Стокгольмский синдром

Аннотация

Мелани - красивая, добрая и милая девушка. Алекс - маньяк, который совершил несколько похищений и теперь разыскивается полицией. Сможет ли Мелани спастись от маньяка и выбраться на свободу? Полюбит ли Алекс по-настоящему? На что они готовы ради любимого человека?

"Держи сильней, встряхни быстрей, Чтоб не смог я больше кричать... Наш поцелуй - глубокая тайна Пойми, я словно в тюрьме, Не могу теперь разобраться в себе. Испил я горькую чашу Боли, страдания, а также любви... BTS "Blood, Sweet & Tears". Глава 1. Я шла по тёмному переулку, сжимая в руке пакет с лекарствами и судорожно оглядываясь по сторонам. Маме срочно потребовались антибиотики, поэтому я побежала в аптеку, забывая об осторожности. Ведь нельзя же в такое время суток выходить на улицу, тем более мне - молодой стройной и симпатичной девушке! Мама, наверно, очень волнуется. Перед тем как я перешагнула порог нашего уютного домика, она сказала мне "Будь осторожна, Мелани. По телевизору сказали, что было ещё одно похищение. И если очередной жертвой этого маньяка станешь ты, я умру от горя!" При воспоминании об этом противный комок подкатил к горлу, а пальцы ещё сильней сжали ручки пакета. Я непременно должна вернуться домой в целости и сохранности! Где-то сбоку кто-то или что-то уронило бутылку из-под колы на серый асфальт. Я резко остановилась и уставилась в темноту, стараясь хоть что-то разглядеть в ряду мусорных баков. Сердце было готово вырваться из груди, колени дрожали. Но через секунду оттуда выпрыгнула чёрная кошечка и прошмыгнула на противоположную сторону переулка. Я вздохнула с облегчением, поправила новенькое пальто, откинула назад короткие иссиня-чёрные волосы и поспешила дальше. Шорох позади и тихий топот ног заставили меня ускорить шаг. Ладони вспотели, кровь стучала в висках, сердце забилось в груди так сильно, что его стук заглушал все прочие звуки. Когда топот ног стал слышнее и скорость моего преследователя увеличилась, я, уже ничего не соображая от животного страха, помчалась вперёд без оглядки. Через пару секунд я услышала, что погоня за мной ничуть не прекращалась, а набирала обороты. Я уже бежала со всех ног, спотыкаясь. В лёгких свистело, а в боку кололо. Но я ничего этого не замечала. Только бы добраться до дома! Но тут я споткнулась о валявшийся прямо посередине дороги камень и упала, ободрав колено. Обернувшись, я вскрикнула, увидев надвигающуюся на меня фигуру в капюшоне с ножом в руке. Я попробовала закричать, но крик застрял у меня в горле. Но я продолжала пятиться, собираясь с силами, чтобы встать с асфальта и броситься наутёк. Нападавший уже был так близко ко мне, что я смогла рассмотреть его лицо и копну светлых волос. Я открыла рот и судорожно всхлипнула. На лице маньяка появилась довольная улыбка. Я закрыла лицо руками и жалобно попросила: "Не трогайте меня. Моя мама больна. Она умрёт от горя, если я не вернусь сегодня домой". Маньяк зло рассмеялся и выставил вперёд нож. - Помогите! - закричала я и попыталась встать, но ноги отказывались меня слушаться. - Спасите! Лицо нападавшего исказилось от злобы. Он замахнулся кулаком и со всей силы ударил меня в скулу. Я немного отлетела и сильно ударилась головой об асфальт. Перед глазами заплясали огни, а во рту появился привкус крови. Я сплюнула и со слезами на глазах взмолилась о пощаде. Но этим ещё больше разозлила его. Он замахнулся и ударил вдвое сильнее, чем в предыдущий раз. Теперь я потеряла всякий контроль над своим телом. Голова безвольно повисла, руки распростёрлись на асфальте, ноги поджались под живот. Но я не теряла сознания. В голове было только одно - спастись в любом случае. Мама точно не выдержит, если я не вернусь, если стану ещё одной жертвой. Собрав все силы в кулак, я попыталась встать и закричать. И это у меня почти получилось. Из моего горла вместе с кровью вырвался судорожный крик. Маньяк схватил какую-то железку и замахнулся ею на меня. Я вовремя отпрыгнула в сторону и на трясущихся ногах поплелась домой, стараясь звать на помощь. Тут он схватил меня за плечо и резко развернул к себе. Я увидела из-под капюшона и длинной чёлки яркие пронзительные голубые глаза, пылающие яростью. Потом я почувствовала резкую боль в боку и пылающий удар по щеке. В следующую секунду я уже лежала на асфальте и медленно погружалась в темноту... Глава 2. - Я обязательно вернусь, вот увидишь! - пообещал братик, надевая синий пуховик и шапку. - Это просто альпинизм! Ничего страшного! Да и горы, которые я собираюсь покорять, не такие уж высокие и опасные! Мелани, не надо устраивать сцен! Но на глаза наворачивались слёзы. Я уткнулась в грудь братика и заплакала. Что-то подсказывало мне, что он больше никогда не вернётся. Но никто, никто не верил мне! Даже мама согласилась на этот поход и даже сама купила ему походный котелок и пуховик, чтобы Чарли не замёрз в горах. Мама поправила ему шапку и потрепала по щеке с улыбкой. Несмотря на свою сентиментальность, она не плакала, а, наоборот, выглядела самым счастливым человеком на свете. - Не забудь покушать! - сказала она сыну и попыталась оттащить меня подальше. - Чарли! - воскликнула я, жалобно глядя в тёмные глаза брата. - Не уходи! - Я заплатил довольно много за эту поездку, Мел. Мне хочется, чтобы эти траты окупились. - Но... - Я пришлю вам фотографии с прекрасным видом! И ты ещё позавидуешь мне! Мелани, мама, я поехал! - Да, удачи, сынок! Чарли махнул нам рукой и скрылся за дверью. В доме воцарилась пугающая тишина. "Прощай..." - прошептала я. Чарли, действительно, больше никогда не вернулся домой. В горах сошла лавина. И, как назло, стоянка братика была в самом опасном месте. Никто из его друзей не выжил. В том числе и он. *** Я проснулась в холодном поту, лёжа на чрезвычайно твёрдом матрасе без подушки. Голова раскалывалась, щека и скула оттекли, а лечь набок было вовсе невозможно. Я немного приподнялась на локте и огляделась. Я находилась в небольшой камере без окон. Стены покрыты толстым слоем мохнатой плесени. Пол был деревянный, местами прогнивший. Ночник, прикреплённый с другой стороны металлической решётки, являлся единственным источником света. Я попыталась встать, но тут же рухнула обратно на кровать, вскрикнув от боли. Бросив взгляд на живот, я увидела, что бок был тщательно забинтован, но повязка уже вся пропиталась кровью. От вида крови меня замутило, голова закружилась, и я снова упала в обморок. Когда я снова очнулась, рядом со мной стояла жестяная миска с супом, больше походившим на помои, и кружка мутной воды. От запаха еды у меня вновь закружилась голова. Я не знала, сколько пролежала без сознания, но уже хотела кушать. Я схватила ложку и начала быстро уплетать суп. Для голодного человека даже он казался вкусным. Потихоньку у меня прошла голова. Я выпила воду и снова легла, не сумев даже встать от острой боли в боку. Пальто маньяк с меня снял. Я осталась в короткой синей юбке и блузке с кружевами, которую подарил мне Чарли на восемнадцатилетие. От воспоминания о брате по моим щекам покатились слёзы. Я винила себя в его смерти. И это было правдой. Я же не смогла тогда его остановить! Я тихонько засунула руку, покрытую синяками и мелкими царапинами, в карман юбки и достала небольшую фотографию, сделанную фотоаппаратом мгновенной печати. На ней была вся моя семья: я, мама, братик, тётя Маргарет и кузина Хлоя. Чарли обнимал меня за талию, а второй рукой ставил рожки. Хлоя была тогда ещё младенцем, завёрнутым в сотню пелёнок. Она с любопытством разглядывала своего отца - дядю Фреда, который фотографировал нас. Мама и тётя Маргарет - сёстры-близнецы, стояли рядышком и улыбались. Тогда мы были самыми счастливыми людьми на земле. Но через неделю скоропостижно скончался дядя Фред. Говорят, что он слишком много выпил пива и уснул прямо за рулём автомобиля. Авария... Больница... Похороны... А потом ещё эта лавина в горах, которая унесла жизнь моего братика! Позже мы узнали о том, что у мамы сердечная недостаточность. Несколько раз её увозили в больницу в тяжёлом состоянии, сердечные приступы всё учащались и учащались. А сейчас я здесь, в этом ужасном месте! Мама, наверно, уже в больнице от инфаркта! Тут решётка скрипнула и в комнату, больше напоминающую тюремную камеру, вошёл тот самый парень, который напал на меня. Он держал в руках пакетик с лекарствами и сотовый телефон, на ходу набирая сообщение. Его взгляд скользнул по решётке и на миг застыл на моём лице. Я вся содрогнулась от этого холодного взора. Он ненавидит меня... Но почему такое пришло мне в голову? Ведь мы с ним не знакомы! Он простой маньяк, преступник... Зачем я только так поздно пошла в аптеку и встретилась с ним?! Парень тяжело вздохнул и поставил пакет на старый шаткий столик. От скрипа половиц под его ногами мурашки поползли по коже. Мне в голову тут же пришла мысль, что если бы я встретила этого парня на улице, то тут же бы влюбилась в него: красивый, мускулистый, высокий блондин с бледной кожей, голубыми глазами и тонкими губами. Но в движениях и во всём облике этого парня были какая-то грусть и злоба, что очень портило его имидж в моих глазах. Тем временем парень подошёл к решётке и с гадкой ухмылкой посмотрел на мои ноги и короткую юбку. Я поджала ноги под себя и закусила губу. Теперь я полностью во власти этого человека... Но я не могла этого допустить! - Очнулась? - грубо спросил преступник и открыл неприметную дверцу в решётке моей камеры. Я постаралась как можно дальше отодвинуться от парня. Мои руки покрылись гусиной кожей, а по щекам текли жгучие слёзы. Парень быстро захлопнул дверь и подошёл ко мне. От него пахло потом, одеколоном и кровью. Я вжалась в стену и бросила на него полный боли и мольбы взгляд. Может, он выпустит меня?! Может, я спасусь? Но он не обратил никакого внимания на моё распухшее от слёз лицо. Он наклонился ко мне и быстро ткнул пальцем в бок. Я закричала от жгучей боли, а на повязку из раны хлынула свежая кровь. Подбородок задрожал. Почему это происходит со мной? Я и так несчастна! - Как тебя зовут? - всё с той же интонацией спросил блондин. - М... ме... - Что ты там бормочешь! Отвечай, когда спрашивают! И он ударил меня по щеке. Из глаз хлынули слёзы, а из горла вырвался сдавленный крик. Я прижала влажную ладонь к лицу и поджала под себя ноги, устремив взгляд в пол. Я хотела оказаться в скорлупе, которая могла бы защитить меня от боли и унижения. - Как тебя зовут? - снова спросил маньяк. - Мелани, - прошептала я. - Вот слушай, Мелани! Ты теперь полностью в моей власти. Будешь сопротивляться - лишу еды, будешь кричать - вставлю кляп и привяжу к спинке кровати. Ясно?! - Отпусти меня. Моя мама... У неё больное сердце... Она не выдержит... - А мне плевать! Я залилась слезами. Неужели в этом человеке нет и капли сочувствия? Неужели я не смогу разбудить в нём сострадание? Парень подошёл ещё ближе. Я старалась не двигаться, чтобы ещё больше не разозлить его. А внутри бушевала буря... Маньяк грубо и неуклюже повернул меня набок. Я впилась ногтями в колени - так мне было больно. Но если я закричу, то будет ещё хуже. Меня никогда не избивали, я не смогу такое вытерпеть. Или... В школе многим не нравилась моя внешность. Я была симпатичной девочкой с двумя хвостиками и светлой улыбкой. Но другие не могли этим похвастаться. Они ходили по больницам и стоматологическим клиникам, чтобы выровнять и отбелить зубы, в парикмахерскую - чтобы укоротить волосы и перекраситься. И не всем это удавалось. И тогда они вымещали всю злобу на мне. Я закрыла глаза, и в моём мозгу пронеслось довольно неприятное воспоминание. Я шла домой, подбрасывая в воздух свой лёгкий розовый рюкзачок. Дул тёплый ветерок. Небо было таким голубым и высоким, что хотелось смотреть и смотреть на него, лёжа на всё ещё зелёной траве. Вдруг кто-то грубо схватил меня за плечо и развернул. Я не успела поймать рюкзачок, и он упал на асфальт. Но я не могла обернуться и собрать высыпавшиеся из рюкзака вещи. Прямо напротив меня стояла группа богатеньких девчонок из моего класса. Их глаза так и горели злобой. Я испугалась и вскрикнула. Сердце так и забилось в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть. Ладони вспотели, когда я сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Мелани, а Мелани! Ты сегодня рано уходишь. Неужели твоего братика повели в кабинет директора за очередную драку? Девчонки засмеялись, а я глотала слёзы, не в силах ничего им возразить. Чарли на самом деле был у директора за драку в школьном кафетерии. Одна из моих одноклассниц больно ударила меня по руке, а другая толкнула. Я упала на асфальт, ободрав локти и колени. - Ты такая милая и красивая! А что же станет с тобой, если твоё прекрасное личико покроется синяками? Они набросились на меня, словно дикие звери, стали бить, пинать, рвать мягкие шелковистые волосы. Я кричала от боли и плакала. В этот момент я мечтала умереть... Но тут раздался гневный крик. Я, превозмогая боль, повернула голову и увидела его, Чарли. Лицо братика перекосилось от злости. Я плакала, плакала, плакала... У него опять из-за меня будут проблемы! Ох, молю тебя, позови взрослых, а сам не лезь! - Что вы делаете! Зачем вы бьёте её? Девочки стали смеяться и тыкать в него пальцем. Мне стало так обидно за братика, что хотелось убить этих девочек голыми руками! Пусть избивают меня, но они даже пальцем не посмеют тронуть моего Чарли! - Опять хочешь в кабинет директора? Тебя отчислят, если ты ещё раз ввяжешься в драку! Чарли поморщился и несколькими шагами преодолел расстояние между нами. Его взгляд скользнул по ухмыляющимся лицам моих одноклассниц и остановился на мне. Его глаза округлились от ужаса, руки сжались в кулаки, заходили желваки. - Я думаю, Мелани сможет подать на вас заявление в полицию за причинение вреда здоровью. Побои снять легче лёгкого. И карьера твоего отца, Стефани, потерпит полный крах, если общественность узнает, что кандидат в депутаты даже свою дочь контролировать не может! На лице белокурой Стефани отразился испуг. А через пять минут на площадке никого, кроме меня и Чарли, не осталось. Братик подбежал и склонился над моим лицом. У него дрожал подбородок, а глаза наполнились слезами. - Мелани, прости меня... Я не должен был оставлять тебя ни на минуту! - Ты не должен извиняться... Это всё они... Ты был у директора... Ты не мог помочь... - Но я же твой старший брат... - Братик! Перестань! Мне так плохо! А ты всё усложняешь! Я залилась слезами. Чарли обхватил меня руками и обнял. - Я никому не дам тебя в обиду, сестрёнка... Даю тебе слово. А сейчас меня так грубо избил этот придурок! Мне хотелось кричать изо всех сил, звать братика... Но он всё равно не придёт! - Ай! - вскрикнула я, когда маньяк стал убирать повязку. От вида крови, хлынувшей фонтаном из ножевого ранения, у меня закружилась голова. Почему он так со мной? Почему никто не придёт и не спасёт меня? Разве братик - мой ангел-хранитель, забыл про свою младшую сестрёнку? Почему даже Бог не хочет иметь со мной дела? Ведь я всегда была хорошим человеком и никогда-никогда не совершала ничего дурного. Да, были плохие мысли, но они были направлены против тех, кто хотел принести вред моей семье! Так неужели из-за этого Бог прогневался на меня и решил покарать? Мысли со скоростью света проносились в моей больной голове; кровь бежала из раны, заливая блузку. Парень намазал порез какой-то мазью и снова принялся заматывать мой живот бинтами. От каждого его прикосновения по коже бежали мурашки. Мне было страшно. Я так сильно боялась, что не могла нормально соображать. Может, я схожу с ума? - Попытаешься сбежать - сделаешь себе хуже. Рана снова откроется, и тогда тебе несдобровать! - Хорошо, - пролепетала я и робко посмотрела в глаза своего мучителя. Почему такой молодой и красивый парень решился на такой гнусный поступок? - Помогите!!! - раздалось за стеной. По лицу парня пробежала судорога. Он вскочил с моей кровати и захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине и ринулся туда, откуда шёл звук. - Замолчи, тварь! Раздался хлопок и чей-то крик, полный боли, пронзил воздух. Прямо за стеной моей камеры послышались шорох и бряцанье цепей. Там кто-то есть! И не один, их, по крайней мере, двое! Эта мысль так испугала меня, что я затряслась как осиновый лист. Я слышала по телевизору, что маньяк похитил уже две девушки, которые отличаются друг от друга, как день и ночь, солнце и луна, небо и земля. Одна - Вэнди Кокс, начинающая певица с прекрасным, нет, ангельским голоском. Вторая - Джудит Сандерс, работала в круглосуточном магазине, отличалась своим дурным характером и ужасной внешностью. А теперь ещё и я, студентка... Мы, жертвы, так не похожи друг на друга, что причина, почему он выбрал именно нас, оставалась для всех загадкой (конечно, кроме него самого). И это ещё больше затруднит работу следователям. Значит, нас ещё не скоро спасут. - Алекс... не надо... не бей её... ты последний козёл... - раздалось прямо за стенкой. - Кто здесь? - спросила я хриплым от страха и слёз голосом. - А ты очередная жертва? - Молчать! Алекс что есть силы ударил по решётке. Противный скрежет ударил по ушам, причиняя боль барабанным перепонкам. Я вскрикнула и тут же потеряла сознание от боли в боку. Когда я снова очнулась, Алекса уже не было. Не было и еды возле кровати. Значит, либо прошло слишком мало времени, либо он рассердился на нас и решил держать голодом, как и обещал. Дрожь пробежала по моему телу. Я чувствовала, что Алекс - необычный человек и что он непременно сыграет роль в моей жизни. От этого стало дурно. - Эй, новенькая! - А? Я прижалась почти вплотную к стене, чтобы лучше слышать. Кто-то за стенкой тоже приблизился ко мне. Я даже расслышала вздох и нервный судорожный всхлип... - Тебя как зовут? - Мелани. А ты? - Джудит. - Я слышала о тебе... Как вы тут? Что он делал с вами? Девушка не отвечала. Я затаила дыхание в ожидании ответа. В помещении воцарилась пугающая до чёртиков тишина... Я вся дрожала от страха перед неведомым и волнения. - Это Алекс. И он... очень... очень