Подумав, она нашла записную книжку и открыла страничку на букве «Д».

Евгений Леонидович Дворжецкий когда-то очень давно работал с ее матерью. Правда, в то время он еще не был увлечен интересной наукой генеалогией, а трудился в обычном НИИ. Однако уже тогда был, как выражалась Лерка, «с левой резьбой». Неправильная резьба не мешала Евгению Леонидовичу красиво ухаживать за их разведенной матерью и наладить весьма дружеские отношения с тремя ее дочерьми.

Но роман не заладился. То ли мать не решилась сделать новую попытку, поскольку кандидат в мужья был значительно старше ее, то ли Дворжецкий заинтересовался генеалогическими древами так плотно, что ни на что другое в его жизни времени не осталось. Как бы то ни было, с какого-то времени претендент на семейное счастье постепенно перестал появляться в их доме.

Вита не задавалась вопросом, почему это произошло. Она в тот момент была слишком сильно поглощена собственными бедами.

Но дружеские отношения с их семьей неудавшийся жених сохранил. Они с матерью регулярно поздравляли друг друга со всеми праздниками, и будущий профессор непременно передавал приветы «всем ее милым девочкам». Сейчас товарищу с «левой резьбой» было предназначено спасти ее судьбу. Ни больше ни меньше. Вита трясущейся рукой набрала номер.

– Слушаю, Дворжецкий, – пробасила трубка.

– Евгений Леонидович, здравствуйте, это Вита.

– Виточка, детка, как ты, замуж еще не вышла? – Этого вопроса она начала бояться чуть ли не десять лет назад. Его задавали все кому не лень. Таким тоном, каким взрослые спрашивают детей: «Ты такой большой, наверное, уже вот-вот в школу?»

– Пока нет.

– Отчего не торопишься, детка? Слишком вы все разборчивые. Смотри, бабий век короток.

А то она не знает про этот чертов век.

– Да вот, Евгений Леонидович, не берет никто, – отшутилась Вита.

Это был правильный ход. Профессор тут же оставил назидательный тон и забеспокоился:

– Неужели у такой красавицы – и женихов нет? Даже не верится. Может, помочь тебе?

Именно это ей и было нужно.

– Помогите, Евгений Леонидович, помогите!

– Конечно, детка. Все, что скажешь. Чем я могу быть тебе полезен?

– Я завтра пришлю к вам одного человека, которому нужно будет установить родство двух девочек. Он хочет знать, родственницы они или нет.

– Гм…

– Но это полдела! – торопливо продолжала Вита. – Я прошу вас независимо от результата исследований сказать ему, что девочки не имеют друг к другу никакого отношения. Вы меня понимаете?

В трубке не было слышно ни звука.

– Пожалуйста, Евгений Леонидович, это очень важно! Он совершенно одержим этой идеей. Просто не может больше ни о чем думать. Это портит ему всю жизнь.

Профессор по-прежнему молчал.

– Поймите, это ничего не изменит, просто он перестанет… он перестанет… – не могла же она сказать «он перестанет рваться к этой соплюшке».

– Вита, ты понимаешь, о чем просишь? Во-первых, генеалогия – это наука. А любая наука не терпит подтасовки данных, к чему бы это ни относилось. Во-вторых, это обман. В-третьих, я должен буду документально подтвердить заказчику свои изыскания.

Она уже жалела, что позвонила ему. Только потеряла кучу нервов, времени и наломала новых дров.

– Скажи, Вита, – вдруг поинтересовался профессор. – А если я сделаю то, о чем ты меня просишь, это поможет тебе выйти замуж?

Она рассмеялась.

– Еще как поможет, Евгений Леонидович. За самого достойного мужчину на свете.

Старичок недоверчиво засопел.

– За самого достойного? Эх, молодежь, знаю я ваши достоинства. Небось какой-нибудь банкир?

– Нет, Евгений Леонидович, таксист.

– Таксист? Да ты и впрямь, похоже, влюбилась, Вита. Или он действительно интересный человек. Что ж, присылай своего таксиста. Только не ошибись, детка.

…В Озерск он заезжать не стал – ни к чему. Сразу сел на рейсовый автобус и доехал до деревни.

В вызывающем крайне неприятные воспоминания магазине купил продуктов, пожалев, что не набил сумки в городе. В деревенском сельпо выбор был, мягко говоря, небольшой. На застекленной витрине лежали заветренные сосиски, минимум молочных продуктов и единственный сорт сыра. На полках стояла батарея алюминиевых банок, видимо, с тушенкой, пакеты с рисом и гречкой. Зато чуть выше, на верхних полках, аккуратными рядами выстроились бутылки с одинаковым содержимым и различными этикетками.

Водки было видов двадцать – как на выставке.

Размалеванная продавщица со скучающим видом перекатывала во рту шарик жвачки. Судя по всему, его она не узнала, хотя два года назад имела счастье видеть каждый день, когда он приходил сюда за очередной бутылкой.

Дом тетки Таши выглядел совсем обшарпанным и покосившимся. По-хорошему, надо бы приехать сюда перед зимой, подправить все…

Наталья его не ждала. Ему даже показалось, тетка немного испугалась его прихода, но, увидев, что он абсолютно трезв и вменяем, обрадовалась, как в старые времена.