– Женя сиди. Мама, именно поэтому я и не вожу девушек в наш дом. Ты критикуешь всех. Тебе никто не нравится.

– Витя, ну как же...!

– Тихо Галя,- отец Виталия сурово глянул на своего сына, потом на Женю.
– Они не маленькие дети. Витьке скоро тридцать пять, а внуков нет как нет!

Почему-то Женя зарделась после этих слов. Она не планировала свою жизнь так далеко. Да и не любила она этого делать. Ведь почти всегда жизнь поворачивалась другим боком и все планы и мечты рушились.

Виталий сжал руку Жени и улыбнулся.

– Ну, видно будет...

– Чего смотреть-то?! Ты девонька, вроде здоровая и крепкая. Пару внуков-то родишь?!

Казалось бы ситуация наладилась и все снова смеялись и веселились. Однако мать Виталия довольно долго смотрела на Женю оценивающим взглядом. Будто прикидывала что-то. Она то и дело поджимала губы, весьма сухо со всеми говорила и не желала ничего делать, кроме как смотреть на Женю. Возможно она выискивала изъяны. Может желала прочесть мысли Жени. Может пыталась разоблачить аферистку охочую до чужого добра.

Под этим взглядом Женя чувствовала себя все хуже и хуже. Она больше не притронулась к еде, перестала вникать в разговор, и желала лишь одного, чтобы этот убивающий нутро взгляд, поскорее исчез.

– Евгения!

Женя встрепенулась и посмотрела на маму Виталия. Она улыбнулась ей, но улыбка был холодной, как лёд. Женя прекрасно видела настроение матери семейства и понимала, что ей тут более не рады.

– Да, Галина Петровна?

– У меня там жаркое в духовке. Поможешь достать?

Все уже давно поели. Жаркое было главным блюдом и Женя лично накладывала себе его в тарелку. Но странный предлог, под которым Женю вынуждали идти на кухню, неприятно захолодил нутро и руки.

Женя выдавила из себя улыбку и согласно кивнула. Она пошла за матерью Виталия на кухню.

Галина Петровна услужливо пропустила её вперёд. Когда Женя повернулась к Галине Петровне, та демонстративно закрыла красивую стеклянную кухонную дверь на защёлку. Женя старалась скрыть своё беспокойство. Она была в ситуациях и хуже, чем эта. Но сейчас почему-то её колотило не на шутку.

Галина Петровна увидела, как задрожала Женя и усмехнулась. Будто хищник на охоте, который загнал свою жертву в угол и теперь будет с ней играть, пока не надоест.

Женя сразу почувствовала превосходство этой женщины. Она могла слушаться мужа или играть нежную и заботливую маму перед сыном, но её истинное лицо проявило себя именно сейчас.

Галина Петровна прошла мимо Жени и элегантно села за большой обеденный стол. Прошло без малого минуты три. Женя все стояла и смотрела в сторону и недоумевала, что от неё хотят. Сейчас ей очень захотелось вернуться к Виталию.

– Итак...Евгения, если конечно, это твоё настоящее имя...Я хочу, чтобы ты была со мной откровенна.

– Я не понимаю...

– О, милая моя,- Галина Петровна нехорошо усмехнулась пренебрежительно махнула рукой. Будто перед ней была не девушка, а какая-то мошка и не более...- Я прекрасно знаю все ваши схемы. Найти обеспеченного мужчину, зацепить его, а потом крутить им, как угодно. Ты думала, что я слепая?

– Но я не понимаю, что вы хотите от меня,- Женя понимала, что ещё чуть -чуть и она просто расплачется.
– Я познакомилась с вашим сыном в больнице. Я руки лечила после аварии. Он приходил ко мне за показаниями!

– А ты так умело воспользовались своим плачевным положением,- усмехнулась Галина Петровна.
– Евгения, мой сын очень чуткий и проникновенный человек. Ему всегда близко чужое горе. А когда перед ним была такая раненая пташка, как ты, уверена, он просто растаял.

Женя уже понимала, куда клонит мать Виталия. Она уверена, что Женя аферистка. Заберёт у него все нажитое непосильным трудом. Интересно, она так думала обо всех девушках, которые бывали в этом доме, или только она создала такое впечатление, потому что из детдома?

Пока Женя так рассуждала, Галина Петровна поднялась и протянула девушке салфетку. На ней была шестизначная цифра.

– Что это?

– Рубли,- усмехнулась мать Виталия.
– Рубли, милая моя, я не так богата.

– Зачем?

– Это компенсация. Я даю тебе эти деньги, а ты бросаешь моего сына. И больше никогда в его жизни не появляешься.

Женя не успела ответить. Она только понимала, что начинает горько глотать слезы. А потому, она не увидела, как кухонная дверь чуть ли не сорвалась с петель. Защёлка издала прощальный щелчок и просто вылетела.