противный парень... настоящий козёл... Он избивает нас каждый день и использует так, как хочет. Иногда даже перестаёт кормить. Из-за выходки Вэнди он вряд ли даст нам сегодня поесть. Придётся сидеть голодом. - А почему он такой? - В моей голове до сих пор не укладывалось, как такой молодой и симпатичный парень мог вести себя так подло! Даже если он просто хотел заполучить какую-нибудь девушку, то с его красотой это пустяковое дело! Но зачем тогда он похитил нас? Неужели он сумасшедший? В это как раз верится с трудом. Он явно не сошёл с ума. - Всё просто. Разбитое сердце. - Что? - Как разбитое сердце может так сильно повлиять на человека? - У него была девушка. Я узнала это от самого Алекса. Она была очень красивая, прекрасно пела, но обладала скверным характером... Эх... Она его бросила. Написала сообщение, состоящее из трёх строк, и больше от неё ни слуху, ни духу. Я навострила уши. Но это же ещё не повод! Но я чувствовала, что вот-вот Джудит расскажет мне реальную причину того, зачем мы здесь, в тёмном и сыром помещении, сидим за решётками и терпим унижения и побои. - Он решил отомстить ей. Но она покинула страну... В общем, он нашёл девушек, которые были бы чем-то похожи на его бывшую возлюбленную, и выместил злобу на них, то есть на нас. Я девушка со скверным характером, это прекрасно знают все. Вэнди прекрасно поёт. Значит, ты похожа на неё внешне... Мне кажется, что тебе больше всех не повезло. - У тебя и, правда, дурной характер! Зачем ты мне это сейчас говоришь! - вскричала я, ломая руки. Страх новой волной окатил меня. Если я так похожа на его бывшую, значит, он будет бить меня, истязать и делать всё, что ему вздумается! Он будет представлять вместо меня ту девушку... Я умру. Глава 3. - Мелани, Сара меня бросила... Чарли и я сидели дома на террасе, свесив ноги вниз с небольшого бортика. Я качала ногами и пила молочный коктейль с клубничным вкусом. Лето было жарким и солнечным, но я совсем не загорела. А вот братик, напротив, приобрёл шоколадный загар. Теперь от него тащились все девчонки в нашем городе. Но только не Сара. Эта самонадеянная девушка с длинными ногами и белыми от хлорки волосами была местной пловчихой. Она свысока смотрела на меня и презирала тех, кто не занимается спортом. Сара могла часами любоваться своим накачанным телом, глядя в огромное винтажное зеркало в спальне. Я сразу невзлюбила Сару. Мне всегда казалось, что она не по-настоящему любит Чарли, а только ради имиджа. Ведь это престижно - иметь красавчика-парня, который от тебя без ума и будет выполнять все твои приказания, словно верный пёс! - Ты по-настоящему любил её? - спросила я тихим голосом, не отрывая взгляда от большой сосны, росшей посередине нашего двора. - Да. И как её можно не любить? - О чём ты? Её, самонадеянную Сару? Я ненавидела её. И продолжаю ненавидеть. - Я знаю и всегда знал, как ты к ней относишься. Это трудно не заметить, Мел. Чарли усмехнулся и отпил из своего бокала с изображением крутой тачки, который я подарила ему на день рождения. Какое-то непонятное чувство терзало меня, но я не могла понять какое. Что-то было не так в братике, что-то изменилось. Сегодня весь день он был мрачный и неразговорчивый. Когда я попросила у него объяснения, Чарли только грустно улыбнулся и заперся в своей комнате. Но потом сам же пошёл за мной, купил мой любимый молочный коктейль в магазинчике напротив и предложил посидеть немного на террасе и поговорить. - Не то, чтобы у меня были какие-то предрассудки по поводу таких девушек, как она... Просто мне не нравится, как Сара к тебе относится. Вот и всё. - Ты слишком заботишься обо мне, Мел! - Вот именно! Она ничего для тебя не делала! Ты был для Сары просто игрушкой, псом, который исполнит любое её поручение! А я и мама любим тебя. Мы твоя семья, Чарли. И желаем тебе только добра. - Я знаю. Я всё знаю. Но... я любил её. Это заявление так шокировало меня, что я чуть не подавилась коктейлем. Резко повернувшись, я пристально вгляделась в лицо братика, чтобы понять, говорит он правду или лжёт. Но он не врал. Чарли выглядел таким несчастным, словно весь свет для него рухнул из-за расставания с Сарой. Мне стало так жаль его, что захотелось плакать. - Чарли! Ты только не переживай! Она ещё поймёт, что потеряла! Я прижалась к брату и обхватила его руками. Я не могла ещё тогда понять, что такое разбитое сердце. Да я и сейчас не понимаю. Я никогда ни в кого не влюблялась. Всем это казалось очень странным. Мои подруги сменили не одного парня, а я ещё в девках ходила... Хотя и была очень красива. - Мел, никогда не влюбляйся. Это очень больно и тяжело... Ничто не будет иметь для тебя значения, кроме желаний твоего возлюбленного... А мужики ещё те козлы. Я не могу позволить, чтобы моя сестрёнка плакала по ночам в подушку из-за какого-то подонка! - Этого никогда не будет, братик! Я буду любить только вас с мамой! Мужчины - дети. А мне не хочется с ними нянчиться. - Ахах. Ты говоришь, как тётя Маргарет! - Да она мне каждый день свои любовные похождения рассказывает! Аж мутит при виде красивого парня! Чарли засмеялся и отстранился от меня. В глазах его заплясали весёлые огоньки. Я смогла победить его грусть, смогла залечить разбитое сердце! - Даже от меня тебя тошнит? - Конечно, нет! Ты не больно уж красив! К тому же приходишься мне братом. Ты мой самый любимый мужчина во всём мире! - Правильно! Я твой старший брат! Мы засмеялись и обнялись. Тогда-то я и почувствовала, что братик - самый дорогой человек для меня. Я готова была исполнить любую его волю, как верный пёс... Любовь - оковы, которые делают из человека преданную собачонку. Но без неё ни один человек не сможет существовать... *** Я снова попыталась встать. Разбитое сердце... Я не могу судить об этом, не зная, что это такое... Я не могу обвинять Алекса, ведь не понимаю, что он чувствует. Одно я знаю точно: это больно. Чарли тогда выглядел таким несчастным, разбитым и подавленным! Но как можно бросить такого красавчика, как Алекс? Может, из-за его характера? Но и Джессика была не сахар! Ах, почему всё так сложно! Голова разболелась от бурной мозговой деятельности. Я закрыла глаза и попыталась ни о чём не думать. Но в голове, словно метеоры, проносились мысли, обрывки воспоминаний, ощущений. В основном это была боль. Я видела горящие ярким огнём глаза Алекса, чувствовала холод стали на своём боку и жгучий удар по щеке... Когда я снова очнулась, то первое, что я увидела, это край клетчатой рубашки. Приподнявшись на локте, я смогла полностью разглядеть Алекса, сидящего рядом со мной и вновь перевязывающего мой больной бок. Парень сразу заметил, что я проснулась. Он отодвинулся подальше и начал пожирать меня глазами. Мне стало неловко, стыдно и страшно. Этот парень может изнасиловать меня и не получит за это никакого наказания! От подобных мыслей я вся скукожилась и попыталась оттянуть край юбки. Одним резким движением Алекс перехватил мою руку. Глаза широко раскрылись от удивления, а рука, сжимающая край юбки, задрожала. Пальцы маньяка были длинные и холодные, словно пальцы вампира... Эта мысль, промелькнувшая в голове, заставила меня трястись от страха. Может, кумиром Алекса была кровавая леди Батори и он решит искупаться в моей кровушке или снять скальп с лица?! - Нет, - прошептала я тихо, но разборчиво. - Я не хочу мараться в твоей крови, поэтому подожду, пока рана на боку заживёт. Его голос напоминал сверкающую сталь, хорошо заточенный клинок. Холодная усмешка исказила бледное лицо парня. - Не убивай меня... - Ты думаешь, что я стал бы держать тебя здесь и залечивать рану, если бы хотел убить? Ты мне нужна живой! Но это отнюдь не обрадовало и меня. Лучше умереть, чем быть жестоко избитой и изнасилованной этим парнем! - Мама... Чарли... - прошептала я и залилась слезами. Всё это время Алекс с отвращением рассматривал моё лицо, словно сравнивая его с лицом своей бывшей. - Ты так на неё похожа! - прошипел он и ударил меня по лицу. От силы удара я упала на кровать навзничь. За что мне это? Неужели никто не спасёт меня? Неужели сердце этого парня настолько прогнило, что он не перестанет издеваться? - Хочу тебя порадовать. Твоя рана прекрасно заживает, точно на собаке. - Я не собака... - Что ты там сказала?!! - Прости... Я буду молчать. Я закрыла лицо руками и плакала. Всё тело сотрясалось от рыданий, боли и страха. Я чувствовала себя ничтожной козявочкой, которую раздавит прохожий и даже не заметит её мучительной смерти. Я была слаба. Так слаба, что не могла ничего предпринять. Другие пленницы хотя бы на помощь зовут, несмотря на то, что он избивает их каждый день. Они не отпускают руки и продолжают бороться. Почему меня покинули силы? Ведь я не такая? Почему вдруг стала такой беспомощной и жалкой? Я снова забылась, упала в темноту, в бездну. Наверно, лучше не просыпаться... Глава 4. Алекс действительно перестал кормить нас. Прошло уже несколько дней, но кроме того супа и мутной воды, я ничего не ела. Голова кружилась, ноги подкашивались, тошнило... Я всё это связывала с пониженным сахаром в крови. Доктора говорили ни в коем случае не пропускать приемы пищи и хотя бы раз в день кушать что-нибудь сладкое. Чарли, бывало, отдавал мне все свои конфеты, которые покупала мама в ларьке и давала по одной штучке каждый день, лишь бы со мной было всё в порядке. Но здесь не было ни Чарли, ни мамы, ни её конфет. И мне было очень плохо. Рана на боку зажила. И это пугало меня даже больше, чем тошнота и головокружение. Значит, скоро придёт Алекс и будет издеваться надо мной... Я плакала, пока его не было. Он приходил к нам часто, но ненадолго, чтобы только проверить, тихо ли мы сидим. Я глотала слёзы и с нетерпением ждала, когда мучитель уйдёт и снова смогу предаться своему горю. - Поплачь, может, легче станет. Мы все вначале плакали, молили о пощаде. Но ничто не помогает. Ничто не пронимает его. Каменное сердце... Ох, зачем она говорит мне это каждый раз! Конечно, я испытала меньше, чем они, но и этого вполне достаточно, чтобы раздавить меня! Мне и так плохо и больно! Я подавлена и совершенно разбита! И, наконец, тот день настал. Я проснулась от лязга решётки. Вздрогнув и быстро очнувшись ото сна, я уставилась на парня, стоявшего у дверей. Он пожирал меня глазами. Я вспыхнула и вжалась в стену. От одной мысли о том, что он может сейчас со мной сделать, хотелось кричать и плакать. Но я молча сидела в своём уголке, поджав ноги и дрожа всем телом. Побыстрее бы это закончилось! Алекс медленно шёл ко мне. По его лицу бегала дрожь, руки тряслись. Он резко отвернулся и остановился в нескольких шагах от меня. Парень сжал руки в кулаки и крепко стиснул зубы. Я с интересом рассматривала его, пытаясь понять, о чём он сейчас думает и почему так резко остановился. Может, он не находит в себе силы, чтобы причинить мне вред? Может, в нём проснулась совесть? Может, он не такой плохой человек, как я думала? Но спустя пару секунд Алекс снова пошёл ко мне. Его лицо выражало твёрдую решимость исполнить задуманное. Я испугалась. Тело отказывалось слушаться меня. Я не могла пошевелить даже рукой! Алекс медленно сел на краешек кровати. Его глаза были прикованы к моему лицу. Я похолодела от ужаса... Я никогда ни с кем не целовалась... Страх сковал моё сердце. Алекс навис надо мной. Я робко подняла голову и взглянула в его глаза, умоляя пощадить меня, слабую и невинную. Но парень не обратил внимания на мольбу. Он мягко провёл пальцем по моей щеке. Эта его нежность совершенно шокировала и меня, и самого Алекса. Он с удивлением смотрел в мои глаза, пытаясь найти в них ответ, причину своей внезапной ласки. Я никогда не могла и подумать, что этот парень способен на такое! Помотав головой, он схватил меня за руку и притянул к себе. Его глаза были так близко, что, казалось, я вот-вот в них утону... Мне было страшно, но в то же время я чувствовала трепет и волнение. Я никогда не ощущала ничего подобного! Рука парня медленно скользнула вниз, он усадил меня на кровать. Я отвернулась, не хотела смотреть. Мне было ужасно стыдно. Это просто унизительно! Алекс расстегивал пуговицы блузки, медленно, стараясь не порвать... Я почувствовала, как слеза скатилась по моей щеке... Что бы сказал братик, если бы увидел меня сейчас? Я плакала и краснела от одной только мысли, что Чарли сказал бы мне, если был бы здесь. Он бы потерял всякое уважение, посчитал бы меня за шлюху... Я чувствовала, как Алекс целует мою шею, ключицы... Его поцелуи обжигали, словно горящие угольки. Как же низко я пала! Он схватил меня за волосы и повернул к себе. Наши взгляды встретились. В его глазах я прочитала желание, обжигающую страсть. Неожиданно Алекс вцепился в мои плечи, притянул к себе и поцеловал. Его губы были вкусом похожи на клубнику. Мурашки побежали по телу. Я разжала пальцы и растопырила их веером. По всему моему телу словно бежал электрический ток, наполняя его неизвестными до этого чувствами и ощущениями. Каждая клеточка чувствовала сладость его губ... Но блаженство длилось недолго. Неизвестно откуда у него взялась деревянная бита. Алекс начал избивать меня, жестоко, без жалости и сочувствия. Он покрывал синяками каждый сантиметр кожи, которую только что целовал. Я закричала, но этот крик вряд ли кто-нибудь расслышал. Даже за стеной, где была камера Джудит, не было слышно ни звука. Он избил её до потери сознания, чтобы девушка ничего не услышала! Эта догадка так поразила меня, что я потеряла всякое уважение не только к Алексу, но и ко всем мужчинам в мире. Пусть что хотят со мной делают, но я никогда больше не поверю, что мужчины способны любить и сострадать! Всё тело горело от боли, горло надрывалось от криков. Каждая клеточка вопила от ударов, как когда-то от поцелуев... Но потом всё резко закончилось. Алекс просто вышел, даже не взглянув на меня, и захлопнул за собой дверь. Я лежала навзничь на кровати, не в силах встать или лечь поудобнее. Перед глазами плясали цветные круги, я не могла ничего толком рассмотреть. Ощущение было такое, словно из меня выкачали все жизненные соки, что я просто материя, не способная ничего сделать самостоятельно. Краем глаза я увидела свою руку... И ужаснулась. Она была вся покрыта ужасными фиолетовыми синяками, пальцы разбиты в кровь. Алекс сумасшедший! Это была последняя мысль, которая блеснула, слово огонёк, в моём мозгу, а потом погасла. Я снова потеряла сознание. Уж теперь я точно не хотела больше просыпаться. Глава 5. - Мел, Мел! Я открыла один глаз, услышав знакомый голос. Передо мной на корточках сидел Чарли в белоснежном смокинге. Он был похож на прекрасного ангела... Я встала и огляделась. Мы находились в "пустоте", ничего не было впереди и вокруг нас, только белый яркий свет. И так со всех сторон. Я улыбнулась и бросилась в объятия Чарли. Я плакала от счастья. Наконец, вижу его, братика! Я так по нему соскучилась! - Мелани, тебе нельзя сдаваться! - Чарли! Ты здесь! Я прижимала брата к груди, боясь, что он исчезнет так же неожиданно, как появился. Боль исчезла. Наверно, потому что я так счастлива? - Ты должна бороться, Мел, - повторил Чарли и чуточку отстранился. Его лицо было серьёзным и суровым, но прекрасным и чистым. Таким его я себе и представляла! - Чарли, что же мне теперь делать? Ох, неужели ты всё видел? Я залилась краской, уже зная ответ. Теперь я не смогу взглянуть ему в глаза, я недостойна этого... - Мел, ты единственная, кто сможет пройти через всё это! Ты сильная и независимая! Ты чистая и добрая, как ангел! - Это ты ангел. А я грешница... Шлюха! Я залилась слезами. Стыд, унижение... Я не могла такое вытерпеть! - Лучше умереть, чем вернуться туда! Забери меня, братик! Забери с собой! Ведь ты всё можешь! - Не могу. У тебя такая судьба, Мел. Покорись ей. И делай всё, что считаешь нужным. Но только не отпускай руки. Ты ещё познаешь прекрасное чувство... - Но как, Чарли! Он так сильно избил меня, что я даже шевельнуться не могу! - Я знаю. Но только ты... - Чарли... - Да? - Что с мамой? Братик нахмурился. Я никогда не видела его таким раздавленным и разбитым! Я схватила Чарли за руку и пристально посмотрела в тёмные глаза старшего брата. - Расскажи мне, прошу! Ты же знаешь! - Мама в больнице. После того, как ты не вернулась домой, она обзвонила всех твоих подруг, все общественные места, где ты могла бы быть. Даже в морг и то звонила! Но, получив отрицательный ответ, мама не остановилась и сама пошла искать тебя. Понимаешь? Но и это не принесло никаких результатов. Наконец, она написала заявление в полицию. Офицеры показали ей пакет с лекарствами и твою сумочку... Они сказали маме, что ты, видимо, стала ещё одной жертвой Алекса... Мама не смогла этого вынести... - Вот видишь! Я должна вернуться к ней! - Но если ты умрёшь, это не облегчит ей жизнь! - Чарли... - Что? - Я люблю тебя, братик. Чарли ласково улыбнулся мне и потрепал по щеке. По его лицу текли слёзы. - И я тебя, сестрёнка. *** Я резко проснулась всё в той же грязной камере и в том же самом положении. Тело болело, голова кружилась, тошнило... Я чувствовала, что близка к ещё одному обмороку. Попытавшись хотя бы сдвинуться с места, я закричала от боли. Тут же за стеной послышался знакомый шорох. - Мел, ты как? - Я умираю... - Не умирай, постой! Алекс, ты придурок! Иди сюда! Мел совсем плохо! Неужели ты хочешь, чтобы твоя фаворитка так просто умерла?! Крики Джудит подействовали. Где-то сверху послышались торопливые шаги, где-то открылась дверь, и через пару минут у двери в мою камеру показался Алекс. От одного взгляда на него меня начало мутить и трясти. Меньше всего на свете мне хотелось видеть его лицо, чувствовать его прикосновения, слышать противный голос. - Встать можешь? - грубо спросил он. Я ничего не ответила и продолжила смотреть на противоположную стену. Только моя грудь медленно вздымалась при каждом вдохе и отпускалась при выдохе. Ненависть кипела во мне, точно суп в кастрюле. Я готова была убить Алекса голыми руками, но не могла. Ничего не могла. Я превратилась в безвольную куклу, а кукловодом стал Алекс. Парень склонился надо мной и перевернул