Я зло махнула рукой в сторону двери в кабак.

Тим Донг прищурился одним своим глазом и сделал шаг назад.

– Я бы с радостью, да не могу, – сказал он.

Развернулся и пошел в сторону загона.

Ох… умнее меня в мире человека не сыскать! У него же шрам на пол-лица, еще и голосовые связки повреждены. Какая уж тут девушка.

– Тяжелый день? – уточнила я, нагоняя его уже в загоне.

– Нет, день прекрасный. И я бы многое отдал, чтобы он никогда не закончился.

– А… – открыла было рот, но мне в лицо уткнулся чужой палец.

– Хватит. Болтать, – раздраженно просипел Тим Донг.

– Я просто еще раз хотел поздравить с победой, – хмуро буркнула и обогнала его, скрываясь в Фенькином стойле.

Тяжело вздохнув, покачала головой.

– Дружок, полетели домой.

Дракон, почувствовав мое крайне пессимистичное настроение, успокаивающе уткнулся мордой в ладонь.

Я оглянулась.

Донг уже дошел до своего темного дракона и вновь начал скармливать ему хлеб. Ненормальный.

– Домой, Фенька. Хватит с нас на сегодня, – решительно сказала и принялась проверять, надежно ли закреплено седло.

Каждая девушка мечтает выйти замуж. Кто-то слушает болтовню ровесниц, кому-то романтические истории рассказывают мамы, тетки и гувернантки, а кто-то читает дамские романы, столь нелюбимые интеллигентным обществом. Фантазия тут же пускается в пляс, рисуя идеальную картинку будущего бракосочетания, где двое – обязательно до безумия влюбленных – целуют друг друга, стоя на краю обрыва. Багровые лучи закатного солнца достигают их счастливых лиц, шум прибоя заглушает веселый смех, а белоснежное платье невесты развевается под теплыми порывами ветра.

Я себя иллюзиями не тешила.

Дата свадьбы с Ричардом Бёме была назначена в тот день, когда Марита Хорвин появилась на свет. Наша семья и семья Бёме тогда владели соседствующими графствами, и наши отцы заключили договор, согласно которому бракосочетание первенцев разного пола скрепит мир.

Время шло, мы с Ричардом росли, но видеться нам запрещали. Этот пункт в договоре выделили жирным шрифтом. Моя мама была крайне недовольна таким условием, но, полагаю, отцы боялись, что мы не понравимся друг другу с самого начала и сделаем все, чтобы расторгнуть помолвку.

Отец Ричарда умер от черной смерти, когда мне было семь. Мой папа повесился годом позже. Нет, не из-за потери друга, а из-за собственных долгов.

К этому времени король Актории изрядно подрастерял свое влияние. Старший граф Бёме успел воспользоваться ситуацией, и когда Актория вела войну с Осилией – страной, один из портов которой переходил то к одной, то к другой стороне, – заставил соседние графства присоединиться к нему. Это «заставил» носило двойственный характер: с кем-то были заключены договоры, как, к примеру, с нами, к кому-то применена сила.

Расширение территорий, богатство, влияние и возможность содержать собственную армию вынудили короля даровать графу титул герцога.

После смерти отца этот титул перешел к законному наследнику – Ричарду Бёме. Как только я выйду за него замуж, мое графство Годгест официально войдет в состав герцогства Хильдеберхт.

Глубоко копаться в истории я не пыталась. Мой преподаватель заверял, что леди нет необходимости анализировать происходящие события. К тому же мама постоянно повторяла:

– Ты должна быть образованной, но при этом во всем потакать своему мужу и показывать ему, что он намного умнее тебя.

Именно это она приговаривала, пока мы тряслись в неудобной карете.

Три младшие сестры оживленно обсуждали предстоящую свадьбу. Матушка вслух радовалась, что в скором времени можно будет выводить в свет остальных дочерей.

Я же смотрела в окно. Смотрела с открытым от восхищения ртом.

Герцогство Хильдеберхт было прекрасно.

Если в нашем графстве отец всегда пытался заселить новые деревни и приютить чужаков из соседних королевств, чтобы было с кого собирать побольше налогов, то территория герцогства семьи Бёме состояла в основном из незаселенных долин. Пространства эти были огромны. Зачастую приходилось пересекать неровные возвышенности, по которым уходила вдаль извилистая каменистая дорога. По краям же с одной стороны возвышались либо могучие горы с небольшими трещинами по всей плоскости, напоминавшими водную рябь, либо мощные стволы деревьев древнего леса, кроны которых бросали зловещие тени на дорогу.

А с другой стороны нашему взору предстали долины.

На пути их было несколько. И каждая уникальна по своей красоте.

Я до слез пожалела, что в данный момент трясусь в душной коробке кареты и не могу подбежать к обрыву, раскинуть руки в стороны и полететь. Ветер развевал бы волосы, которые я обязательно распустила бы и кричала бы во весь голос от радости, чувствуя, как бешеный стук сердца отдается в ушах.

Первую долину я увидела ранним утром. С высоты холма она казалась такой огромной, что захватывало дух. Посередине вся земля была вспахана и засеяна зерном. По краям же остались зеленые островки, которые тянулись к холмам метелками высоких трав, а те, в свою очередь, острыми пиками тянулись к облакам. Небо, словно отвечая на подобный знак дружелюбия, спускало на землю золотистые лучи солнца.