– Неужели все настолько серьезно?
– Обеспокоенно спросила Твайлайт.

– В этом и заключается опасность всех темных магов. Когда они теряют над собой контроль, то могут уже никогда не вернуться назад.
– Грустно произнесла Каденс.
– А его чувства к Лире были настолько сильными, что случившееся ночью его буквально опустошило, если бы он ушел, то сначала бы впал в отчаяние. А через какое-то время неизбежно возжелал бы возмездия.

– Мда. Учитывая его силу, все злодеи, которых вы побеждали, по сравнению с ним покажутся вам безобидными кроликами.
– Глухо сказал Денис.
– Если он сойдет с ума, то от Эквестрии не останется камня на камне.

– Все так плохо?
– Одновременно спросили хранительницы.

– Но зачем ему это делать?
– В страхе спросила Флаттершай.
– Ему же здесь нравится. Он хотел тут поселиться жить.

Каденс, тяжело вздохнула.

– Хорошо, я попробую описать, что произошло с ним. Представьте огромный, красивый высокий лес, представьте, что его населяют тысячи различных существ. Представили?

Хранительницы кивнули

– А теперь представьте, что каждую частичку этого леса охватил дикий, всепоглощающий огонь, который за пару минут оставил на его месте пепелище.
– С ноткой жестокости в голосе сказала Каденс.

Флаттершай тихо пискнула, закрыв копытами рот.

– И ничего нельзя сделать? Какое-нибудь заклинание.
– Сказала Твайлайт, с трудом сдерживала слезы.

– Твайлайт, даже я не могу заставить любить. В нем больше нет любви или других теплых чувств к Лире, ненависть пройдет, но презрение, вероятнее всего, останется. Теперь она для него лишь пони, что причинила ему физическую и душевную боль. Представь, что ты пришла к Шайни, а он вместо приветствия начал рубить тебя мечом. Примерно это он сейчас и испытывает, только намного хуже и сильнее.

– Мы можем хоть что-то для него сделать?
– Твайлайт больше не могла сдерживать слезы.

– Ему будет нужна поддержка.
– Спокойно сказал Каденс.
– Я применила несколько заклинаний, которые помогут ему справиться. За пару дней он придет в норму, словно ничего и не случилось. А пока что пусть спит. Идемте, нам еще нужно узнать, что там у Лиры.

– Я могу остаться с ним?
– Жалостливо спросила Твайлайт.
– Мне не хочется оставлять его одного.

Каденс одобряюще кивнула.

– Конечно, Твайли.

***

Кавалькада из пяти хранительниц, двух принцесс, замыкаемая не в меру злым жеребцом, пронеслась мимо поста стражи. Двое пегасов, недавно ставшие свидетелями громкого разрыва Паши и Лиры волей случая вновь оказались на том же самом посту.

– Стражи! Ни в коем случае не выпускать Лиру Хартстрингс из покоев до моего особого распоряжения!
– Грозно сказала пегасам Луна.

– Есть!
– Коротко ответили пегасы, козырнув крылом.

– Что тут случилось?
– Испуганно спросила Рэрити, глядя на бурые пятна на ковровой дорожке.
– Это что? Следы крови?

– Рэри, а ты не заметила на нем вчера ран?
– Осуждающе спросила Рэйнбоу.

– Н-но почему ее так много?
– Побледнев спросила Рэрити.

– Учитывая его раны, я удивлена, что он остался жив.
– Строго заметила Рэйнбоу.

– Кажется, мне...не хорошо.
– Пошатываясь сказала Рэрити.

– Теперь я ее точно в бараний рог закатаю!
– Злобно сказал Денис, примериваясь рогом на дверь.

– Денис. Тихо. Не кипятись.
– Осторожно обнимая жеребца сказала Рэйнбоу.
– Подумай о чем-нибудь хорошем.

– Эпплджек, Рейнбоу, уведите его!
– Строго сказала Каденс, стучась в покои Лиры.

Кобылки дружно кивнули. Через секунду послышалась возня. Две, наверное, самые сильные в Понивилле кобылки пытались утащить грозного единорога, но Денис стоял на месте как вкопанный. Кобылки пыхтели, тужились, но сдвинуть с места жеребца не могли. Тот продолжал стоять и смотреть на дверь подобно роботу, ждущему, пока в дверном проеме появиться его цель.

– Э. Хотя бы не подпускайте его к двери.
– Сказал Каденс, понимая, что если жеребец захочет, то кобылки ему не помешают подойти и сотворить с Лирой все, что ему пожелается.

– "Только бы еще и он не наделал глупостей" - Подумала Каденс.

Громкий и настойчивый стук в дверь разбудил Лиру. Кобылка неохотно перевернулась на другой бок в надежде, что неведомые гости сами уйдут. Но стук не утихал.

– Да иду я, иду.
– Проворчала себе под нос Лира.
– Кто?
– Громко спросила Лира.