на спину. Это было сделано неуклюже и причинило адскую боль. Я закричала. Но даже от крика моя грудь чуть не разорвалась, так всё было покалечено. - Я переборщил. Это единственное, что ты можешь сказать! Я даже пошевелиться не могу! А он даже не извинился. - Ты самый ничтожный человек из всех, - прошептала я. Одинокая слезинка скатилась по щеке. - Ты сама меня взбесила! Сама виновата! Алекс распахнул мою не застёгнутую блузку и внимательно посмотрел на синяки. Я не видела его лица в ту минуту, но уверена, что парень улыбался, явно довольный результатом своих трудов. - Ты сумасшедший... - Молчи! Я закусила губу и уставилась в потолок. Это было лучше, чем лицезреть противное до боли лицо маньяка! - У тебя, наверно, кровоизлияние... Эй. Ты меня слышишь? Но я не слышала. Я уже ничего не могла слышать. И, может, никогда не смогу. Я не теряла сознания, а просто смотрела в потолок, ничего не видя и не понимая. Хотелось умереть, очень хотелось! Но я не могла бросить маму, не могла бросить то, что мне так дорого! Не могла предать Чарли... Ведь он надеется на меня, надеется, что я не брошу маму и продолжу бороться. Значит, я должна бороться. Должна бороться с болью, унижением, муками, голодом, головокружением и самой смертью. Во мне проснулась решимость и жажда жизни! И я не отступлю. Глава 6. На следующий день Алекс пришёл рано: был выходной. Я лежала, не шелохнувшись, ожидая, когда он войдёт в мою камеру. В голове уже зародился план, как отсюда выбраться. Но я знала, что всё не так-то просто: Алекс - не глупый парень и может сразу раскусить мой замысел. Тогда всё пропало. К великому удивлению парень принёс поднос с едой. От запаха лапши и свежеиспечённого хлеба закружилась голова и потекли слюни. Неужели он решил накормить нас? А недавно говорил, что ни за что не станет... Алекс не успел сделать шаг, как я вскочила с кровати. Парень внимательно разглядывал моё лицо и тело. Я даже не подумала застегнуть блузку. Было только желание поскорее поесть, утолить голод и избавиться от острой головной боли. - Неужели рада меня видеть? - Дай покушать! - взмолилась я, оставаясь на месте. Алекс ухмыльнулся и показал на кружевной лифчик, выглядывающий из-под распахнутой блузки. - Ты бы прикрылась! Я же парень! - Всё потом! - вскричала я с отчаянием. - Я страшно голодна! Алекс нахмурился, но всё же протянул мне поднос. Я трясущимися руками взялась за ручки подноса и медленно, словно драгоценность, понесла его к кровати. Горло жгло огнём, живот скрутило. Даже разноцветные пятна перед глазами заплясали, так я хотела кушать... Сев на кровать, я в три счёта прикончила свой скудный, переваренный завтрак и повалилась на матрас, потирая немного округлившийся живот. Тошнота прекратилась. Даже ломоть и боль на время отступили. На пару мгновений я почувствовала себя счастливой. Алекс тихо подошёл и сел на краешек кровати. Его взгляд блуждал по моему телу, кулаки были крепко сжаты, словно он боролся с желанием. Я повернула голову и посмотрела в его голубые глаза. В них было что-то ещё, кроме страстного желания... Грусть. Боль. Отчаяние. - Как зовут твою бывшую? - вдруг вырвалось у меня. Я тут же отвернулась и покраснела. Зачем я спросила это? Может, он снова разозлится и так изобьёт меня, что даже дышать не смогу? Почему я такая дура! - Джессика. - Что? - Её зовут Джессика. И она самая ужасная девушка на всей планете. - Это почему же? Каждая девушка по-своему прекрасная! - возразила я, всё ещё не смея смотреть ему в глаза. Я даже головы не поворачивала... Эти вопросы были слишком щекотливыми и личными... Я бы обиделась, если бы меня спросили о том, кто разбил мне сердце и заставил страдать. Наверно, Алекс тоже чувствует себя паршиво. Но человек не может держать всё в себе! Ему нужно выговориться! Вот почему в тот день, когда братика бросила Сара, Чарли решил рассказать всё мне, хотя долго держал оборону и постоянно молчал. А потом ему действительно полегчало! Просто нужно было выговориться, и всё! Перенести такую боль в одиночку - очень тяжело... - Расскажи мне, - тихо попросила я и повернула голову. - Тебе станет легче. - Ты не психолог, почему я должен рассказывать тебе это! - возмутился парень. В его глазах снова заблестела злость и лютая ненависть, которая отпугнёт кого угодно. Но только не меня. Я твёрдо решила идти до конца и спастись. Поэтому я не могу так просто сдаться! Ради мамы и Чарли! Я должна сблизиться с ним! - Потому что ты сам этого хочешь... Алекс замолчал, опустил голову и закрыл лицо руками. Он выглядел таким несчастным, так напоминал братика, что хотелось обнять его, моего мучителя, и пожалеть! В этом-то и заключается слабость женского сердца. Мы не можем просто смотреть, как другие страдают. Мы гораздо мягче, чем мужчины, гораздо добрее и нежнее. В сердце каждой женщины скрыта добродетель и любовь... - Джессика мне давно нравилась, ещё с колледжа... Но я всегда стеснялся к ней подойти... Но в тот день она сама нашла меня и предложила встречаться... Я был до безумия счастлив... Алекс ухмыльнулся. Каждая клеточка моего тела прислушивалась к его голосу, стараясь всё хорошенько запомнить. Я вся обратилась во внимание. Откровение Алекса шокировало, напомнило историю любви Чарли. У него было то же самое... Неужели эти две девушки - Сара и Джессика, настолько жестоки, что смогли без жалости разбить сердца таким красавчикам, как мой брат и этот маньяк! В душе постепенно поднималась ненависть. Я всем сердце ненавидела Сару и теперь то же чувство начала испытывать к Джессике. Что-то подсказывало мне, что история Алекса гораздо печальнее, чем у братика. - Мы были самой красивой парой. Все восхищались нами и предвещали прекрасное будущее. А она бросила меня! Написала сообщение, что больше так не может, что любит другого, более красивого и умного, чем я, что я неудачник и мудак! Я не поверил этому и решил сам в этом убедиться. У её дома припарковалась крутая тачка. Я следил, прячась за деревьями. Джессика променяла меня на старика-миллионера, который вот-вот должен коньки сбросить! Понимаешь, что со мной было?! А на следующий день она улетела на острова, наслаждаться морем и солнцем! Алекс замолчал. Его руки тряслись от злобы, подбородок дрожал, глаза сверкали. Я никогда не видела его таким страшным, как в эту минуту. - У моего братика тоже была такая девушка. Её звали Сара. Она никогда не любила Чарли по-настоящему, только использовала его для своих грязных целей! А он был ей так предан! Как вы, такие умные парни, не смогли разглядеть настоящую сторону этих стерв? Алекс ничего не ответил на мой вопрос. Он только смотрел и смотрел мне в глаза... Этот взгляд был непохож на другие. В нём было что-то другое... Но я не могла понять, что. И это ужасно бесило меня. Внезапно Алекс подался вперёд, приподнял мою голову и накрыл мои губы своими. Он целовал жадно. Если бы мне сказали, что Алекс - вампир, я бы ничуть не удивилась после этого поцелуя. Такое я видела только в кино. Мне было ужасно противно. Я считала себя продажной девкой... Но сейчас, в этот момент, я должна была покориться, чтобы потом выбраться из этого кошмара! Просто должна забыть про свою гордость и признать, что это единственный способ спасти себя и других девушек. Глава 7. Дни тянулись за днями. Я ничего особенного не делала, только сидела и била баклуши. А что мне оставалось? Делать ремонт в своей каморке? Постараться отковырять какой-нибудь гвоздь, чтобы им изувечить Алекса и выбраться на свободу? Я к такому не способна! Я спокойная, тихая, миролюбивая. И, несмотря на то, что этот парень надругался и жестоко избил меня, я не могла поднять на него руку... Я, по сути дела, слишком любила людей. Это было моей отличительной чертой. Джудит все дни напролёт поливала Алекса грязью, выкрикивала оскорбления, стучала в решётку. Естественно, он наказывал её за это. Я просыпалась посреди ночи от ужасных криков, доносившихся из соседней камеры... Вэнди, наоборот, сидела тихо и постоянно плакала. Её я почти не слышала. Да и Алекс к ней заходил редко, что было очень странным. Но когда он избивал её, то крики Вэнди ещё долго разносились по помещению, отражаясь от грязных стен эхом. - Я хочу, чтобы ты пела, пока я ем, - однажды приказал Алекс Вэнди. Девушка всхлипнула, но всё же запела, по-французски, как и хотел наш мучитель. Парень развалился на стуле и принялся поглощать куриную ножку в панировочных сухарях. Я так и прилипла к решетке. Живот скрутило, рот наполнился слюной. Хотя он и кормил меня регулярно, я постоянно хотела кушать. Тем более еда, которую Алекс приносил нам, была невкусной и часто неправильно приготовленной. А сам парень часто баловал себя рёбрышками и куриными ножками и любил кушать при нас, чтобы ещё больше помучить и без того изголодавшихся пленниц. - Мы вообще-то тоже хотим есть! Ты меня уже три дня не кормишь! - закричала Джудит и стукнула один раз по решётке. Но удар у неё вышел никудышный - руки не поднимались от голода и усталости. - Я кормил тебя недавно, - спокойно ответил Алекс и снова с аппетитом принялся за ножку. - Ты дал мне лишь гнилой сухарь! Крик Джудит был полон отчаяния, обиды и боли. Мне стало так жалко девушку, что я заревела. В последние дни я редко плакала, стараясь выглядеть всегда жизнерадостной. Но теперь... Эти девушки так много пережили, даже больше, чем я! Они тоже скучают по родным и близким! И они определённо имеют право на пищу. Но почему-то меня кормили три раза в день, а их - раз в три дня. Этого было больше чем достаточно, чтобы разбудить жалость и сочувствие. Алекс снова принёс мне еды. На этот раз - овощи на пару. В последнее время он стал кормить меня гораздо лучше. И это вызывало некоторые подозрения... Но не время об этом думать! Парень присел на кровать и снова принялся жадно разглядывать. С того раза он пальцем меня не тронул, а предпочитал просто смотреть. Это более-менее устраивало. Но его взгляд... Когда на глаза ему попадался ещё незаживший синяк, парень морщился. Неужели ему тоже это неприятно? - А ты ел? - Что? На этот раз он удивился. Его глаза широко распахнулись, а пальцы, всегда сжатые в кулаки, разжались. Но в следующую секунду парень прищурился и усмехнулся, пристально глядя мне в глаза. - Я сказала что-то смешное? - Да. - Тогда ладно. Я стала кушать, но откусывала помаленьку. В голове уже сложился план. В последнее время я начала обдумывать каждое действие и каждое сказанное слово. Боль от старых ран до сих пор мешала спать... Я не могла позволить, чтобы он снова избил меня! - Ты любишь читать? - Что? - Ну, читать... Парень задумался, словно и не ожидал подобного вопроса от своей жертвы. Но надо же как-то наладить с ним контакт! - Зачем тебе это? Я жестоко избил тебя. Зачем ты интересуешься такими вещами? - Хороший вопрос... Я и сама не знаю. Я откусила небольшой кусочек от картофеля и медленно прожевала. На этот раз овощи были только немного переварены, а так... очень даже ничего! Можно дать такую еду Джудит! - Ты странная. - Что? - Ничего! - вдруг взорвался парень, быстро встал и ушёл. Воцарилась тишина. Только топот его ног был всё ещё немного слышен. Дождавшись, когда шаги совсем стихнут, я три раза постучала по стене. - Ты спишь? - спросила я у Джудит. Послышался шорох, а потом тихий шёпот: - Нет. - В стене есть дыра, под кроватью. Сейчас я протисну туда жестяную миску с едой. Немного поешь и отправь остатки Вэнди. Только не жадничай! А потом верните тарелку мне... Иначе он всё поймёт! А нам не нужны лишние проблемы! - Спасибо. А зачем ты это делаешь? Неужели сама не хочешь? - Меня кормят три раза в день. Переживу. А вот вы почти ничего не едите. - Да. Я медленно слезла с кровати, ещё раз посмотрела по сторонам и присела на корточки. Сердце глухо стучало в груди, ладони вспотели. Я взяла миску, отыскала практически в кромешной темноте дыру в стене и протолкнула еду в камеру Джудит. Послышался скрип миски об пол, а потом тихое чавканье. Я улыбнулась и легла на кровать. Я была так истощена, словно пробежала марафон! Когда я в последний раз себя так чувствовала? На соревнованиях между школами... В нашей школе было принято соревноваться с ребятами из других учебных заведений в быстроте, силе и ловкости. Соревнования проходили раз в год, обычно тёплым майским днём. Я никогда не отличалась физическими способностями, поэтому не любила эти игры. Стоило мне лишь вспомнить, что в мае меня ждут соревнования, желание ходить в школу и учиться мигом улетучивалось. И вот наступил май... Тупые соревнования... - Мы опять продуем! Из-за этой слабачки Мелани! - кричали одноклассники, стараясь как можно больше облить меня грязью. Я и так уже вся дрожала и покраснела до корней волос! Зачем они это делают?! Зачем насмехаются надо мной?! Я же не виновата в том, что не спортивная? - Хотите, я побегу. Все обернулись к братику. Чарли разминал голеностоп и равнодушно смотрел на моих одноклассников, точно и не заметил, как они поливали меня грязью секундой назад. - Хорошо, беги ты, Чарли. Я благодарно улыбнулась братику и тяжело опустилась на скамейку. Этот день был самым тяжёлым в году. Хотелось как следует передохнуть и подготовиться к следующему заданию. Уж там мне придётся участвовать. Но тут раздался сдавленный крик. Я подняла голову и внимательно посмотрела в сторону, откуда доносился звук. Все столпились возле Чарли, братик держался за щиколотку и плотно сжимал губы, чтобы снова не закричать. Я за три секунды добежала до него и принялась рассматривать поврежденную ногу. - Сильно больно? Что случилось? - Подвернул... В толпе учеников другой школы раздались смешки. Так значит это они всё подстроили! Какие жестокие и глупые дети! Почему они так с моим Чарли? Я смерила хихикающих суровым взглядом и помогла братику подняться. Он сильно хромал и не мог ступать на больную ногу. - Тебе надо к врачу. Отведите его! Я побегу! - Но... - Братик! Тебе надо в медпункт! Я всё сделаю! Видимо, в моём голосе было столько решимости, что никто не посмел возразить. Они увели Чарли, а я пошла на беговую дорожку, занимать свою позицию. Предстояло пробежать настоящий марафон! Но я не струшу! Ради Чарли! В те минуты я видела перед собой только беговую дорожку, слышала топот ног, чувствовала, как напрягаются мышцы. Я бежала и бежала, оставляя других далеко позади. У меня появились силы, которых раньше никогда и не было. Наверно, это всё благодаря Чарли. Так сильно я любила своего братика. И каково было удивление одноклассников и других зрителей, когда я прибежала первая. Трибуны взорвались от криков и аплодисментов. Но все звуки были какие-то приглушённые, словно я всё слышала издалека. Я оперлась руками о колени и тяжело дышала. Каждая клеточка тела ныла от усталости и изнеможения, голова ужасно болела от недостатка кислорода, перед глазами плясали круги. Казалось, что я вот-вот рухну в обморок. Но я нашла в себе силы подняться на пьедестал и получить небольшую медальку, которую повесил мне на шею учитель физкультуры. Он улыбнулся, удивлённый и восхищённый моей победой... Я сделала это! Сделала то, что считала невозможным! Я перешагнула через себя, пересилила стереотипы и пришла первая! И сейчас я ощущала то же самое. Точно пересилила себя. Я гордилась тем, что смогла пережить этот ужас, что нашла силы жить дальше, а не опустила руки. И это опять-таки благодаря Чарли. Комок подступил к горлу. Не прошло ни дня, чтобы я не вспоминала братика. Он был самым дорогим человеком для меня, даже дороже мамы. Никто никогда не любил и не полюбит так, как я любила братика. - Эй, Мел! Возьми! - послышалось за стенкой. Я глубоко вздохнула, взяла миску и поставила её рядом с решёткой. Сейчас мне нужно было отдохнуть, поспать и привести мысли в порядок. Я не должна раскисать! Сейчас от меня зависит не только моя жизнь, но и жизни Джудит и Вэнди! Я должна показать всем, на что способна! Глава 8. Я проснулась от едва слышного шороха: я всегда чутко сплю, а с тех пор, как попала в заточение, стала просыпаться от малейшего шума. Подняв голову, я подождала, пока глаза привыкнут к темноте, а потом вгляделась в фигуру, сидевшую на стуле рядом с моей кроватью. Это, без сомнений, был Алекс. - Ты что здесь делаешь? - спросила я, широко раскрыв глаза. - Э... ну, это... книгу тебе принёс. - Что? Я совершенно не понимала, о чём он говорит. Голова ещё не начала работать после сна, а к тому же у меня болел живот: я страшно проголодалась, ведь практически всю еду отдала девочкам. Но нельзя было подавать виду, что хочу кушать, а иначе Алекс что-нибудь заподозрит. Я вздохнула и заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Мне на самом деле было как-то нехорошо: голова кружилась и совершенно отказывалась работать, все движения были заторможенными и вялыми, руки и ноги совершенно не слушались. Это пугало, но я решила скрыть это. Я посмотрела на Алекса. Парень во все глаза уставился на меня, ловя каждое моё движение. Это было более чем странно. Просто ненормально! Я прикусила губу и попробовала встать с кровати, чтобы размять ноги, но тут же рухнула обратно на постель. Страшная слабость обрушилась, словно лавина в горах. Даже пальцем пошевелить и то не хотелось. Алекс, конечно, заметил это. Как я могла так облажаться! Парень быстро положил руку мне на лоб, заставив вздрогнуть от неожиданности. Его ладонь была влажная и тёплая и приятно грела кожу. Я не сводила глаз с моего мучителя, а он, наоборот, избегал зрительного контакта. Подбородок парня задрожал, а пальцы поползли вниз, очерчивая линию моей скулы и подбородка. Алекс с трудом сглотнул. Может, каждое прикосновение ко мне причиняет ему боль? Но почему? Потому что я похожа на его бывшую? Или тут что-то другое? - Ты говорил, что принёс мне книгу... - напомнила я и слегка улыбнулась. - Э... да... Ты ведь спрашивала меня, люблю ли я читать? Вот. Я решил принести тебе одну из моих самых любимых книг. - И что же это? - "Преступление и наказание" Достоевского. - Русская литература? - Да. - Ты любишь классику? - М... да... А ты, нет? - Я как-то не задумывалась об этом. Мне нравятся