Он любил меня, а я любила его, и не было на свете ничего более для меня желанного, чем быть с Джейкобом – моим шахтером.

Поппи подошла ко мне, и я обхватил ее за талию. Притянув Поппи на колени, я обвил ее своими руками. Мне нравилось то, как Поппи ощущалась на мне, ее восхитительный запах. Ее кожа с привкусом ванили и сахара, одного этого хватало, чтобы мне хотелось поскорее заполучить Поппи в свою кровать, чтобы она лежала распростертая подо мной, а с ее губ срывались бы мольбы о большем, от чего мой член становился бы все тверже.

Я поцеловал ее в шею, пока Кевин о чем-то мягко говорил со своей подружкой. И пусть они были вместе уже год, а мы с Поппи лишь месяц, я чувствовал, что мы с ней были ближе друг к другу, что наша связь была особенной, такой, какой не было ни у кого другого. Я не назвал бы этот период в наших отношениях медовым месяцем, потому что он им и не был.

Просто именно так чувствовали себя люди, безоговорочно любя друг друга.

Речь шла не о физическом притяжении или о притирке характеров. Все ощущалось так, словно в один миг ты понимал, что именно так будет хорошо и правильно, что вот оно – нечто истинное и особенное в твоей жизни.

– Ты – все для меня, – прошептал я на ухо Поппи, чувствуя, как она расслабляется в моих руках. Сжав ладони на ней еще крепче, я прикрыл глаза, сознавая, что даже если кому-то покажусь излишне мягкотелым и недостаточно «мужественным» из-за того, как так веду себя с Поппи и не скрываю чувств и эмоций, то ничего не изменится.

Когда дело касалось моих чувств к ней, я мог не скрывать настоящего себя.

Я был мужчиной, собственником. Человеком, работавшим в шахте… Но к концу дня все это не имело никакого значения.

Оставалась лишь эта женщина, сидящая у меня на коленях, и я не собирался упускать своего счастья.

– Я люблю тебя, – сказал я, озвучивая свои чувства. Поппи повернулась у меня на коленях, подняв взгляд, и улыбка осветила ее лицо. Я обхватил ладонью ее щеку и склонился вниз, чтобы звучно поцеловать Поппи в губы. – Я люблю тебя сильнее, чем ты можешь себе представить.

Назовите это любовью с первого взгляда, да как вам, мать вашу, заблагорассудится. Я просто любил эту женщину, и именно это было моей реальностью.

– Я тоже тебя люблю, – Поппи поцеловала меня в ответ, и в эту минуту и секунду для меня в мире все стало идеальным. 

Два года спустя

Я чувствовал, что ждал этого момента всю свою жизнь. Стоило мне лишь впервые увидеть Поппи, как я сразу понял, что она предназначена для меня. Что Поппи – именно та женщина, с которой мне суждено провести остаток жизни. Если бы это зависело только от меня, мы бы уже давно поженились, и я бы надел Поппи на палец кольцо, чтобы каждый чертов мужчина знал, что она – моя.

Но правда заключалась в том, что я был готов ждать вечность, чтобы быть с ней и увидеть, как Поппи идет по проходу, собираясь стать моей женой. Я решил дать ей время закончить колледж и решить, чем бы она хотела заниматься. Все равно я от нее никуда не денусь.

Однако время пришло – тот самый миг, когда Поппи станет по всем законам моей… моей женой, моей до скончания вечности. Заиграла музыка, и я ощутил, как сердце пустилось вскачь. Церемония была скромной, с минимальным количеством гостей. Мы оба захотели, чтобы все прошло именно так.

А когда я увидел Поппи, стоящую в другом конце прохода, все в этом мире перестало существовать. Я смотрел на дорожку, на то, как свет обволакивал Поппи, делая ее почти эфемерной.

Брат стоял рядом с ней, именно он вел ее к алтарю. Они двинулись вперед, сокращая дистанцию между нами, а я не мог сдержать улыбки, расползающейся на лице. Видеть, как Поппи идет ко мне, чтобы стать моей женой – это пробуждало во мне настоящего собственника.

Когда Кевин передал ее мне, я желал впиться в ее губы перед всеми еще до того, как мы произнесем наши клятвы. Хотел показать каждому, что Поппи была моей.

Стоило священнику объявить нас мужем и женой, как я притянул ее к себе и принялся целовать, снова и снова. Страстные глубокие поцелуи заставили гостей на церемонии захлопать и рассмеяться. Я чуть отодвинулся и посмотрел Поппи в глаза.

– Теперь ты официально моя, – прошептал я.

– А ты – мой, – мягко сказала Поппи с улыбкой на лице.

И теперь, когда она уже стала моей женой, я, черт возьми, сделаю что угодно, лишь бы Поппи всегда так улыбалась и была счастлива. Чтобы, несмотря ни на что, Поппи знала: каким бы грязным я не приходил домой – она будет моей королевой.