Лян по-человечески хмыкнул.

– Тогда мы с Евой очень рады за вас, хозяин. Вы, оказывается, настоящий талант, очень редко кто до своей инициации видит линии силы.

– Вот отсюда поподробней, Лян. Что за инициация и зачем она, ведь я и так могу пользоваться магией?

– Вот именно, хозяин, основное слово здесь «пользоваться». Как вы считаете, хозяин, можно ли назвать человека, впервые взявшего в руки великолепный лук и такой же щит, таким же, как и его оружие, превосходным воином?

– Нет конечно, - тут же ответил Яр.

– Вот так же и с магией. Любой опытный маг с копеечными заклинаниями вдолбит вас, хозяин, в землю и даже не заметит. Вы пока что пользуетесь магией, как душем: открыл краник - бежит вода, закрыл - оно не бежит. Так каждый может, а полноценным магом вы еще долго не станете. А начало пути - это инициация. Проще сказать - это организованная осознанная мутация, перестройка тела к магии. И основа этого - личная магическая книга, можно сказать, это ваша альфа и омега.

– Понял, - коротко сказал Яр.
– Устал я, сегодня нужно отдохнуть.

Парень поднялся еще выше, нашел себе две приглянувшиеся ветви, растущие почти параллельно, кинул этот странный эльфийский фал, приказав: «Гамак».

И тысячи пауков не смогли бы так быстро сплести это чудо, фактически люльку. Яр без боязни забрался туда, было тепло, уютно и очень комфортно.

– Как хорошо, - тихо сказал Темный, даже ноющая боль в груди стихла, он смежил веки и заснул.

И снился ему дивный сон: жаркое июньское лето, ясное лазоревое небо, летит тополиный пух, нет - это был снег. Большие хлопья медленно опускались к земле, при прикосновении приятно холодили тело, чудная красота.

Яр увидел родителей. Они шли к нему, держась за руки, счастливые, нереально красивые, в роскошных бело-розовых одеждах.

Мама смеется - никто так не умел смеяться, как мама, отец смотрит на нее и улыбается. Хорошо-то как. Яр попытался подбежать к ним. Он бежал, старался изо всех сил, но почему-то никак не мог к ним приблизиться.

И вдруг все вокруг изменилось, потемнело, посыпался град. А еще эти розовые стрижи так и вились над родителями. Почему? Он увидел, что отец говорит ему что-то, но не слышал его. А в груди чувство тревоги. И тут мама с отцом сами как-то взвились и превратились в таких же розовых стремительных стрижей, и все заполнили резкие, тревожные трели птиц.

Яр проснулся. Ночь, свинцовое небо, над его гамаком-люлькой розовыми росчерками носились несколько стрижей, тревожно свереща.

Юноша подорвался, почувствовав: кому-то нужна помощь.

Быстро спустился. Эльфийская веревка оказалась чрезвычайно полезной штукой. Парень без раздумий последовал за стремительными птицами. Порадовало Ночное Зрение - нет, каждую травинку он не видел, но Ночного Зрения хватало, чтобы не зацепиться ногой за корягу или чтобы не врезаться в дерево.

Все разрешилось быстро, он выбежал на край большой прогалины и увидел обсерваторию, у ее правой стороны, у самого края подвижного купола гроздями лепились гнезда розовых стрижей. А внизу у охровых древних стен шел бой. Ужасные твари, больше похожие на помесь земляного червя и гусеницы, только размером с анаконду, лезли вверх и пытались подобраться к гнездам.

Розовые стрижи оказались не совсем безобидными птичками - своими острыми крыльями они уже накрошили уйму этих тварей, но вот с главной бестией получалось не очень.

Огромная тварь толщиной почти с двухсотлитровую бочку наползала на обсерваторию, грязно-красный червь в редкой, жесткой, светящейся белым щетине. Вот эта сияющая поросль колючей проволоки и не давала стрижам наносить удары по тварюге. Только погибая, нанизываясь на нее, самоотверженным стрижам удавалось доставлять хоть какие-то повреждения этому чудовищу.

Яр присмотрелся. Привычно всплыло сообщение:

Обнаружено неизвестное существо 82 уровня, присвойте имя.

– Адов Гробак, - прошептал впечатленный Ярослав. Щит сам перешел в боевое состояние.

Яр одну за одной выпустил три стрелы, как он посчитал - в голову, стрелы почти полголовы у монстра снесли. Этот оторванный кусок теперь болтался на толстенном куске кожи, а часть оторванной круглой многозубой пасти судорожно сокращалась на нем. Это нереально ужасное зрелище, казалось, должно было прошибить насквозь, но Яр сдержал себя и даже не сделал шага назад.