разные книги - от детективов до любовных романов, от классики до современной литературы. А "Преступление и наказание" я давно хотела прочесть, но всё как-то времени не было. А сейчас я, наконец, сделаю это! Я улыбнулась и потянулась за книгой, которая была в руках парня. Алекс внимательно следил за тем, как мои пальцы ловко хватаются за обложку и тихонько тащат томик. Парень снова сглотнул, а в его глазах заблестел огонёк. Мой план начал действовать! - О, у тебя такая красивая книга! Я вертела в руках "Преступление и наказание", осматривая её со всех сторон. Я очень любила читать, всегда интересовалась новыми бестселлерами, оставляла хорошие отзывы о творениях начинающих писателей. Мне нравилось следить за тем, как их талант раскрывается от книги к книге, как они совершенствуют свои навыки, приобретают бесценный опыт. - Да. Она новая, - после минутного молчания ответил Алекс и вдруг резко встал со своего стула. Его взгляд блуждал по моей камере, ища за что зацепиться. Не найдя такого, парень развернулся, взял стул и быстро вышел из камеры, стараясь не смотреть на меня. - Хм. Это странно, - произнесла я задумчиво. Я должна была радоваться, что мой план действует, но не находила в себе этих эмоций. В голове крутился вопрос: что с ним такое? Неужели... любовь? Глава 9. Как и следовало ожидать, я была полностью захвачена книгой Алекса. Каждую свободную минуту старалась читать этот занимательный роман. А главное, я почувствовала сострадание, жалость и странное влечение к главному герою - Родиону Раскольникову, который убил старушку-процентщицу и её сестру. Его мысли и чувства необыкновенно волновали меня и заставляли задуматься о предназначении человека и вообще об обществе в целом. Может, Родион был прав, и человек на самом деле просто вошь, которая питается за счёт других? Но сама же я думала иначе! Для меня каждый человек - это драгоценность, сокровище, которое нужно беречь. Наверно, я просто слишком люблю людей. С каждым днём, с каждым часом моё состояние постепенно ухудшалось. Я чувствовала, что из-за недостатка пищи вскоре упаду в обморок или тяжело заболею. Сил ни на что не хватало. В основном я сидела на своей кровати и читала книгу. Даже встать и походить по камере стоило мне неимоверных усилий. Но одно радовало, и в то же время озадачивало: Алекс стал приходить чаще. Его ужасно интересовало моё мнение о прочитанном; он задавал огромное количество вопросов. Но больше всего его интересовало отношение к главному герою. - Ты считаешь его жалким?! - вскричал Алекс и, вскочив со своего стула, принялся мерить шагами камеру. - Нет. Я тебе в который раз говорю, что нет! Я просто... сочувствую ему... Испытываю жалость к этому герою, но не считаю его жалким! - А это не одно и то же? - Я не хочу больше об этом разговаривать! Ты только огорчаешь меня... Мне нравится книга, но из-за твоих бесконечных придирок я не хочу больше её читать. Алекс остановился. Его лицо просветлело, парень даже смог выдавить из себя слабую улыбочку. - Я не хотел... Читай, сколько хочешь! - Да. Я уже поняла. - А потом я тебе принесу другую... - Неси. Парень усмехнулся, забрал стул и вышел. Он всегда так делал в последнее время. И это заставляло меня чувствовать себя неловко перед ним. Так не хотелось ранить и без того уже разбитое сердце! Но я должна была спасти себя и других девочек! Чем больше я об этом думала, тем больше казалось это противным. Так хотелось наказать себя, избить, помучить! Так хотелось, чтобы Алекс пришёл и поиздевался надо мной, чтобы совесть больше не мучила. Я забилась в уголок своей кровати и отвернулась к стене, поджав ледяные ноги к животу. Перед глазами стоял мой образ - девушки, покрытой грязью и самодовольно улыбающейся оттого, что смогла разбить и без того израненное сердце Алекса. - Нет! - закричала я и вскочила с кровати. Всё раздваивалось перед глазами, звенело в ушах. Я обхватила голову руками и присела на корточки, раскачиваясь взад и вперёд. Слёзы застилали глаза, было больно и тоскливо, но я не падала в обморок. Это моё наказание. Я должна всё это вытерпеть, раз задумала такое ужасное дело. Это Бог наказывает меня... - Чарли, - позвала я охрипшим голосом и подняла голову. Я шарила глазами по всем углам комнаты, но никак не могла найти братика. - Даже он меня покинул. Я никому, никому не нужна... *** - Эй, ты жива? Я чуть шелохнулась. Голос был до боли знакомый, словно воспоминание из прошлого. Я не смела дышать, чтобы не отпугнуть это прекрасное видение. - Мел, тебе надо вставать. Скоро приедет полиция. - Дядя Фред... Я открыла глаза и уставилась на улыбающегося морщинистого сорокалетнего мужчину. По его лбу текла струйка свежей ярко-красной крови, а руки, сжимающие руль, до сих пор дрожали. Лицо мужчины исказилось от страха, отвращения к самому себе и боли. - Дядя... - сказала я. Голос мой дрожал от волнения и испуга. - Дядя, что случилось? - Не переживай, малышка. Всё будет нормально. Всё будет просто отлично! - Дядя... Воспоминания нахлынули на меня, словно морская волна. Вот мы с дядей едем в нашем стареньком внедорожнике, слушаем любимые песни, смеёмся и жуём чипсы со вкусом бекона. Мимо несутся дорогие тачки богатеньких толстопузых папиков, кидающие взгляды, полные презрения и насмешки, на наш автомобиль. Я показала им язык и запустила в рот ещё одну горсть чипсов. И тут началось это... Кто-то выбежал на дорогу, прямо под колёса нашей машины, дядя попытался увернуться и затормозить. Толчок, удар, и всё погрузилось во тьму. - Дядя, мы сбили кого-то? Мужчина медленно повернул голову и посмотрел на меня своими ясными серыми глазами, которые, казалось, заглядывали в самую душу. И впервые за всю свою жизнь я увидела в них страх и ужас. - Прости, я попытался... Не волнуйся, он сам выпрыгнул под колёса... Здесь есть камеры видеонаблюдения, полиция своими глазами всё посмотрит. Это не наша вина... Но он сам не верил своим словам. Я повернула голову и уставилась на лобовое стекло, которое было разбито практически вдребезги. Местами оно было заляпано яркой кровью, в одном из осколков застрял обрывок синей рубашки. - Ох, господи! Надо позвонить в 911! Быстрей! - Я уже позвонил. И в полицию тоже. Тебе надо размять ноги, встать и немного походить, чтобы возобновить циркуляцию крови и быстрей прийти в себя. - Ты в порядке? Дядя грустно улыбнулся, оторвал от тряпки, которой протирает стёкла, небольшой кусочек и вытер кровь со лба. В это время его взгляд пристально всматривался в меня, ища повреждения. - А ты легко отделалась! - Да. Только голова маленько кружится, - призналась я, всё ещё со страхом поглядывая на дядю. - А мы можем чем-нибудь помочь пострадавшему? - Не знаю. Я только очнулся, сразу позвонил в 911 и полицию, а потом проснулась и ты. Я ещё не выходил из машины. - Ох, надо срочно помочь этому человеку! Может, мы сможем его спасти? Я выскочила из машины и ахнула от ужаса, закрыв руками рот. От нашего автомобиля тянулась кровавая полоса, которая вела к безжизненной фигуре парня. Он был весь в крови и изогнулся под неправильным углом. Я опрометью бросилась к пострадавшему, поскальзываясь на крови и едва удерживаясь на трясущихся ногах. Перевернув парня на спину, я проверила его пульс и дыхание. Сердце пострадавшего едва билось, а дышал он с остановками и ртом. - Вы меня слышите? Сейчас приедет "скорая"! Потерпите ещё минутку! Прошу вас, не умирайте! Я и не заметила, как начала его трясти, плакать, как подошёл дядя и начал осматривать пострадавшего. Я видела только искалеченного, едва живого парня в луже крови, чувствовала тепло его руки, которую до сих пор продолжала судорожно сжимать в своих ладонях. Я не думала о том, почему он прыгнул под колёса машины, почему дядя не смог вовремя затормозить. В голове стоял только один вопрос: выживет пострадавший или нет? - Пожалуйста, не умирайте! - Остановка сердца! Надо сделать непрямой массаж сердца! - закричал дядя. Его голос доносился как будто издалека. Было ощущение, что в мои уши положили ватные шарики или надели наушники. - Мелани! Массаж сердца! Он умрёт! Я уже слышала сирены "Скорой помощи". Всё было как в замедленной съёмке. Голова парня упала на асфальт, с его губ слетел слабый вздох. Я, уже не помня себя, начала оказывать первую медицинскую помощь, стараясь вернуть пострадавшего к жизни. Руки ужасно болели от прилагаемой силы, когда я ритмичными движениями надавливала парню на грудную клетку. Глубокий вдох, мои пальцы открывают ему рот, другая рука зажимает его нос, сильный выдох. И так до бесконечности. Я плакала, глотала солёные слёзы, чтобы они не попали на пострадавшего. Молила, молила его не умирать, остаться, потерпеть ещё немного. И тут он начал дышать самостоятельно. Парень приоткрыл глаза, но ничего не видел перед собой: зрение ещё не восстановилось. Я отшатнулась, закрыла лицо руками и заплакала от пережитого ужаса и облегчения. Подбежали санитары, подняли парня и аккуратно положили на носилки. Тут холодные скользкие от крови пальцы схватили меня за запястье. Я широко раскрыла глаза и уставилась на парня. Его губы изогнулись в слабую улыбку. - Спасибо... Санитары увезли его в больницу. Полиция не арестовала дядю: на камерах видеонаблюдения было отлично видно, что парень сам прыгнул под колёса автомобиля и водитель ничего не мог сделать, чтобы предотвратить аварию. Но с тех пор тот парень не шёл у меня из головы. Я больше его никогда не видела. И не я одна постоянно думала о той аварии. Дядя Фред на каждую годовщину этого страшного события напивался до чёртиков. И вот в тот день, когда он выпил и уснул на улице, как раз была четвёртая годовщина со дня аварии. Дядя уснул за рулём, когда добирался обратно домой. Никто не понимал причину, по которой он напивался каждый год в один и тот же день. Только я знала, как тяжело было дяде. Ведь то же самое чувствовала и я. *** - Эй, ты там жива? - послышалось за стенкой. Я вытерла слёзы рукой и ответила: - Да. - Просто ты закричала, а потом вдруг притихла... Если что, говори. Я позову этого ублюдка. Думаю, что у него определённые планы на тебя, раз он так о тебе печётся. - Я тоже так думаю. - Не стоит пока раскрывать план Джудит: уж слишком она разговорчивая. - Я спать, - сказала я и поднялась с пола. Ноги затекли, спина болела. Я немного размялась и повалилась на кровать, намереваясь хорошенько выспаться. И мне приснилась авария, а точнее как я спасала того парня. Его лицо мне показалось знакомым. Кто бы это мог быть? Глава 10. Я проснулась с необъяснимым чувством тревоги. На душе было как-то гадко, хотелось постоянно плакать и кричать. Но вместо этого я сидела на своей кровати, спиной к стене, поджав ноги и облокотясь на коленки. Взглядом я сверлила одну гнилую половицу, стараясь понять причину такого ужасного настроения. Глаза поминутно заволакивались слезами, но я смахивала их и улыбалась, прогоняя грусть. Но это повторялось снова и снова и ужасно бесило. Даже Джудит молчала! Слышно было только тихое сопение и стоны от боли за стенкой. Дальше, за камерой Джудит, пела Вэнди и плакала. Уж это точно никак не улучшит моё настроение! Это сон про аварию так повилял на моё настроение. Я точно уверена! Воспоминания об аварии всегда давили непосильным грузом. Я даже ходила к психологу. Но тот лишь пожимал плечами. Ах, почему всё так сложно и ужасно противно? От грустных мыслей меня отвлекли скрип двери и лязг решётки. Я подняла голову и увидела Алекса. Парень постоянно оглядывался, краснел и смущался, не смея сделать шага навстречу. - Привет, - поздоровалась я и пригладила свои грязные лохмы. - Ты рано. - Да. Сегодня просто такой день... - Ужасный день, - прервала я и снова уставилась на гнилую половицу. Через минуту я почувствовала, как матрас прогибается под весом Алекса, даже уловила запах одеколона. - Ты прочитала мою книгу? - Да. - И что? - Я так и думала. Главного героя спасёт от окончательного падения лишь любовь. Любовь спасёт мир... Ахах. Да. Я так думаю. - Ты думаешь, что именно это хотел сказать нам автор? Что любовь спасёт мир? - Нет. Но думаю, что смысл в этом есть. Парень не ответил. Воцарилось неловкое молчание. Тут я почувствовала тёплые пальцы на своей шее и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Алексом. Его лицо было так близко, что я могла рассмотреть каждую чёрточку в голубых глазах парня. Я с трудом сглотнула и отвернулась. Сердце гулко забилось в груди. Через пару секунд на шее висело что-то холодное. Я не глядя, протянула руку и дотронулась до небольшого кулона. Затаив дыхание, я приблизила его к своим глазам. Это был миниатюрный ангел с большими крыльями и прекрасным лицом, полным небесного спокойствия и вселенской доброты. - Какая красота... - прошептала я. От восторга даже язык онемел. - Мне никогда не дарили ничего подобного. - Я так и думал! Алекс улыбнулся и откинулся на мою кровать, явно довольный собой. А я всё рассматривала маленького ангелочка, и какое-то странное, но в то же время приятное чувство сдавило мне грудь. - Так, значит, тебе понравилось? - Да. Но почему ты вдруг решил сделать мне подарок? Парень не отвечал. Я чувствовала, что Алекс внимательно смотрит на меня, на мою спину, на волосы, на руки. От его взгляда стало как-то не по себе, и я повернулась к нему лицом. Но он всё так же продолжал смотреть на меня, но только теперь на лицо. - Да так, ничего. Он встал и вышел из камеры. Я осталась одна, размышляя о его странном поступке. *** - Когда уже этот придурок придёт! Он же не оставит тебя без еды, так ведь? Джудит уже полчаса звала Алекса и ужасно этим действовала мне на нервы. Так хотелось побыть одной, поразмышлять о его подарке, продумать свой план! Но Джудит не заканчивала кричать и всячески возмущаться. Я почувствовала лёгкий озноб, повернулась на другой бок и задумалась. Живот урчал: я страшно хотела кушать, но терпела и не звала Алекса. Всё равно без толку. Но тут я услышала поспешные шаги, скрип решётки, и приятный запах еды донёсся до меня. Я встала и потерла руки. - Прости, пришлось потрудиться, чтобы приготовить это. Я ахнула, увидев в миске стэйк и аппетитный гарнир. Слюни наполнили рот. Я с жадностью принялась уминать обед, забыв о том, что нужно оставить еду и девочкам. Алекс смотрел на меня, подперев подбородок руками, и улыбался, словно весь день мечтал посмотреть, как я ем. Когда в миске не осталось ни крошки, я вытерла рот и покраснела, неожиданно вспомнив о голодных Джудит и Вэнди. Я опустила голову и принялась теребить край грязной и местами порванной юбочки. Мне было так стыдно! Я не должна была думать только о том, как утолить свой голод! Как я после этого могу исполнить план и спасти девочек, если даже покормить их не в силах?! Слёзы брызнули у меня из глаз. Я отвернулась. Почему-то не хотелось, чтобы Алекс видел меня в таком виде. Я мысленно приставила, как выгляжу после нескольких дней без душа, и ужаснувшись, постаралась прикрыть всё, что только можно. Тёплые пальцы схватили меня за запястье, когда я отдёргивала юбку пониже. Я остановилась и посмотрела на длинные тонкие пальцы Алекса, сжимающие мою руку. Воспоминания нахлынули вновь, я почувствовала лёгкое головокружение и свободной рукой схватилась за голову. - Ты в порядке? Внезапно как-то побледнела. Я подняла на него взгляд. Глаза парня блестели, он явно ожидал чего-то. Я сама что-то предчувствовала, но не могла понять, что это такое. Мысли в голове смешались. Что он хотел мне сказать? - Ты помнишь, какой сегодня день? Этот вопрос застал меня врасплох. В голове тут же пронёсся сегодняшний сон, лицо парня, которого я спасла. У него были светлые волосы, яркие глаза... - Ты тот парень, которого я спасла! - воскликнула я, широко раскрыв глаза и вцепившись в его руку, повыше локтя. Лицо парня озарила улыбка. Он был доволен тем, что я, наконец, всё поняла. Но мозг отказывался воспринимать это. Я не могла поверить в то, что в тот день я спасла жизнь Алексу! - Я тоже не сразу тебя вспомнил. Только тогда, когда... - Алекс замялся. Я поняла, о чём он: он узнал меня тогда, когда избил до полусмерти. - Ты! Я снова схватила Алекса за руку. Ладони вспотели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я вмиг вспомнила, как ночами не спала, думая о нём, как каждый год дядя Фред напивался в небольшом грязном баре, как Чарли искал для меня имя спасённого парня. - Так это ты! - Не ожидала? - Конечно, нет! - вскрикнула я. Взгляд то останавливался на лице парня, то перепрыгивал опять на гнилую половицу, то фокусировался на моих пальцах, сжимающих руку Алекса. Как я раньше не могла его вспомнить! - Поэтому я и подарил тебе кулон. Ты мой ангел. Спасла мне жизнь, когда я не хотел больше жить... Ахах... Но после той аварии я задумался и понял, что должен продолжать существовать, что Бог неслучайно послал мне тебя. Рука парня скользнула к моей щеке. Он нежно провёл пальцем по коже, улыбаясь своим мыслям. От его прикосновений по телу разлилось приятное тепло. Я посмотрела ему в глаза и, стараясь подавить дрожь и волнение, тоже улыбнулась. - Ты... Алекс не договорил. Я быстро приподнялась на локтях и легко коснулась губами его губ. Поцелуй обжёг меня, точно огонь, словно ток, промчался по моему телу. Я закрыла глаза и начала страстно покрывать его лицо поцелуями. Я почувствовала, как тёплая рука с изящными пальцами ложится на мою талию и притягивает к себе. Губы Алекса ласкали мою шею, лицо, руки, а я тем временем рукой незаметно подбиралась к карману его джинсов. Там, безусловно, лежал телефон. Я выждала момент, когда Алекс окончательно забудется, и тихонько вытащила мобильник из кармана парня, а потом ловко убрала сотовый под кровать. Щёки пылали толи от жарких и страстных поцелуев, толи от волнения. Я сделала это! Телефон у меня! Скоро я выберусь отсюда! Глава 11. Я лежала на боку и смотрела в стену, дожидаясь хлопка двери, возвещающего о том, что Алекс ушёл. Сердце билось как бешеное, голова кружилась от волнения. Под кроватью лежал путь к спасению! Скоро всё это закончится. Отвращение к себе всё усиливалось. Теперь я лгунья. Я самая подлая девушка на всём белом свете! Глотая слёзы, я прислушивалась к каждому звуку. Вот дверь хлопнула, шаги стали затихать. Я резко вскочила с кровати и юркнула на пол. Там, практически у самой стены, лежал мобильник Алекса. Трясущимися руками я достала телефон и нажала на клавишу разблокировки. Обычная заставка - зелёное поле, солнышко, ярко-голубое небо, в общем, ничего особенного. Я хотела сразу же позвонить в полицию, но что-то удерживало от этого. Меня одолевало страшное любопытство. Ведь Алекс сказал, что Джессика бросила его, написав сообщение. А может, парень не удалил его? Хотя это было бы очень глупым поступком. Я нажала на ярлычок и пролистала диалоги, ища нужное СМС. Оно было в самом конце списка диалогов. Я затаила дыхание. Не нужно делать этого, правда? Я не должна читать её СМС? Я вообще не должна шариться в чужом телефоне. Но очень хочется узнать, как парой предложений можно сломать парню жизнь. Я открыла СМС и стала ждать, пока текст загрузится. Голова кружилась, пульс участился, ладони вспотели, пальцы дрожали. Но я всё равно читала это сообщение, ужасаясь жестокости и бессердечности бывшей девушки маньяка: " Я бросаю тебя. И не спрашивай, почему. Ты надоел мне! Такого мудака и идиота, как ты, я ни разу в жизни не встречала! Я думала, что ты хоть немного отличаешься от своих безголовых дружков, но ты ещё хуже них, Алекс! Я устала терпеть твои постоянные выходки, обнимашки и поцелуйчики! Я так надеялась, что с тобой я буду счастлива, что стану знаменитой, раз у меня парень - красавчик! Но нет! Я терпеть тебя больше не намерена. Ищи другую дуру. Надеюсь, что никогда с тобой не встречусь. Джессика". Телефон выпал у меня из рук и с глухим стуком упал на прогнивший пол. Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать от возмущения. Джессика была в сто раз хуже, чем Сара! Такую стерву я впервые видела в своей жизни! Неужели такие жестокие грубые и самолюбивые девушки ещё существуют? Неужели Джессике совсем не стыдно и не совестно за свои слова! Почему она так поступила с Алексом?! Я обхватила голову руками и задумалась, перебирая в уме все качества, достоинства и недостатки, Алекса, чтобы понять, за что его бросила Джессика. Но, как я ни старалась, не могла найти этого. Алекс был настоящим красавчиком, любил читать, недурно готовил, отличался громким голосом и хорошим вкусом. Правда, он был уж очень вспыльчивый, но это не так уж и страшно. А главное, парень умеет отвечать добром за добро и никогда не забывает тех, кто помог ему в прошлом. Для меня эти качества очень важны, а для Джессики видимо нет. Телефон издал тихий писк, и на экране появилась табличка: "Годовщина моего чудесного спасения". Эта надпись тронула меня до глубины души, и я проплакала целый час, вытирая горькие слёзы рукавом блузки. И теперь я, я раню его! Нет! Я не смогу! Он так хорошо относится ко мне, так старается отблагодарить за спасение! Я не могу поступить так же, как Джессика! Всё, что раньше я представляла об Алексе, перевернулось и растаяло как дым. Этот парень умеет по-настоящему любить, и это главное. Я не стану выдавать его. Не теперь. Он доверился мне, показал то, что прятал от других. И я не должна причинить ему боль. - Да, - прошептала я. - Я сделаю это. И спрятала телефон так далеко под кровать, как только могла. Никто не должен найти мобильник Алекса, никто. Я должна залечить его рану, спасти душу и сердце маньяка от страшных мук. Решив это, я снова погрузилась в сон. Глава 12. - Мел, мне нужно тебе кое-что сказать... Я повернулась к подруге и пристально посмотрела на неё, прищурив правый глаз. Что-то подсказывало мне, что с Шейлой не всё в порядке. - Что? - спросила я, не сводя обеспокоенного взгляда с девушки. Шейла нахмурилась. Она никогда не выглядела такой озабоченной, как сейчас. Её густые брови сошлись на переносице, пухлые губы стали похожи на узкую прямую линию. Да и выглядела она как-то иначе: рыжие густые волосы, обычно свободно развевающиеся на ветру, были убраны в тугой пучок, на лице ни грамма косметики, одежда вся тёмная, растянувшаяся и мятая и под глазами страшные круги. - Что-то не так, верно? Я остановилась и загородила дорогу подруге. Девушка опустила голову и не решалась посмотреть мне в глаза. Её явно что-то тревожило, что-то очень важное. Но Шейла не собиралась рассказывать - она продолжала теребить край серого вязаного свитера, который подарила ей бабушка в позапрошлом году на день рождения. Шейла всегда говорила, что она никогда не наденет "это дерьмо". Но сегодня почему-то надела... Это ещё сильнее встревожило меня. Подруга скрывала нечто важное. И я должна узнать, что именно. Я схватила Шейлу за веснушчатую руку и посмотрела в глаза. Её запястье было холодным, как лёд, и это в середине августа! - Немедленно скажи мне, в чём дело! - приказала я и даже топнула ногой для лучшего эффекта. Девушка робко подняла голову и внимательно изучила моё лицо, словно видит меня в первый раз в жизни. - Что бы ты сделала, если бы забеременела? - Что? - Её вопрос застал меня врасплох. Если честно, я никогда не задумывалась над этим. Да к тому же я, в свои восемнадцать, была девственницей, и размышлять о беременности было, как мне казалось, слишком рано. - Что бы ты сделала, если бы увидела на тесте две полоски? Что?! Шейла почти плакала и продолжала умоляюще смотреть на меня своими щенячьими глазками. Я нахмурилась и задумалась. Что бы я сделала? Конечно, сразу же рассказала Чарли! Я бы сделала это, не задумываясь. Своему братику я всегда доверяла больше, чем себе. А уж потом донесла радостную весть до мамы. Но мой ответ уж точно не утешит Шейлу. Я уже поняла, в чём дело. И это испугало меня не на шутку. Как Шейла могла такое допустить? С её-то родителями! Что же она будет делать? - Когда? - только и спросила я, устремив взгляд вдаль, за горизонт, следя за тем, как солнце медленно опускается за дома и деревья и всё окутывает мрак. - Две недели назад. Но я не думала, что такое может случиться! Шейла обхватила голову руками и заплакала. Я старалась не смотреть на подругу. Мысли, словно рой пчёл, жужжали в моей голове, проносились, словно метеоры. Я должна подсказать Шейле вариант решения этой проблемы как можно скорей! Если её родители узнают о том, что их дочь забеременела, едва окончив школу, они придут в ярость. Особенно меня беспокоила мама Шейлы - миссис Шмидт, которая никогда не отличалась уравновешенностью. - Как ты могла такое допустить... - сорвалось с губ. Шейла прекратила плакать и с укором посмотрела на меня. - Я думала, что ты поймёшь! - вскричала она и развернулась, чтобы уйти, но я вовремя схватила её за запястье. Нельзя в такой момент оставлять Шейлу одну, а иначе может случиться непоправимое. - Я попытаюсь что-нибудь придумать. Но твои родители... они точно не будут рады... - Я знаю. Поэтому и рассказала тебе. Прости, если слишком обременяю. Шейла опустила голову и нарисовала носком старого кроссовка круг. Воцарилось неловкое молчание. - Ты должна оставить этого ребёнка! - неожиданно для самой себя воскликнула я и для пущей убедительности сжала запястье подруги. - Но как? Мои родители уж точно скажут делать аборт. Куда я пойду, где найду деньги? - Ты можешь пожить у нас, пока всё не устаканится. Поговори об этом с родителями, но о беременности ни слова! Они точно разрешат тебе пожить у меня... Я всё приготовлю! Не волнуйся, моя мама никому не проболтается. А Чарли... он хороший. Он поймёт. - У тебя золотая мама и прекрасный брат! Повезло! Шейла обняла меня и улыбнулась. Она так хотела, чтобы её хоть кто-нибудь понял. И этим человеком оказалась я. *** Когда я в тот день вернулась домой, тут же зашла в свою комнату, открыла ящик стола и достала оттуда небольшую закрытую железную банку, в которой копила деньги. Там было немного налички. Я достала содержимое банки, пересчитала и вздохнула. Сумма была довольно-таки маленькой. А нужно ещё так много всего купить! Засунув деньги в карман куртки и застегнув его на молнию, я вышла из комнаты и поспешила в гостиную, где Чарли смотрел футбол. Брат сразу же понял, что что-то случилось, едва увидев моё лицо. У нас с ним всегда была невидимая связь, которую ни он, ни я не могли понять, но чувствовали. - Что-то случилось? - спросил братик с беспокойством. - Да. У тебя остались деньги? - Ну... - Мне срочно нужно! - Зачем? - Шейла... - Что с ней? - Чарли встревожился не на шутку, даже вскочил с дивана. - Ну... - Говори! Мне стало как-то неловко, я покраснела и опустила голову. Волосы тут же упали на лицо, закрыв пылающие щёки. Братик подошёл и положил свои тёплые ладони мне на плечи. Его взгляд пронзал насквозь и доходил до самой души. - У неё какие-то проблемы... со здоровьем? - Да. Её тошнит. А ещё болит живот. Вот. Братик молча смотрел на меня. Я знала, что он всё поймёт, что он не станет болтать и поможет нам с Шейлой. Но в эту минуту я почувствовала такой стыд, что не могла смотреть в глаза Чарли. - Сколько нужно? - Что? - Сколько нужно? Я достану деньги. Если не хватит, попрошу взаймы у друзей. Так что ты хочешь купить? - Матрас или что-то вроде этого, чтобы Шейла могла спать. - Так она переезжает к нам? - Да. На время. Пока всё не устаканится. Я не могла бросить подругу в беде, ты же понимаешь. - Да. Ух, уж попадёт ей от миссис Шмидт! - Ага. Поэтому мы решили, что она останется пока у нас. Ведь ты не против? Я с надеждой посмотрела на братика. Тот лишь улыбнулся и погладил меня по голове. - Конечно, не против! Ты что! - Спасибо. Я обняла брата и вдохнула такой знакомый запах одеколона. Всё же будет хорошо? Так? Шейла переехала к нам. Поначалу всем было неловко, но потом мы привыкли и зажили весело. Родители Шейлы ни о чём не догадывались, а живот у их дочери всё рос и рос. Врачи сказали, что у неё будет девочка. Моя мама плакала и обнимала счастливо улыбающуюся Шейлу так, словно это её дочь. Но я не ревновала. Я была счастлива. Чарли устроился на работу, чтобы помогать нам с финансами. Шейла была против этого, но он был непреклонен: уж очень ему хотелось помочь. Всё было прекрасно, но вот однажды миссис Шмидт встретила Шейлу на улице. Мы возвращались из магазина и весело щебетали о том, в какой комнате поставить кроватку и где будет спать молодая мама, когда родит. Лицо подруги исказилось от страха, когда она увидела миссис Шмидт. Женщина не сводила с дочери взгляда, полного ярости. Я сжала руку подруги и поздоровалась с миссис Шмидт, на что та ответила кивком. - Ты решил опозорить нашу семью! - вскричала обезумевшая мамаша, ринулась к дочери и ткнула ей в живот. Шейла коротко вскрикнула. Я схватила руку миссис Шмидт и отдёрнула её от живота подруги. - Ей больно. Не делайте так, пожалуйста, миссис Шмидт. - Забеременела! Ты даже не закончила колледжа! Ты даже не поступила! Ты на корню загубила свою жизнь! Я не желаю мириться с этим! - Аборт я делать не стану, - серьёзно сказала Шейла, глядя в глаза матери. - Я уже полюбила всем сердцем свою малышку. И никому не дам её в обиду. А ты делай, что хочешь, мама. Подруга взяла меня за руку и потянула за собой, прочь от миссис Шмидт. Больше нам не о чём было беспокоиться. Малышка родилась сырым апрельским утром. Мы все были так счастливы! Чарли без конца делал фотографии новорожденной, мама сообщала радостную новость своим подругам. А я стояла рядом с Шейлой и держала её за руку. Она стала мамой. И это многое значит. Дейзи (так мы назвали малышку) улыбалась всем и каждому. Она была такой крохотной, словно котёнок! Тогда я даже позавидовала своей подруге, что у неё теперь есть такая красавица-дочка. Глава 13. Алекс тихо вошёл в мою камеру и принёс еду - курицу с картофелем. Я одарила парня светлой улыбкой, в душе надеясь, что он ничего не заподозрил. Но он выглядел спокойным, даже поцеловал меня, когда подошел ближе. От этого прикосновения по коже побежали мурашки. Ощущения были новыми для меня, я никак не могла понять, что происходит. Одно я знала точно: ужасно хочу кушать. Я набросилась на еду и быстро всё умяла, опять забыв о Джудит и Вэнди. Мысленно обругав себя, я тихо обратилась к парню: - Слушай, Алекс, ты можешь покормить других пленниц? Я не могу кушать, зная, что они голодают. - Хорошо. Алекс улыбнулся и притянул меня к себе. Его дыхание обжигало, но я так хотела, чтобы он не останавливался. Эти мысли пугали, ведь я никогда не жаждала чего-то так сильно. Но тут я резко почувствовала тошноту и отпрянула от парня, чтобы не замарать его белоснежную футболку. Алекс недоумённо смотрел, пока я отодвигалась подальше к стене. Съеденная только что еда рвалась наружу. Я прикрыла рот ладонью и отвернулась. В следующую секунду меня вырвало на пол, а потом я почувствовала страшную слабость и боль в животе. - Ты в порядке? - обеспокоенно спросил Алекс. - Тебе плохо! - Не переживай. Лучше иди, принеси еду девочкам. - Тебе нужны лекарства! - Если ты часто будешь бегать в аптеку, люди могут заподозрить неладное. Иди. Алекс немного помедлил, но через минуту уже вышел из камеры. Я повалилась на кровать и закрыла лицо руками. Что со мной такое? Неужели... Нет! Я не могла забеременеть! Закрыла глаза, и в голове всплыл образ Шейлы и малышки Дейзи, пелёнок, подгузников, соплей... Я к такому не готова! А самое ужасное то, что не могу никому рассказать об этом. Джудит и Вэнди не поймут, а Алекс - тем более. В его положении даже мечтать об отцовстве глупо. Одолеваемая мрачными мыслями я положила руку на живот и глубоко вздохнула. Кожа была немного прохладной, ведь блузка уже никак не защищала от холода и сырости этого помещения. Нет. Пока не стану говорить о ребёнке Алексу. Тем более я не уверена в том, что беременна. Может, просто несварение? Я повернулась набок и закрыла глаза. На меня накатила сильная усталость, и я быстро заснула. *** Когда я проснулась, то рядом с собой увидела Алекса. Парень внимательно вглядывался в моё лицо, словно старался запомнить каждую его чёрточку, а потом улыбнулся. - Тебе лучше? - Немного. Я тоже улыбнулась. От Алекса исходило тепло, жизнь, счастье. Я никогда ещё не встречала такого человека, как он. Разве только, моего братика. Чарли во многом похож на Алекса, но у них и много различий. Это притягивало меня к маньяку. Я так сильно хотела узнать, что кроется в душе Алекса, какой он человек, что составляет его мир. Этот парень был для меня увлекательной книгой, бестселлером. Парень улыбнулся. Он был счастлив. Это было видно во всём его облике, начиная от замшевых ботинок и заканчивая светлыми шелковистыми прядями волос на макушке. Я смогла залечить рану Алекса, но только частично: шрам до сих пор болел. - Может, принесёшь мне ещё какую-нибудь книгу? А то здесь нечем заняться. - Я останусь здесь, с тобой. От его слов я покраснела. Мне никто и никогда не говорил подобных вещей! Было приятно, хоть и немного неловко. - Принеси тогда хоть карты. - Какие карты? - Игральные, дурачок. Алекс ничуть не обиделся, а, наоборот, поцеловал меня в лоб и хлопнул в ладоши. Да и своим высказыванием я не хотела его оскорбить. Это было ласковое... Ох, что это со мной! Я помотала головой из стороны в сторону и постаралась придать своему лицу серьёзное выражение. Но это у меня никак не получалось: счастливая улыбка озаряла моё лицо тёплым светом. - Ты покормил девочек? - Да. - Хорошо. Принеси карты, я немного умею играть. - А гадать умеешь? - Что? - Гадать. - Ах... гадать... - Я улыбнулась. - Да. Принеси карты, и я покажу твоё будущее! Парень улыбнулся и скрылся за дверью. А я начала прокручивать в голове приятное, живое воспоминание. В тот вечер небо заволокло тёмными непроницаемыми тучами, подул шквальный ветер. Я, Шейла и Чарли сидели в комнате под самой крышей, с покатым потолком и неровными стенами, в доме моей подруги. Никого, кроме нас, не было: мистер и миссис Шмидт уехали в гости к двоюродной тётке Шейлы. Подруга зажгла длинную восковую свечу и достала старые, потрёпанные карты, которыми ещё играл её папа. Чарли завесил шторы, а я выключила свет. Комнату освещала только пылающая свеча, стоящая в вертикальном положении в бокале с диковинным узором. Шейла взяла в руки карты и быстро перетасовала их. Я даже и не успевала следить за её движениями, так быстро подруга управлялась с картами. Потом Шейла разложила шесть карт рубашкой вверх передо мной и сказала: "Выбирай три карты". Я, затаив дыхание, вытащили три из них и подала подруге. Та посмотрела на карты взглядом знатока и глубоким сильным голосом сказала: "Ты встретишь свою судьбу глубокой ночью. Он будет очень красивым, но твоим сердцем завладеет не сразу. А ещё я вижу клетку... Тебя посадят в клетку". - Как так! - вскричал расстроенный Чарли. - Как мою сестру могут посадить? Они что, совсем придурки! Нет, я защищу её! - Посмотрим твоё будущее... Но погадать Чарли она не успела. Ветер распахнул небольшое окно настежь и задул свечу. Я вскрикнула и прижалась к братику, а Шейла поспешила включить свет. Но, когда лампочка под потолком загорелась, карт на полу уже не было. Мы всё обыскали, но так и не нашли ни одной из них. - Может, это призрак утащил? - прошептала я. - Призраков не существует, - твёрдым тоном ответил Чарли. - Может, ветром унесло. Как бы там ни было, но карт так и не нашли. Даже утром, обыскав траву и цветочные клумбы перед окном, мы вернулись ни с чем. Сердце быстро забилось в груди. Я посмотрела на Чарли, надеясь, что братик найдёт всему объяснение. Но он тоже молчал, глядя вдаль. И вот сейчас я должна была погадать Алексу! Это так интересно! Может, научить его, и тогда он сможет погадать и мне? Парень пришёл через несколько минут с колодой карт в руках. Карты были новыми и вкусно пахли. Я с наслаждением вдохнула запах и начала быстро тасовать. Карты так и мелькали в моих руках, проносились, точно метеоры. Алекс как завороженный уставился на мои руки, стараясь следить за каждым движением. Я улыбнулась. Было приятно, что Алекс восхищается моим умением. Я разложила перед парнем шесть карт рубашками вверх и сказала: - Вытяни три из них. Алекс затаил дыхание, прямо как я когда-то. Он осторожно вытащил три карты и передал мне. