Глава 11

Найденный ближе к рассвету Кайденом дом когда-то принадлежал одному из рыночных торговцев и пострадал меньше всех. Ставни ещё держались на петлях, дверь перекосило и оплавило, но она ещё позволяла закрыть вход. Алый фасад почернел и источал запах тления, но не хранил в себе следов огня. На первом этаже уцелела практически вся мебель, на втором твёрдо стояли на полу остовы кроватей. Я насчитала девять комнат, вряд ли хозяин использовал их все для себя, скорее сдавал в наём гостям столицы, что позволяло жить в скромном достатке. Здесь не было столов из моресской ели, как в доме деда, но простая дубовая мебель устояла в языках пламени, чуть-чуть до неё не дотянувшихся.

Ещё несколько уцелевших кроватей притащили с других домов в округе и у драконов Риана получилось устроиться с достаточным для них комфортом. Привыкшие к аскетизму в жилищах, они и здесь не требовали многого: крыша над головой, кровать для сна и уборная с чистой водой. Всё это с лёгкостью организовали в доме торговца с неизвестной нам судьбой.

К моему изумлению, для меня и Фарейна обустроили отдельную комнату, а Владыки Гримонт и Шанатэа устроились среди своих соплеменников, совершенно не стесняясь необходимости жить в одной комнате с подданными. Видел бы это лорд Гейд! Я слегка улыбнулась, качнув головой и разглядывая комнату, которая когда-то принадлежала хозяевам дома, если судить по десяткам мелочей и вещиц, что придавали обжитой и ухоженный вид. На окне каким-то невообразимым чудом уцелел горшок с ночными фиалками.

– Ина, – ладони мужа коснулись моих плеч и, очертив линию рук, сомкнулись на животе. – Прости, что не могу уберечь от всего этого, но ты единственный Целитель, который больше не связан с этим миром и не заинтересована в каком-либо определённом развитии событий, помимо мирных.

– Я понимаю, – развернувшись в кольце рук, обняла мужа за шею. – Однажды это всё закончится и мы вернёмся на Риан, я знаю одну уютную пещеру в глубине Юконрузы. Думаю, что нашей дочери там понравится.

Улыбка коснулась губ и глаз мужа, освещая своим теплом и нежностью, но едва соприкоснувшиеся в поцелуе, мы были отброшены силовой волной вглубь комнаты. Фарейн закрыл меня своим телом, а вокруг со стороны улицы стоял треск и грохот. Выбитое стекло с колючим звоном осыпало комнату осколками. Ночь осветилась всполохами пламени.

– Демоны! – раздался с улицы крик одного из драконов. – Демоны наступают!

– Ина, – Фар сжал ладонями моё лицо, жадно вглядываясь, будто стараясь запомнить каждую черту. – В воду живо, создай кокон и жди! Стихия защитит.

Коснувшись губами кончика моего носа, Фарейн помог мне подняться и, проследив за окутавшей моё тело призванной водой, покинул комнату.

Пожалуй, если бы я сама могла выбрать свою стихию, то всё равно выбрала бы воду. Прозрачность окружившей меня защиты позволяла увидеть всё, оставаясь в безопасности. Какой из меня воин? Мой дар – исцеление, Целителям не место на поле боя, но у них много работы после него.

Изначальные значительно уступали в размерах моим новым соплеменникам, но это не делало их слабее. Там где драконы Риана брали массой и размерами, драконы Айлиса побеждали благодаря ловкости и вёрткости. Первородный Огонь полыхал над домами, выжигая дотла не задетое прежде. Навстречу ему рвались языки пламени и силовые волны, призванные саанами стихии лишь сбивали демонов с толку, не причиняя им ни малейшего вреда. Мой народ не умел сплетать стихии, как это делали адепты Магистериума, каждый боролся как мог, отвлекая врагов и давая возможность драконам нанести неожиданный удар.

Возможно, этот бой мне запомнился бы лучше, если бы не один из демонов, заметивших меня в окне. Чёрное как смола тело, изрытое белыми шрамами прошедших битв, тёмные как сама ночь крылья, истрёпанные и болтающиеся лохмотьями на краях, ониксовые когти и завивающиеся жгутами четыре крупных рога, один из которых обломан посередине. Я утонула в его алых глазах, поддавшись очередной волне воспоминаний.

Удар Плети прошёл по касательной, лишь обдав тело прохладой рассечённого воздуха. Сжав зубы от чувства безысходности и злости на себя, я всё-таки протолкнула сквозь протестующе сжавшееся горло крик той боли, что притаилась во мне с первого дня заточения и ежедневных нотаций от Гриза. Обвиснуть на обмотавших столб цепях уже не составило труда, всё же оковам давали расслабиться не так часто – только на время присутствия в камере доверившегося мне демона.

– Хорошо, – тягуче-ленивый голос единственного виденного мной чернокожего демона разнёсся над площадью пыток рядом с ареной. – Сколько она выдержала ударов, Гриз?

– Одиннадцать, милорд, – склонился в поклоне мой надзиратель.

– Прекрасно, – мне показалось, что чёрный уподобится ребёнку и вот-вот захлопает в ладоши. – Сильная рабыня. Было бы в ней поменьше гонора, взял бы в свой гарем, но к чему проблемы с той, что может попортить остальных наложниц? Думаю, что ей будет лучше в другой роли. Надсмотрщик!

– Да, милорд? – в центр вышел демон, которого я часто видела проходящим мимо моей темницы в сторону пыточной.

– Мне кажется, она станет отличным берсерком, забери её.

Чёрный тут же потерял ко мне интерес, а Гриз снял ненавистные браслеты с моих запястий и, подхватив на руки, последовал по пути, указанному надсмотрщиком. Возможно, если бы они о чём-то не договорились в тот день, мне всё же по-настоящему достался бы одиннадцатый удар, но Дарящая Свет отвела от меня эту тьму. Виру сочувствовал сопротивлению новой власти, как и все полукровки, желая мира и спокойной жизни. Ошибкой демонов было то, что своих детей до определённого возраста они оставляли с матерями, а в наложницах ещё слишком сильна была тоска по родным мирам и по вольной жизни, пусть и ослабленная зельями и заклятиями подчинения, страхами наказания и смерти.