— Вулкан научил нас выдержке и дал нам Прометеево кредо, — сказал Зитос. — Они помогут нам преодолеть эти темные времена.

Хехт развел руками:

— Тогда мне больше нечего вам сказать.

Ушаманн склонил голову, прежде чем уйти.

— Я прослежу, чтобы мы с навигатором были готовы.

Адиссиан смотрел ему вслед, все еще не убежденный.

— Надежда? — переспросил он. — Откуда у нас надежда?

— От Нумеона, — сказал Зитос, словно это все объясняло. — Нумеон дал нам надежду. Попробуй еще раз, капитан. Цирцея должна вступить в шторм и придерживаться курса.

— А если она в процессе погибнет?

Зитос помрачнел, но решимости не утратил:

— Тогда надежды действительно не останется.

Легионеры покинули стратегиум, оставив Адиссиана наедине с его мыслями. Он несколько секунд смотрел на карты, пытаясь представить вариант событий, который не оканчивался бы неудачей и гибелью. Затем активировал личный вокс-канал с новатумом.

— Они хотят, чтобы я отправилась туда снова, да? — спросила Цирцея, не дожидаясь вопроса.

— Да.

— Ты видел ее еще раз?

— Нет, пока нет. Я был на мостике.

— Держи ее подальше отсюда, Коло. Пожалуйста.

— Обещаю, — ответил он, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. Боль воспоминаний была сильна как никогда — как будто свежую рану выставили на воздух.

— Ей нельзя быть здесь, когда я вернусь.

— Я знаю, Цирцея… Ты не обязана это делать.

— Нет, обязана.

Она закрыла канал, и Адиссиан, оставшись в тишине полутемного стратегиума, опустил голову.

Гарго отвел их в кузницы.

Они сидели вокруг верстака в одном из оружейных залов с высокими стеллажами, заставленными плодами его трудов. Пахло пеплом и дымом, а тусклый свет отбрасывал глубокие тени. Одну стену освещало дрожащее пламя за окошком, которое отделяло их от самих кузниц.

— Итак, брат, — начал Нумеон, — каково твое экспертное мнение?

Гарго, все это время чесавший белую щетину на подбородке, остановился и принялся изучать печать.

— Это молот, — ответил он. — Ручник, если быть точным. — Он взвесил инструмент на руке и даже ударил плоской головой по открытой ладони. — Крепкий. Думаю, я мог бы им ковать.

— И все?

Гарго покачал головой:

— Это просто молот.

— И символ, знак самого Владыки Змиев, — добавил Нумеон, на что Гарго ответил кивком, затем взял протянутую печать и передал ее Зонну.

Технодесантник аккуратно положил ее на верстак, выпустил механодендриты из гаптических гнезд в латных перчатках, и те стали детально изучать молот.

— Никаких странных металлов, — определил он. — Конструкция… стандартная, и это несколько необычно, учитывая, что когда-то молот был частью брони примарха.

— Тогда как ты объяснишь то, что я с его помощью сделал?

Зонн ответил капитану холодным взглядом:

— Я не могу этого объяснить. С логической точки зрения это невозможно. У молота нет ни силового поля, ни каких-либо источников энергии, кроме его обладателя. Однако ты разрушил им доспех-катафракт, словно у тебя был громовой молот.

— Или даже нечто более мощное.

Зонн кивнул, отчего сервоприводы в шее опять зажужжали:

— Да, пожалуй.

Нумеон прикрыл рот рукой и задумчиво опустил взгляд, глубоко вдохнул и опять посмотрел на братьев.

— Когда меня спас Тиэль со своими Отмеченными Красным, он сказал, что они уловили сигнал от какого-то устройства в молоте. Можешь найти тому подтверждение?

Зонн поднял молот и отдал его Нумеону.

— В нем нет ничего не доступного нашим глазам.

— Но глаза не всегда могут показать нам всю правду, разве нет?

— Да, ибо правда заключается в том, что это чудо, брат-капитан, — сказал Гарго, и в его глазах засветился огонь веры.

Нумеон тут же почувствовал себя неловко. Он верил в Вулкана, в возвращение примарха и в то, что Ноктюрн сыграет в этом свою роль, но Гарго воспринимал его как какого-то мессию, как живой символ, который выведет их из шторма и вернет в пламя.

Он встал и повесил печать на пояс.

— Больше мы здесь ничего не узнаем. Сделайте для корабля все что можете. Я не хочу, чтобы «Харибда» распалась на части, если мы опять неожиданно выпадем из варпа.

Зонн кивнул. Гарго почтительно поклонился:

— Вулкан жив, капитан.

Нумеон хотел ответить, но не нашел подходящих слов. Поэтому он просто молча кивнул.

Он направился в святилище, где не был с тех пор, как «Харибду» атаковали.

Внутри обнаружился Вар’кир, внимательно смотрящий в пламя жаровни.