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и по телу пробежал электрический заряд. Я поспешно отдёрнула руку и перевернула карты, изобразив глубокую задумчивость, хотя с ходу могла сказать, что уготовано ему в будущем. - Тебе предстоит дальняя дорога. Страх уже притаился за углом. Ты чего-то очень сильно испугаешься. А также у тебя впереди огромные неприятности, но в любом случае потом ты будешь счастлив. Алекс озадаченно глядел на меня, стараясь переварить информацию. Я прямо так и видела, как крутятся винтики у него в голове. Потом парень с трудом сглотнул и показал на лежащие передо мной карты. - А меня ждёт тюрьма? Я вздрогнула. Алекс произнёс это голосом, полным отчаяния, боли и страха. Он боялся тюрьмы, боялся полицейских и суда. Мне стало так жалко парня, что я чуть не заплакала. Но это не лучший вариант. Мои слёзы ничуть не поднимут ему настроение, а, наоборот, только расстроят. - Я не вижу этого. Только дальнюю дорогу, - прошептала я и опустила голову. Воцарилось неловкое молчание. Я теребила край юбки и кусала губы. Мне стало как-то тяжело на душе, хотелось плакать и кричать. Неожиданно Алекс взял меня за руку и приподнял голову. Его глаза излучали тёплое сияние. Я хотела утонуть в этих глубоких, словно дно колодца, глазах и забыться. Но сердце сжимала тревога, а душу пленил страх. - Не бойся. Меня точно не убьют. Я всё равно вернусь. - Но когда? Когда мне исполнится сорок? - Ну, на этот счёт... я не знаю, когда именно. - Если тебя заберут, то мы больше никогда не увидимся, - сказала я твёрдым голосом. Так подсказывало мне сердце. - Возможно. Я буду беречь в памяти мгновения, проведённые с тобой. Сердце забилось в три раза быстрее, голова закружилась. Неужели он... любит меня? Это было просто невероятно. А что, если Алекс врёт? Нет. Он не может. Не может разбить сердце глупенькой девочке. Или он только этого и добивался? Ведь я так похожа на Джессику! - Ты однажды сказал, что я совсем не такая, как твоя бывшая. Так чем же мы отличаемся? Алекс нахмурился и запрокинул голову. Его взгляд блуждал по потолку, потом остановился на мне. - Она никогда бы не стала переживать за других. А ты... беспокоишься и постоянно волнуешься... Алекс замолк, вскочил с кровати и взял карты, лежащие на моей кровати. Его руки слегка дрожали, но лицо было непроницаемым. - Она бесчувственная эгоистка, а ты добрый ангел. Парень развернулся и вышел, оставив меня чуть ли не в истерике. Глаза наполнились слезами, а сердце сдавили тоска и боль. Почему он сказал мне это? Ведь я... я... я хочу сдать его полиции! В животе ёкнуло. Я испуганно положила руку на живот и притихла. Мне сейчас нельзя нервничать. Но я не могу, не могу не переживать за Алекса! Ему светит не один год тюремного заключения. Что же будет со мной и моим ребёнком, когда Алекса увезут в исправительную колонию? Нет. Так не может больше продолжаться. Я должна была хоть что-то предпринять. Но что? если я свяжусь с кем-либо, то телефон сразу же отследят полицейские и меньше чем через час Алекса заберут в участок. И он будет потерян для меня навсегда. Странно, но мысль, что я могу потерять Алекса, вселяла неподдельный ужас и животный страх, словно этот человек заменил для меня воздух и воду. Я не могла себе представить, как буду жить, когда полиция найдёт и спасёт нас. Всё это было каким-то далёким и нереальным. Для меня было вполне естественно остаться рядом с Алексом и прожить в этой камере до конца своих дней. Никакого другого будущего я себе не представляла. Но все мои мечты были так же далеки от реальности, как Нью-Йорк от Москвы. Смогу ли я жить без Алекса, то есть, начать жизнь с чистого листа, забыв всё, что произошло здесь? Очевидно, нет. Глава 14. На следующий день мне стало ещё хуже. Мутило при виде пищи, живот ужасно болел. Я молчала, не разговаривала даже с Джудит. Казалось, что стоит мне проболтаться, как тут же появятся полицейские и заберут Алекса. Настроение тоже куда-то пропало. Я больше не улыбалась при виде парня, а только плакала, чем вызвала у него сильную тревогу. - Тебе нехорошо? - Нет. Всё в порядке. - Ты какая-то бледная. - Возможно, это так играет освещение. Парень поджимал губы и уходил. А я смотрела на его широкую спину и мечтала прижаться к ней всем телом и не отпускать, никогда не отпускать. Но всё это было нереально. А в действительности я оставалась одна в сырой и грязной камере. Он принёс мне ещё порцию еды. На этот раз обычный суп. Но даже от него меня затошнило. - Тебе точно не нужно к доктору? - с беспокойством спрашивал Алекс, пока я, склонившись над медным тазом, прочищала желудок. - Не надо. - Но ты ничего путём не ешь! Обед выходит из тебя... не очень хорошим образом! - Я понимаю. Но, думаю, у меня просто несварение. Не беспокойся. Его тёплая слегка влажная ладонь легла мне на спину. Я замерла. Как хотелось, чтобы он делал это почаще! - Если почувствуешь себя совсем плохо, то скажи. У меня есть лекарства. - Хорошо. Я согласна. Парень слабо улыбнулся, взял таз и вышел из камеры, чтобы вылить блевотину. В глазах двоилось, но я всеми силами пыталась побороть слабость. Через несколько минут Алекс снова вернулся. Его лицо было осунувшимся и вялым, словно он не спал несколько ночей. - Ты плохо спал? - спросила я, гладя его по щеке. - Нет. Всё в порядке. - Не говори так. Я же вижу, что с тобой не всё в порядке. Алекс задумчиво посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Эта улыбка была тёплой, искренней и настоящей. Такую редко встретишь у современных людей. - Почему я не встретил тебя раньше? - Ты встретил. Помнишь, авария. - Я имею в виду - до встречи с Джессикой. Я нахмурилась. - Всё прошло. Теперь я с тобой. Я погладила его по голове и нежно поцеловала. Парень улыбнулся и ответил на мой поцелуй. Он слегка наклонился так, что я повалилась на кровать. Его лицо озарилось счастьем. Я улыбнулась ему в ответ. Разве можно быть ещё счастливее? Тут завибрировал телефон, который лежал у меня под кроватью. Сердце ушло в пятки, краска медленно исчезла с моего лица, я начала мелко дрожать. Почему он зазвонил! Алекс пристально посмотрел на моё перепуганное лицо и опустился на корточки перед кроватью. Я всё видела словно в замедленной съёмке. С каждой секундой пульс увеличивался. Алекс медленно просунул руку под кровать и так же медленно достал оттуда свой мобильник. Силы разом покинули меня, когда я увидела его лицо. Оно исказилось от ярости, боли и ужаса. Он не ожидал такого предательства от меня, от той, которую он любил. - Что это? - прошептал он. От его голоса по коже побежали мурашки. - Прости, - взмолилась я, вскочив на кровати. - Что это такое?! - взревел Алекс, тряся рукой, сжимающей мобильник. - Это ты украла его, да? Чтобы доложить властям, да?!! - Я хотела, но потом передумала... Я люблю тебя, Алекс, и никогда бы не воспользовалась им. - Лжёшь! Он размахнулся и со всего маху ударил меня по щеке. Перед глазами заплясали искорки. От силы удара я снова упала на кровать, чуть не стукнувшись головой об стену. Из глаз хлынули слёзы боли и обиды. - Как ты могла так поступить! Я думал, что ты не такая, как Джессика, а ты оказалась ещё хуже, чем она, Мелани! А потом он достал из кармана своих джинсов мою фотографию, которую я всегда носила при себе. К горлу подступил комок. Я жалобно заскулила, точно собачонка, и простерла руки к своему мучителю. - Пожалуйста, отдай её. Это самая дорогая для меня вещь. Но Алекс лишь жутко ухмыльнулся и разорвал фотографию в мелкие клочья. Я смотрела, как кусочки фото летят на пол, как моё счастье летит на пол, под ноги этого парня. Я вскрикнула и дёрнулась их поднимать, но была остановлена резким ударом в грудь. Я отлетела к стенке, прижимая руки к ушибленному месту. Он снова ударил меня. Но я плакала и кричала не от физической боли, а от разбитого сердца, от его ужасных слов. Алекс продолжал наносить удары, один за другим. Постепенно всё моё тело покрылось лиловыми синяками, царапинами и шишками. Даже губы, которые он так нежно целовал, припухли, из ранки сочилась кровь. Но сильнее всего болело сердце. - Все вы, женщины, одинаковы! Вы бесчеловечные создания, демоны, которые только отравляют жизнь! Вы ведьмы, которых надо сжечь на костре! А я думал, что ты полюбила... А ты хорошая актриса! Так ловко сыграла! - Я действительно люблю тебя, - еле слышно прошептала я. Тьма постепенно окутывала меня, я ничего не ощущала, кроме обиды и страха. - Не лги мне. И Алекс просто ушёл, хлопнув дверью. Я осталась лежать на кровати, постепенно теряя сознание. Низ живота жгло, как огнём, тошнило. Но я молча плакала. В голове не было ни одной мысли. Алекс своими словами и кулаками выбил из меня всё желание жить дальше. Я снова захотела умереть, умереть как можно скорее. Но, как писал Джон Грин: "Мир не фабрика по исполнению желаний". Глава 15. Алекс. Я вбежал в свою комнату, которая находилась одним этажом выше темницы, где осталась Мелани, вся избитая и искалеченная. При одном воспоминании, бросало в дрожь, так она была изувечена. Мне было так тяжело! Уже тогда, когда в первый раз избил эту девушку, я чувствовал ужасную усталость и боль, но теперь... Я так привязался к ней! Почему Мел предала меня? Неужели я настолько никчёмный, что не могу быть любимым? Злость вскипала во мне. Я резко развернулся и сбил рукой высокую греческую вазу, которую подарила моя тётка - сумасшедшая любительница аукционов. Я смотрел на осколки и пытался привести мысли в порядок, но ничего не выходило. Я потерял единственный лучик света в своей жизни. Мне лучше умереть, чем продолжать жить дальше, видя, как Мелани плачет от боли, которую я причиняю ей. Вдруг воздух пронзил страшный крик. По голосу я узнал Джудит. - Алекс! Мне стало так противно, что захотелось сейчас же сбежать из дома. Она снится мне в кошмарных снах и постоянно орёт. Из всех пленниц она самая противная и невыносимая. Но то, что она сказала дальше, испугало меня так сильно, что я, не чувствуя ног, ринулся обратно, вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки: - Алекс, Мелани молчит! Через дыру в стене я увидела кровь! Лужу крови! Я мчался к камере Мелани, сжимая в руках мобильник. Как это только я не выбросил его из окна? Все мои мысли были о Мелани. Я боялся, боялся потерять дорогого для меня человека. Жизнь станет никчёмной, а солнце померкнет, если эта девушка умрёт. Я распахнул дверь в её камеру и вскрикнул от ужаса. Мелани, милая Мелани, лежала на полу в луже крови, в которой, словно лодки в озере, плавали кусочки разорванной фотографии. Ужас и страх охватили меня. Что станет со мной, если она всё же умрёт! Я подбежал к девушке, приподнял её голову и стал трясти, всё повторяя: "Мелани, Мелани, пожалуйста, очнись!" Но ответа так и не последовало. Голова девушки безвольно упала мне на колени. Я кричал, рыдал, звал её. Но всё было бесполезно. Она умрёт, если ей не помогут врачи. Это было ясно как Божий день. Но, если я позвоню в 911 и вызову "скорую помощь", полиция тут же примчится и заберёт меня в тюрьму. Тюрьма... Я всегда боялся этого слова. Когда я смотрел фильм или читал книги о заключённых и колониях строго режима, моё сердце сковывал ужас. Там вообще невозможно жить. Либо просто существуешь, либо умираешь. Но сейчас страх потерять Мелани пересилил боязнь тюремного заключения. Дрожащими руками я набрал 911. - Алло? - Срочно нужна "скорая помощь"! Здесь человеку плохо! Девушка без сознания, в луже крови. Я не знаю, что делать! - Успокойтесь, пожалуйста, и скажите ваш адрес. Я назвал адрес и бросил трубку. Всё. Теперь главное - дождаться врачей. Но я не мог ждать! Мелани умирала на моих глазах! Её руки были такие ледяные, а кожа такая бледная! Но самое странное было то, что кровь запятнала именно низ живота девушки. Догадка поразила меня - Мелани была беременна. Поэтому её тошнило, и поэтому болел живот. Я обхватил голову окровавленными руками и издал душераздирающий крик. Я потерял ребёнка, избив любимую девушку, и вот-вот потеряю и саму Мелани. Я не мог с этим смириться. Я бережно подхватил девушку на руки и вынес из камеры. Краем глаза заметил, что Джудит и Вэнди так и прилипли к прутьям решётки. Их глаза были широко раскрыты от ужаса. Наверно, я выглядел точно так же. - Я позвонил в 911! Я не позволю ей умереть! - прокричал я толи самому себе, толи девушкам. - У неё выкидыш, - прошептала поражённая Джудит. - Выкидыш! - Да. - Ох, нам срочно надо... ты позвонил... счёт идёт на минуты... срочно надо врача... - Я знаю! - проревел я. Тут я услышал быстро приближающиеся шаги санитаров. Тиски, сжимающие моё сердце, немного ослабли. - Я спасу тебя, Мел. Глава 16. Я очнулась в больничной палате, ослеплённая светом ярких электрических ламп. С полминуты привыкала к свету, а потом огляделась. В палате было пусто. Первой моей мыслью было встать и убежать. Но куда я хочу убежать? Ведь Алекс... Постойте. Как я оказалась в больнице? Что с Алексом? Я вытащила иглы из своих вен, вскочила с кровати, но, почувствовав ужасную тяжесть в ногах, повалилась на пол, не сделав ни единого шага. По щекам побежали жгучие слёзы. Что с Алексом? Как я оказалась в больнице? Неожиданно в палату вбежали доктор и медсестра. Они помогли мне подняться на ноги, а потом уложили на кушетку. Но я пыталась вырваться, хотя всё равно не смогла бы убежать. - Где он? - прохрипела я, не узнавая своего голоса. - Где Алекс? Что случилось? - Вы в безопасности, мисс. Всё в порядке. - Нет! Где Алекс! - Его забрала полиция. - Как это произошло? - Он позвонил в 911. И правильно сделал. Ещё бы чуть-чуть и вы бы умерли. - Нет... Всё остальное не имело значения. То, чего я так боялась, сбылось. И самое ужасное, что это случилось из-за меня. - Мисс Паркер, у вас случился выкидыш. Вы знали, что беременна? - Да. - И не сообщили об этом мистеру Колдману? - Кому? - Александру Колдману? - Нет. - Он отец ребёнка? - Почему вы продолжаете задавать эти глупые вопросы! Разве вы не видите, что мне тяжело с вами разговаривать! - воскликнула я. - Идите вон! Пока я пациентка, больница - мой дом. То есть я могу выгонять из своей палаты всех, кого захочу. Идите. - Я должен вам кое-что сказать. Лицо доктора стало серьёзным, равнодушным, каменным. Я бросила на него полный ненависти взгляд. Что этот человек хочет от меня? Внутри, внутри горит огонь. Я стала причиной того, что мой любимый человек попадёт в тюрьму! Я не смогу больше жить, зная, что Алекс выдал себя только из-за того, что у меня случился выкидыш. - Мы сделали всё, что смогли, но... - Я не смогу больше иметь детей, - закончила я за него равнодушным тоном. Доктор удивлённо посмотрел на меня. - А откуда это вам известно? - Я видела в фильмах, - просто ответила я тоном, говорившим: "Это знает даже ребёнок". - А теперь уходите. Я хочу побыть одна. - Вам нельзя нервничать. Вы мой пациент, я должен позаботиться о вашем здоровье. - Это уже моё дело - нервничать или нет. Уйдите. Вы мне противны. Доктор кашлянул и вышел. Медсестра снова поставила мне капельницу. Когда она вновь втыкала иглу в вену, по её щеке прокатилась слеза. - Что с вами? - быстро спросила я. - Мне так жаль вас. Вы столько пережили, мисс Паркер. - И не вам одной жаль. Но никто не понимает моих чувств. - Другие девушки тоже находятся в этой больнице. Они могут ходить. Может, позвать их сюда? - Нет. Пока не надо. Медсестра поджала губы. Казалось, что она вот-вот разрыдается. Но в этот момент я меньше всего хотела жалости других людей. Они ничего не знают, они не сидели со мной в той темнице и не пережили того, что довелось пережить мне. - Ваша подруга здесь. Может, вы хотите повидаться хоть с ней? Я отрицательно покачала головой и отвернулась. Когда же она уйдёт? Я хочу остаться наедине со своими чувствами! Так почему же она лезет мне в душу! - Если чего-нибудь захотите, позовите меня. - Хорошо. Медсестра бросила на меня сочувствующий взгляд и вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я осталась одна. Что там с Алексом? Избивают ли его? Кормят ли? Кто-нибудь из родных Алекса знает о том, что его посадили под стражу? Волнуется ли он за меня? Все мои мысли были только о нём. Но почему, почему Алекс вызвал "скорую"? Неужели ему надоело держать нас в этих ужасных камерах? Или он так испугался за меня? Но я же разбила ему сердце! Почему он всё равно продолжает заботиться обо мне? К горлу подступил комок. Алекс сделал для меня так много! Я должна была хоть как-то отблагодарить его. В голове щёлкнула мысль. Я резко села на кровати и вскрикнула от резкой боли в животе. Ах, да. Я потеряла ребёнка. Моего ребёнка. Ребёнка Алекса. Если бы не этот выкидыш, то у нас был бы малыш! Но сейчас мне нужно быть сильной. Я должна помочь ему избежать наказания. Может, спихнуть всё на психическое заболевание? Но в любом случае я должна для начала поговорить с Джудит и Вэнди. Я свесила ноги и попробовала встать. Попытка увенчалась успехом, но, когда я попробовала сделать шаг, рухнула на пол, как мешок с картошкой. Обхватив голову руками, я тяжело вздохнула. Как я могу помочь Алексу, если даже ходить не в состоянии! За дверью послышались шаги, а через секунду в палату протиснулась рыжая копна волос. - Мел! Шейла забежала в палату и помогла мне подняться с пола. Первое, что я заметила - подруга была в чёрном, её лицо опухло, а глаза были вовсе похожи на щёлочки. - Мел, с тобой всё в порядке? Подруга всхлипнула и крепко обняла меня. Её тело сотрясали рыдания, голова безвольно поникла. Оторвавшись от меня на секунду, Шейла взяла в ладони моё лицо и внимательно посмотрела в глаза. Её руки были холодными, словно две ледышки. - А я так переживала! Думала, что ты оставишь меня совсем одну. - В каком смысле одну? Сердце учащённо забилось, руки задрожали. Что с мамой? Комок встал в горле, а язык совершенно не ворочался. Я боялась спросить Шейлу о маме, подозрения терзали меня. Всё указывало на худшее: слова Шейлы, её одежда и заплаканное лицо. А также медсестра сказала, что в зале ожидания находится только подруга... - Что с мамой? Я мёртвой хваткой вцепилась в руки Шейлы повыше локтя и пристально посмотрела широко раскрытыми глазами в её похудевшее и опухшее лицо. - У неё случился приступ... После того, как пришла из полицейского участка... Они сказали, что никак не могут найти этого маньяка и заранее пособолезновали... Кто их за язык тянул? Шейла всхлипнула и вытерла щеку чёрным кружевным платочком. На глаза навернулись слёзы. Почему Бог так со мной? Неужели я чем-то провинилась перед Ним? Почему страдают мои близкие? На душе и до этого было паршиво, а сейчас мне стало так плохо, что самым лучшим вариантом было выброситься из окна, убежать от ужасной боли, сжимающей моё сердце. Я проплакала целый час, а потом упала в обморок от переживаний. Мой организм уже не справлялся со всем этим, какая-то поломка мешала ему нормально работать. Возможно, причиной всего этого была любовь к Алексу. Глава 17. - Я позвала вас, чтобы поговорить, - тихо произнесла я пересохшими губами. - Да. Рябая худущая Джудит закинула ногу на ногу и внимательно изучала моё лицо. Белокурая миниатюрная Вэнди испуганно озиралась по сторонам - ей больше всех досталось от маньяка - теперь она вздрагивала от любого шороха. - Мы должны помочь Алексу. - Я смотрела то на дерзкую Джудит, то на робкую Вэнди. - Зачем? Он избивал нас! Он преступник! - Но... - У тебя был выкидыш! Ты забеременела от него! - И что?! - Ты чуть не умерла! - И что?!! Я скрестила руки на груди и вперила злобный взгляд в лицо Джудит. Как она не понимает? Почему они не понимают! - Он нашёл телефон у меня под кроватью. На его месте я бы тоже разозлилась. - Да, но... - Я люблю его, Джудит! Почему ты никак не можешь понять этого? Воцарилась тишина. Вэнди смотрела на меня широко открытыми глазами точно на сумасшедшую, Джудит прищурилась и попыталась разглядеть подвох. - Мы должны найти ему адвоката. - У меня нет денег, - сразу ответила Джудит и отвернулась. - У меня небольшие накопления, но этого вряд ли хватит для того, чтобы нанять достойного адвоката, - тихо сказала Вэнди и покраснела, словно стесняясь сказанных слов. - А у меня недавно мама умерла... - Соболезную, - произнесла Вэнди и опустила голову. Волосы полностью закрыли её лицо. - Да... Если ты хочешь спасти его, то мы тебе не помощники. У нас у самих шаром покати, а помогать маньяку никто не станет. Его все ненавидят. - Я знаю. Но как мне спасти его? - Ох... Всё, что ты можешь сделать - прийти в суд и дать показания в его пользу. Только так ты сможешь хоть чуточку помочь Алексу. - Но... А когда? - Послезавтра. Но ты даже ходить без помощи не можешь! Не то, что добираться в такую даль. - Я смогу. - Нет. Не сможешь, - оборвала Джудит и нахмурилась. - Ты ещё должна сходить на могилу матери. Всё это очень сложно. - Я знаю. - Всё это ты знаешь! - Тётя! Дверь распахнулась, и в палату вбежала Дейзи в коротком платьишке в цветочек. Её густые чёрные волосы были заплетены в толстую косу, а в глазах светилась радость. Ах, как я рада видеть малышку в такую минуту! - Дейзи! - воскликнула я и немного привстала с подушек. Девочка обхватила мою шею руками и звонко рассмеялась. Как мне не хватало этого смеха! - Тётя, я по тебе так соскучилась! - И я, милая. Я прижала малышку к себе и заплакала. Её волосы пахли детским шампунем, тем, что я её купила. Дейзи была частью прошлого. А теперь моя жизнь похожа на страшный сон. Я изменилась. Изменился мой мир. Когда я прижимала к себе Дейзи, прощалась с прошлым. Как бы тяжело мне не было, я должна была это сделать. Алекс сломал меня, сделал другой. Я должна быть с ним. - Мама постоянно плачет, - прошептала Дейзи мне на ушко. От щекотки я поморщилась и так же тихо ответила: - Как давно она плачет? - С тех пор, как тебя забрал тот страшный дядя. Внутри всё перевернулось. Неужели я доставила столько страданий Шейле? Я отодвинула девочку и внимательно посмотрела ей в глаза. Она улыбалась и всё хотела чмокнуть меня в щёку, но я отодвигалась от Дейзи, словно от больного. - Что с тобой, тётя? Тебе так больно? Ты не узнаешь меня? - Узнаю. - Тётя! Я так рада, что с тобой ничего не случилось! Я тоже была рада. Рада, что встретила Алекса. Он был моей судьбой. Только этот парень мог сделать меня по-настоящему счастливой. Я вздохнула и слабо улыбнулась. Я спасу его во что бы то ни стало. Глава 18. В палату громко постучали. Я отложила недочитанную книгу в сторону, забыв загнуть страницу, и поправила клетчатое одеяло, чтобы полностью закрыть ноги, покрытые страшными синяками. В дверь сначала просунулась голова офицера полиции, а потом и всё остальное тело. - Здравствуйте, мисс Паркер. - Добрый день, офицер, - поздоровалась я, рассматривая посетителя. Это был грузный плотный мужчина с круглым небритым лицом. Его глаза походили на две щёлочки, толстые губы постоянно чмокали, а руки с толстыми, как сардельки, пальцами беспрестанно теребили пуговицу на тёмно-синей рубашке. - Мисс Паркер, я следователь Джонсон. Может, вы слышали обо мне? - Нет, - равнодушно ответила я и бросила на него пронзительный взгляд. Что-то подсказывало мне, что именно этот человек расследовал моё похищение. - Я веду ваше дело. - Ах, да. Неужели это вы тот человек, который так и не смог самостоятельно раскрыть преступление? - съязвила я и скрестила руки на груди. Я всем сердцем ненавидела его по двум причинам: во-первых, он не смог найти нас до того, как я, Джудит и Вэнди были зверски избиты, и, во-вторых, он хочет посадить Алекса за решётку. - Простите меня. Я старался. Это такое запутанное дело... Но благодаря вам все спасены, а маньяк отправлен за решётку. Завтра судебное заседание... - Вы благодарите меня за то, что я чуть не умерла? - прервала я. Офицер растерялся и покраснел, поняв свою оплошность. Уж этого ему действительно не стоило говорить! - Простите. Я не хотел... Завтра судебное заседание... Вы придёте в качестве потерпевшей? - Зачем я должна делать это? Видите, я больна, чуть не умерла! А вы со своим судом! Пусть идёт кто-нибудь другой. Например, Джудит прекрасно с этим справится. - Но вы... - Идите. Я не хочу с вами разговаривать. Вы мне противны! - Почему? - Почему! Потому что не спасли меня, вот почему! Идите! Идите вон! Офицер замешкался, словно хотел ещё что-то сказать. Но я так строго посмотрела на него, что он тут же поспешил удалиться. Я спасу Алекса. Вот увидите. Глава 19. На следующий день я проснулась очень рано. Предстояло ещё многое сделать. Сегодня должно состояться судебное заседание! Нельзя терять ни минуты! Я медленно встала с кровати и потянулась к красной кнопке, чтобы вызвать медсестру. Девушка тут же вбежала в мою палату и улыбнулась. - Доброе утро! Вы сегодня рано проснулись. - Да... А где все мои вещи? Мне бы телефон... - Они до сих пор в полицейском участке. Сегодня после суда их можно будет забрать. - Ммм... А где здесь можно позвонить? - Я могу дать свой телефон. Не думаю, что вам можно уже ходить. - А я думаю, что можно. Но всё равно, спасибо. Медсестра протянула мне белый смартфон и вышла из палаты, чтобы не смущать меня. Дрожащими руками я набрала номер телефона Шейлы. Несколько гудков, секунда ожидания и: - Алло? - Шейла. Это я. - Мел! У тебя всё хорошо? Почему ты так рано звонишь? - Голос был заспанный, но встревоженный. - Всё в порядке. Мне нужно моё чёрное платье... - Ты всё же решилась идти? Мел, тебе будет тяжело... - Я готова. Я должна присутствовать на суде. Шейла помолчала. Она размышляла о том, к каким последствиям может привести моё решение сходить на судебное заседание. - Всё будет хорошо. Доверься мне. - К тебе хотел сегодня прийти психолог... Он сказал, что у тебя, наверно, серьёзное психическое расстройство. - Со мной всё в порядке. Просто помоги. Принеси платье и составь мне компанию. Вот и всё. Разве я многого прошу? - Нет... Ладно. Я согласна. Скоро буду. Вот только Дейзи... Она ещё спит, а будить совсем не хочется. - Позови миссис Фриман. Она в это время уже не спит. - Хорошо. Я скоро. Шейла отключилась, а я повалилась обратно на подушки. Сегодня я снова увижу Алекса! Интересно, сократят ли ему срок, если я дам показания в его пользу? Или они сочтут меня сумасшедшей? А что, если план не сработает? Я должна придумать что-то ещё. Через час в палату тихонько вошла Шейла. Она была всё в том же чёрном комбинезоне, что и вчера. Вот только под глазами были мешки, а волосы напоминали птичье гнездо. В руках подруги был пакет с моим платьем и туфлями. - Привет. Ты пришла... Спасибо. - Да. Я тебе по гроб жизни обязана, ты ведь понимаешь... Я не могла не прийти. - Вот и замечательно. - Я улыбнулась. - Давай платье! Нам ещё многое нужно сделать! - Что именно? - Встретиться с адвокатом Алекса. - Что? Шейла смотрела на меня широко открытыми глазами, её рот вытянулся в огромную букву "о". - Ты с ума сошла! - Девушка схватила меня за руку и затрясла. - Он маньяк, преступник! Что ты хочешь сделать? - Просто поговорить с его адвокатом. - Но зачем тебе это? - Надо. - Почему ты ничего мне не рассказываешь! Мы же лучшие подруги! Я вижу, что с тобой что-то не так, но не могу понять, что! Я уже всё перепробовала, спросила всех врачей, но они тоже молчат! Может, случилось что-то такое, чего я не знаю? Ах, как близко в своих догадках дошла Шейла! Она почти догадалась! Недаром всегда славилась своим недюжим умом и сообразительностью. - Когда придет время, я сама тебе всё расскажу. Ты узнаешь в числе первых. Ясно? - Ясно, - ответила подруга слегка обиженно. - Тогда помоги мне переодеться. Шейла вздохнула, достала из пакета моё платье и помогла его надеть. За время, проведённое в камере, я так похудела, что платье висело на мне мешком. Подруга вздохнула, отойдя на расстояние и рассмотрев меня со всех сторон. - Ты такая худущая! Словно палка! Вот вернёшься домой, я тебя откормлю! - Обязательно. - Я улыбнулась. Шейла всегда была заботливой. - Пойдём. Мне надо встретиться с адвокатом Алекса, забыла? - Но... Как же врачи? Они тебя не отпустят в такую рань! - Отпустят. Погоди. Я присела на корточки и нажала на кнопку вызова медперсонала. Появилась моя медсестра. Она проверила показания приборов, а потом вздохнула. - Вам ещё нельзя, мисс Паркер. Подождите осмотра врача. - Я хотела бы сходить на могилу матери... - сказала я и наигранно всхлипнула, словно собираюсь расплакаться. Говорить о маме не хотелось - слишком тяжела была потеря, но это было единственное, что могло подействовать на мягкосердечную медсестру. Я оказалась права в своих догадках. Девушка заплакала и кивнула, вытирая слёзы рукавом. - Идите, пока врача нет. - Спасибо. Я опустила голову и вышла из палаты. Шейла немного помедлила, взяла пакет, выругалась, посмотрев на своё отражение в зеркале, и вышла за мной. Ноги подкашивались, и каждый шаг давался мне с трудом. Но я упорно шла вперёд, держась за руку подруги. Вот и свежий воздух! Ветер растрепал мои волосы и немного приподнял подол платья. Я была так счастлива оказаться на улице, подставляя руки солнцу! Шейла смотрела на меня и улыбалась. В уголках её глаз застыли слёзы. - Я так рада, что ты жива! - сказала подруга и крепко обняла меня. Прямо как в детстве! Только не хватает Чарли... Но он всегда со мной! Братик поможет мне. - Да. Я тоже этому несказанно рада. Пойдём, время поджимает. Шейла вздохнула, подала мне руку и повела к такси, припаркованному на стоянке возле больницы. Водитель, сорокалетний мужчина с золотым зубом, сразу узнал меня и поспешил посочувствовать: - Вы мисс Паркер? Ох, бедняжка! Чего вы только не пережили! - Вы правы, - равнодушно ответила я, усаживаясь поудобнее на заднем сидении старого автомобиля. - Не говорите, пожалуйста, об этом. Моя подруга очень переживает. Она больна, - отчеканила Шейла и пристегнулась ремнём безопасности. - Простите. Куда вас? - В полицейский участок. - Хорошо. Двигатель шумно завёлся, и машина тронулась. Мы ехали по пустынным улицам города, объезжая кочки и ухабы, а иногда и пьяниц, уснувших на проезжей части. Солнце ещё только-только выглядывало из-за горизонта. В городе царил полумрак. - Вы рановато решили прокатиться. - Это не ваше дело, - спокойно ответила я и уставилась в окно. Мимо проплывали витрины закрытых магазинов, старые и новые многоэтажки, припаркованные на платных стоянках автомобили. Всё навевало скуку. Но вот вдали показалось здание полицейского участка с синей крышей и небольшой пристройкой для служебных автомобилей и оружия. Таксист припарковал машину прямо напротив металлической двери, чтобы мне не нужно было далеко идти. Я отстегнула ремень безопасности и глубоко вздохнула. Сейчас всё зависит от меня. Взгляд скользнул по забору с колючей проволокой, который отделял заднюю часть здания от большой дороги. Насколько мне было известно, именно там находились камеры временного заключения. Сердце сжалось. Всего пару часов назад там, сидя на голом полу, был Алекс. Открыв дверцу машины, я медленно спустила ноги на землю, а потом неуклюже встала. Прохладный ветер дунул мне в лицо - глаза начали слезиться. Шейла заплатила таксисту и взяла меня за руку. Её ладони были влажные, а ногти обкусаны. Такого за ней я обычно не замечала. Шейла всегда уделяла большое внимание своим ногтям, часто делала французский маникюр. Наверно, события последних недель так отразились на ней. - Ты готова? - прошептала подруга, не сводя взгляда с серого здания полицейского участка. - Да. А ты? Ты готова во всём помогать мне? - Конечно. Я улыбнулась. Было приятно осознавать, что лучшая подруга никогда не оставит тебя в беде. Я сделала робкий шаг в сторону полицейского участка, первый шаг для спасения Алекса. Шейла вздрогнула, споткнувшись о камень. - Всё в порядке. Пошли. Подруга была полна решимости. Я гордилась этой кудрявой рыжей девушкой, которую знала ещё с пелёнок. Шейла, несомненно, набралась опыта и стала гораздо смелее смотреть на трудности и препятствия. Жизнь научила её идти только вперёд и никогда не сдаваться. Если честно, я хотела быть такой, как она, - бесстрашной и решительной. Мы остановились у металлической двери. Я попыталась открыть её, потянув за ручку, но она оказалась слишком тяжёлой. - Давай я. Ты ещё не окрепла. Шейла отвела меня в сторонку, взялась за ручку и потянула дверь на себя. Перед нами открылся длинный тускло освещённый коридор. Повеяло холодом. Я поёжилась и вошла внутрь. Шейла захлопнула дверь и огляделась в поисках дежурного. Конторка стояла слева. Там за толстым стеклом сидел молодой парень, закинув ноги в ботинках из кожезаменителя на стол, заваленный папками и прочей макулатурой. Когда мы подошли к нему, полицейский оторвался от журнала с девушками в бикини. Парень посмотрел на нас, раздевая глазами. От этого мне стало как-то неловко, и я отвернулась, залившись краской от смущения. Но Шейла не растерялась. Она облокотилась о небольшую дощечку возле окошечка и ухмыльнулась. Она явно чувствовала своё превосходство. - Мы пришли поговорить с адвокатом Александра Колдмана. - Мистера Сэндлера ещё нет. Подождите немного. - Моей подруге будет тяжело ждать. Вы могли бы позвонить ему? - Не имею права. - Нет, имеете. Моя подруга - Мелани Паркер, жертва этого маньяка. Она хотела бы поговорить с его адвокатом. - Мисс, я не имею права... - Я поняла уже! Тогда позовите того, кто имеет. Вы ещё не знаете меня! Я всегда получу то, чего хочу. - Но... Ладно. Подождите минутку. Можете пока посидеть вот на тех креслах, - парень показал рукой на старые кресла, стоявшие рядком у стены, - а я позвоню мистеру Сэндлеру. - Идёт. Шейла взяла меня за локоть и усадила на кресла. Голова немного кружилась от недосыпания, а так я была как огурчик. Подруга достала из своей сумки, больше похожей на мешок из-под картошки, сэндвич и термокружку с кофе. - Тебе надо поесть. Правда, я не успела приготовить ничего вкусненького и полезного... Но принесла тебе сэндвич с индейкой, как ты любишь! - Спасибо, Шейла. А ты сама ела? - Да. Кушай на здоровье. Тебе нужно набраться сил. Впереди трудный день. Я кивнула и развернула сэндвич. В детстве мама частенько посылала мне сэндвичи с индейкой в школу, чтобы я могла перекусить на переменах. На глаза навернулись слёзы. Мамочка, как мне тебя не хватает! Пока я кушала, полицейский связывался с адвокатом Алекса. Он нервничал, хмурился, часто ругался шёпотом, чтобы мы его не слышали. Шейла не сводила глаз с парня. Девушка следила за полицейским, ловя каждое его движение. С таким талантом ей нужно было стать следователем вместо флориста. Я и не заметила, как парень подошёл к нам. Его лоб покрылся блестящими каплями пота, да и сам он выглядел уставшим. - Он будет через десять минут. Можете подождать? Его взгляд скользнул по мне. Парень с жалостью смотрел на моё худое тело и страшные синяки, которые покрывали каждый сантиметр когда-то бархатной и мягкой кожи. Полицейский с трудом сглотнул. - Мы посадим его за решётку! - неожиданно закричал он, стукнув ладонью по груди. - Положитесь на нас! Я поджала губы. И так думает каждый житель нашего городка... Нет никакого шанса спасти Алекса! - Моя подруга многое пережила, а вы плохо действуете на её расстроенную психику, - прошипела Шейла и оттолкнула его от меня. - Идите на свой пост. Вам нельзя его покидать. Полицейский понурился и ушёл в свою конторку, исподтишка поглядывая на нас. Ровно через десять минут входная дверь открылась, и перед нами предстала статная фигура адвоката в деловом костюме. Его пристальный взгляд пробежал по каждому уголку помещения, а потом остановился на моём изнуренном лице. Мужчина кашлянул и подозвал к себе дежурного. - Нам с мисс Паркер нужно пройти в камеру для допросов. Там нас никто не подслушает, - проговорил он членораздельно, делая особое ударение на последние слова. - Хорошо. Полицейский порылся в своём столе и протянул адвокату связку ключей. - По коридору и направо. - А разве вы не должны проводить нас? Замечание мужчины заставило его покраснеть. Он опустил голову и сам провёл нас в зал для допросов. Это было просторное помещение, освещённое одной единственной лампочкой без абажура. Тёмные стены из холодного камня были абсолютно голые, ничего, кроме стола и двух стульев, в камере не было. С помощью Шейлы я села на стул и положила руки на столешницу. Адвокат Алекса сел напротив меня. Он положил на стол свой кожаный портфель и достал оттуда какие-то бумаги и ручку. Дверь захлопнулась, и мы остались одни: полицейский и Шейла были вынуждены удалиться. Воцарилась пугающая тишина. Я не знала, с чего начать. - Вы одна из потерпевших? - Голос мистера Сэндлера был низким и глубоким. - Да. - И вы хотели поговорить со мной до суда? - Да. Мужчина откинулся на спинку стула и оценивающе посмотрел на меня. Казалось, что ничто не ускользнёт от его пронзительного взгляда. - Как я могу помочь Алексу? - тихо спросила я, опустив голову. Пальцы вцепились в подол платья. - Вы хотите помочь ему? - Адвокат был сильно удивлён. Он кашлянул и пододвинулся ближе. До меня донёсся слабый запах его одеколона. - Да. - Почему? - Неважно. - А вот это как раз важно! Как я могу доверять вам, если вы не раскрываете своих мотивов! - Вы правы. - Я сглотнула и медленно подняла голову. - Меня и Алекса связывают... весьма близкие отношения. - Вы были доставлены в больницу из-за выкидыша. Ребёнок от моего подзащитного? - Да. - Во всей этой истории меня удивляет то, что мой подзащитный лично вызвал "скорую помощь". Значит, он беспокоился о вашем здоровье. Врачи сказали, что вы были на грани жизни и смерти. - Да. Это я тоже знаю. - Может, вы сможете объяснить мотивы моего подзащитного? Почему он сдал себя? Я прикусила губу. Я сама ещё до конца не разобралась в этом. - По-моему, он любил меня. - Что? - Алекс любит меня. - Я вздохнула. - Вот почему я решилась поговорить с вами. - Так вы тоже любите моего подзащитного? - Да. Мистер Сэндлер сделал какие-то пометки в небольшом блокноте на кольцах. - Вы можете мне всё рассказать? Всё, как происходило на самом деле? Тогда я смогу немного скосить ему срок. - Что вы хотите знать? - С чего всё началось? Расскажите по порядку. - Поздно вечером я пошла в аптеку за лекарствами для мамы. Когда я возвращалась домой, в тёмном переулке Алекс напал на меня и ударил по голове. Я потеряла сознание, а очнулась уже в камере... Он держал меня и других девушек голодом и избивал. Но у него была на то причина... Его бывшая, Джессика, ужасно поступила с ним. А я очень похожа на неё внешне. Каждая из нас была чем-то похожа на Джессику. Алекс избивал меня и других, представляя перед собой эту девушку. Но после того как он зверски избил меня до полусмерти, Алекс тал заботливым и внимательным. Он кормил меня больше и чаще, чем других, рассказывал о себе. Я решила воспользоваться его благосклонностью и попытаться выбраться оттуда. Я украла его телефон и положила под кровать. Дни шли за днями. Я сама не заметила, как влюбилась в Алекса. А потом он нашёл телефон и ужасно рассердился. А очнулась я уже в больнице. Мистер Сэндлер во время моего рассказа делал пометки в своём блокноте и хмурился. Он слушал меня внимательно и старался придумать способ хоть как-то помочь своему подзащитному. - Вы многое пережили. - Да. - А вы знаете, что такое стокгольмский синдром? - Что? - Стокгольмский синдром? - Нет. - Это когда жертва начинает оправдывать действия преступника и испытывать к нему доброжелательные чувства. Я думаю, что вы как раз столкнулись с этим. Через некоторое время это пройдёт. Его слова шокировали меня. Я откинулась на спинку стула, не сводя широко открытых глаз от лица мужчины. Неужели он ставит под сомнения мои чувства к Алексу? Неужели это всё последствия стокгольмского синдрома? Неужели вскоре я перестану любить его и стану считать самым последним негодяем? - Вы шокированы. Я понимаю. Сейчас ваши чувства кажутся искренними и настоящими, но потом вы сами пожалеете, что хотели помочь моего подзащитному. - Нет. Я никогда не стану об этом жалеть. - В горле пересохло, к глазам подступили слёзы. - Я буду любить его и ждать, если потребуется, даже сто лет! Я никогда не брошу его. - Как бы то ни было, вы можете дать показания в пользу моего подзащитного. Нужно выставить всё в таком свете, чтобы он выглядел в глазах судьи и присяжных сумасшедшим. Тогда, по крайней мере, ему сократят срок и на время отправят на лечение в психиатрическую больницу. - Но... он будет там с настоящими психами, будучи совершенно здоровым человеком! - В нашей практике очень часто применяется эта уловка. Ведь мы должны хоть как-то помочь своим подзащитным. Иногда, как в этом случае, только психическое заболевание может спасти его. - Но можно же сделать что-то ещё! Я не могу позволить, чтобы его забрали у меня! Я зарыдала, закрыв лицо руками. Алекс, Шейла и Дейзи стали моей единственной семьёй, самыми дорогими людьми. Я не могла допустить, чтобы парня, которого я полюбила, так просто отняли у меня. - Перестаньте плакать. Вам нельзя нервничать. Держите. Выпейте воды. Адвокат протянул мне стакан с холодной водой, но я оттолкнула его руку. Я ненавидела этого человека за то, что он не хочет больше бороться. За то, что оставляет Алекса на попечение судьбе. - Нам не о чём больше говорить, - сказала я холодным тоном. - Шейла! Подруга тут же зашла и поспешила помочь мне встать. Увидев моё заплаканное лицо, девушка помрачнела и с ненавистью посмотрела на мистера Сэндлера. - Что же вы за человек-то такой! Мы вышли из зала допросов. Голова кружилась, слёзы лились по щекам. Испугало то, что для спасения Алекса нужно лгать. Я не умела врать. Для меня всегда сказать праву было проще, чем сочинять нелепицу. Я тяжело опустилась в кресло и обхватила голову руками. Выбор стоял за мной. Либо я подтвержу, что Алекс - сумасшедший, либо... А что я могу ещё для него сделать? Шейла похлопала меня по спине. С её стороны доносились тихие всхлипы и вздохи. - Что тебе сказал этот прохвост? - Для удачного исхода дела нужно подтвердить, что Алекс сошёл с ума и во время совершения преступления был в неадекватном состоянии. - Но ты не можешь врать! - сорвалось у подруги. Она испуганно зажала рот ладонью, покраснела и опустила голову. - Ты никогда не умела лгать. - Я знаю. Поэтому я и волнуюсь. Есть ли какой-то другой вариант? - Если только податься с ним в бега. - Что ты имеешь в виду? - Ты можешь помочь ему бежать. - Тогда я никогда его не увижу! - обречённо воскликнула я. - Почему же? Беги с ним. Я убрала руки и внимательно посмотрела на подругу. Неужели такой вариант возможен? Неужели я смогу сделать это? Я, слабая, глупенькая и мягкосердечная, не смогу навредить полицейским, которые будут охранять Алекса по дороге в исправительную колонию. Я ничего не могу! Или всё же нет? *** Небо было окутано облаками, ни один лучик солнца не прорывался сквозь эту завесу. Дул прохладный ветер, вынуждающий прохожих кутаться в шарфы и пальто. Я вышла из такси и глубоко вдохнула. Передо мной было каменное трёхэтажное здание суда с колонами. Траурное платье помялось за долгую поездку, волосы выбились из идеальной причёски. Вслед за мной из автомобиля выбралась Шейла. Она была как никогда серьёзна и решительна. Подруга кивнула мне и двинулась к зданию суда. Заседание должно было вот-вот начаться. Я сидела на скамейке в коридоре и запивала водой успокоительное. Ладони вспотели, а сердце было готово вырваться из груди. Сейчас всё решится! Шейла сидела тут же и читала газету. Лицо девушки было похоже на каменную маску. Мимо нас проходили люди, многих из которых я не знала. Но вот показалась хрупкая фигура Вэнди в пышной юбке и водолазке с V-образным вырезом. Девушка остановилась возле меня и покраснела, словно чем-то провинилась. Я заметила, что Вэнди очень робкая и стеснительная особа. Она точно не выдержит допроса адвоката и следователя. Но вот рядом с ней появился высокий широкоплечий тёмноволосый парень. Он протянул ей бутылку воды и обнял. Наверно, это был её молодой человек. После Вэнди в зал суда зашла Джудит. Специально для этого случая она купила новый джинсовый комбинезон и накрасила губы ярко-красной помадой, что делала её лицо ещё более некрасивым, чем прежде. - Привет, Мел. - Привет, - выдавила я и опустила голову. Внезапно нахлынула слабость, и я не смогла протянуть руку Джудит для приветственного рукопожатия. - Ты плохо выглядишь. - А ты, наоборот, замечательно... - Не суди книгу по обложке. Ладно, я пошла. И она скрылась за огромной дубовой дверью, ведущей в зал суда. Шейла похлопала меня по плечу и одними губами спросила: "Пойдём?" Я кивнула, хотя не была готова войти в зал. С каждой минутой становилось всё тяжелее и тяжелее находиться в этом страшном месте. Казалось, что стены смыкаются вокруг меня, не дают вдохнуть полной грудью. - Ты потерпевшая и должна присутствовать, - мягко проговорила подруга и взяла меня за руку. Её ладони тоже были влажными, а пальцы чуточку дрожали. - Пошли. Я буду с тобой, не переживай. Я кивнула, почувствовав комок в горле. Я должна это сделать. Возможно, то, что я скажу на суде, спасёт Алекса или хотя бы сократит срок его тюремного заключения. Я медленно поднялась со скамейки и зачем-то отряхнула платье. Первый шаг, второй, третий. На ватных ногах я дошла до дверей, возле которых стояли два офицера полиции. Они должны были охранять вход в зал суда, чтобы подсудимый не смог сбежать. - Здравствуйте. Мисс... - Мисс Паркер. - Мой голос дрожал, как бы я ни старалась сдержать волнение. - Вы одна из потерпевших. - Вы правы. - А это?.. - Это моя подруга - Шейла Шмидт. - Хорошо. Проходите. Офицер открыл передо мной дверь и пропустил в просторный, ярко освещённый зал, полный народу. Шейла легонько подтолкнула меня вперёд. Я вздохнула и вошла. Все взгляды были прикованы ко мне. Каждый находящийся здесь счёл необходимым следить за всеми моими движениями, словно я была подсудимым, а не Алекс. Даже когда я села рядом с Джудит и Вэнди, все продолжали смотреть на нас. Они перешёптывались, качали головами и всхлипывали, утирая глаза белыми платочками. Как же это бесило! - Мелани! Я обернулась, услышав знакомый голос. К нам спешила тётя Маргарет, держа за руку семилетнюю Хлою. Лицо женщины покрылось морщинами, кожа пожелтела, глаза ввалились. Насколько мне было известно, тётя после смерти моей матери не отрывалась от бутылки. Даже малышка Хлоя была уже не такой жизнерадостной и весёлой, как прежде. В красивых глазах девочки цвета жжёного миндаля читались боль и тоска. - Тётя Маргарет... Хлоя... Я обняла родных, погладила кузину по голове и поцеловала тётю в опухшую щеку. Из глаз хлынули слёзы. - Я так рада вас видеть! - Мы тоже, малышка! Что с тобой сделал этот ублюдок! Дай-ка я посмотрю на тебя. Тётя Маргарет покрутила меня по часовой стрелке, качая головой и утирая слёзы. - Ты так похудела, милая! Кожа да кости! Больно смотреть! Что бы сказала твоя мама, если бы увидела тебя в таком состоянии? - Она бы плакала, - ответила я и, опустив голову, закрыла лицо руками. Воспоминания о маме причиняли боль и бередили ещё незажившую рану. - Мелани, ты лечишься? - серьёзно спросила Хлоя и нахмурилась. - Мама сказала, что тот дядя сделал тебе больно, и ты лежала в больнице. - Тётя Маргарет, зачем ты привела с собой Хлою? Она же ещё маленькая! - Мне не с кем её оставить. А где Дейзи? - Она дома. - А Шейла? - Здесь. - Встать, суд идёт, - послышался громкий мужской голос. Все поднялись, а тётя Маргарет с Хлоей сели на второй ряд. Из боковой двери вышел солидный мужчина - судья, и сел за свой стол. Все тут же заняли свои места. Началось заседание. - Слушается дело N 457 о причинении тяжкого вреда здоровью, похищении и насилии Александром Колдманом Мелани Паркер, Вэнди Кокс и Джудит Сандерс. Ввести обвиняемого в зал суда. Огромные дубовые двери открылись, и в сопровождении двух офицеров полиции в оранжевой форме преступника осунувшийся и похудевший в зал судебного заседания вошёл Алекс. Под глазами парня чернели тёмные круги, губы поджаты, плечи опущены, взгляд равнодушный и отрешённый. Он встал за кафедру и облокотился, гремя наручниками. Судья зачитал приговор, следователь и адвокат задали Алексу пару вопросов. На вопрос следователя: "Сознаётесь ли вы в содеянном преступлении?", Алекс ответил: "Да". В зале послышался шёпот и едва слышный говор. Кто-то в заднем ряду заплакал навзрыд. А из меня словно выкачали все силы. Я безвольно откинулась на спинку кресла и закрыла лицо руками. - Вызывается свидетель стороны обвинения - Джудит Сандерс, одна из потерпевших. Последовал удар молоточком, Джудит встала со своего места и подошла к кафедре. Все взгляды были прикованы к ней. - Вы Джудит Элизабет Сандерс, 1995 года рождения, уроженка города Нью-Йорк? - Да. - Клянётесь ли вы говорить только правду и ничего, кроме правды? - Клянусь. - Расскажите нам, как вас похитил подсудимый. - Я возвращалась домой с работы. Было примерно 3:00. - Простите, а где вы работаете? - В круглосуточном магазине. - Продолжайте. - Я шла домой. Живу в бедной части города, где не горят фонари. Услышала шаги за спиной. По телевизору говорили, что в городе орудует маньяк, поэтому я достала из пакета с продуктами бутылку пива в качестве защиты. Но он оказался сильнее меня. - Вы вторая жертва? - Да. - Расскажите, как подсудимый действовал дальше. - Он оглушил меня и увёз к себе домой, в тёмный подвал, а потом бросил в сырую, грязную камеру с решёткой. - Что было дальше? Джудит неожиданно повернулась и посмотрела на меня в упор, словно спрашивая, говорить ей или нет. Я поджала губы и покачала головой. Пожалуйста, спаси его! - Он кормил меня, залечивал мои раны. Но, порой, у него было что-то вроде припадка. Он терял самоконтроль и избивал меня и Вэнди. - Джудит остановилась и убрала за ухо прядь волос. - Вэнди Кокс - первая жертва? Так почему же не она даёт показания первой? - поинтересовался судья. - У мисс Кокс психическое расстройство после пережитого. Она отказалась давать показания, - ответил следователь. Я повернулась к Вэнди. Девушка слабо улыбнулась и кивнула. Она решила помочь мне спасти Алекса! Девочки не оставили меня в трудную минуту! - Значит, у подсудимого психическое заболевание? - Я думаю, что так. Это может подтвердить Мелани Паркер. - Свидетель защиты? - Да. - Для дачи показаний вызывается потерпевшая Мелани Паркер. Я сглотнула и встала со своего места. Каждый шаг давался с трудом, словно к ногам привязали огромные булыжники. Я боялась упасть, очень боялась. Тогда вина Алекса станет ещё более очевидной. Мои опасения оправдались: я неуклюже упала на пол прямо рядом с деревянной кафедрой. Зрители сразу же охнули и вскочили со своих мест. Даже судья и то встал. Но в эту минуту я видела только лицо Алекса. Оно исказилось от боли, подбородок парня задрожал. Он страдал, видя меня такой. Ко мне подскочила Шейла и помогла встать. Ушибленная рука болела, но эта боль была ничтожной по сравнению с той, что терзала меня изнутри. Я подошла к кафедре и выпрямилась, готовясь к тому, что придётся лгать на глазах своих родных и близких, на глазах десятка незнакомцев, беспокоящихся обо мне, Джудит и Вэнди. - Вы Мелани Паркер, 1994 года рождения, уроженка города Нью-Йорк? - Да. - Клянётесь ли вы говорить только правду и ничего, кроме правды, под страхом наказания. Я взглянула на Алекса. Парень был бледен, как полотно, губы поджаты, глаза широко раскрыты. Моё сердце глухо заколотилось. - Да, - ответила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. - Мисс Паркер, как на вас напал подсудимый? - Я шла по тёмному переулку, возвращаясь домой из аптеки. Моя мама... была больна... ей нужны были антибиотики... - Вы согласны с мисс Сандерс, что подсудимый психически нездоров? Я закусила губу и в упор посмотрела в лицо судьи. Так было проще скрыть, что я лгу. - Д...да. Возможно. Иногда он избивал меня, но в остальное время... Алекс заботился обо мне, приносил лекарства, книги, мы даже играли с ним в карты... Я увидела совершенно другого человека... - Вы были раньше знакомы с подсудимым? - Да. - По нашим сведениям, вы та самая девушка, что спасла жизнь подсудимому. Расскажите про это. - Мы с дядей ехали и слушали музыку. Тут на дорогу выскочил парень... Дядя изо всех сил старался затормозить, но ничего не вышло. Автомобиль затормозил, когда Алекс уже был сбит. Я и дядя были в некотором времени без сознания, но, когда очнулись, сразу постарались спасти его. Я сделала ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, а дядя звонил в 911. Алекс очнулся, его забрали в больницу. - После этого случая вы виделись с подсудимым? - Нет. - Судя по медицинскому заключению, вы, мисс Паркер, были беременны, но случился выкидыш. Так ли это? - Да. - А кто отец ребёнка? - Алекс Колдман, - ответила я без колебаний, чем немало удивила судью и добрую половину слушателей заседания. - Вы состояли с подсудимым в любовных отношениях? - Нет. Вы слышали о "стокгольмском синдроме"? - Конечно. - Так вот. Стокгольмский синдром - вот как можно назвать моё поведение. - Хм. Спасибо, мисс Паркер. Можете занять своё место. Поддерживаемая Шейлой я села на своё место. Каждая клеточка моего тела дрожала от волнения и страха, лоб вспотел, ноги подкашивались. Весь остаток судебного слушания я не сводила глаз с Алекса. Парень смотрел в одну точку и, казалось, ничего не замечал вокруг себя. Живот скрутило, сердце сделало сальто. Что с ним сделали эти уроды! Почему он такой худой? Надо дать адвокату должное: он сделал всё, что мог, чтобы доказать невменяемость Алекса. О, Боже, помоги ему! Я больше никогда ничего у тебя не попрошу, только спаси Алекса! Ну вот судебное заседание подошло к концу. Читали приговор: "Александр Колдман..." Внезапно мне стало плохо: голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные круги, грудь стеснило. Я схватилась руками за воротник платья и всхлипнула. Шейла с беспокойством посмотрела на меня. В её тёмных глазах было столько нежности и заботы... Я перевела взгляд на Алекса. Парень был бледен, как смерть, и в упор смотрел на меня. "Алекс..." - позвала я и упала в обморок на руки подруги. *** Я вновь очнулась в больнице, в окружении врачей в белых халатах. Тошнило от запаха лекарств и дезинфекцирующих средств, яркий свет ламп ослеплял. - