. Великобритания непосредственно не принимала участия в русско-турецкой войне, но оказывала Порте всестороннюю помощь. Заключенный 3 марта 1878 г. Сан-Стефанский мирный договор не удовлетворил англичан из-за ряда привилегий, как они считали, полученных Россией и Болгарией. Лондон стал настаивать на созыве международной конференции для пересмотра договора. Одновременно он начал сколачивать антирусский блок европейских держав.

Переход Великобритании к открыто агрессивной политике в Афганистане не мог не насторожить Россию. Англо-русское противостояние в регионе требовало от России глубокого изучения Афганистана – как в научном плане, так и для решения политических задач. Русские путешественники, военные исследователи, ученые, дипломаты, купцы, посетившие Афганистан в XIX в., а также чиновники таможенных служб и т. п. подробно исследовали эту страну и оставили нам свои отчеты и воспоминания. Эти работы, хранящиеся в виде рукописей в архивах, изданные отдельными книгами, включенные в «Сборники» материалов по Азии и другие собрания, содержат ценные сведения по географии, этнографии, политическому устройству, экономике и другим сторонам жизни народов, населяющих Афганистан. Они являются важнейшими русскими источниками изучения Афганистана второй половины XIX в. и представляют большой интерес и в настоящее время [35] .

Вступление Великобритании в острое соперничество с Россией привело к ответным шагам с ее стороны. С целью давления на Великобританию в балканском вопросе Россия продемонстрировала свою военную мощь в Средней Азии на границе с Афганистаном. Кроме того, используя обращение афганского эмира за поддержкой к русским властям в Ташкенте летом 1878 г., Россия направила в Кабул официальную дипломатическую миссию. Ее возглавил один из героев обороны Шипки в Болгарии генерал Н. Г. Столетов [36] . Н. Г. Столетов хорошо знал нравы, традиции и обычаи народов Востока, а также персидский язык, что, по-видимому, и определило его назначение главой миссии.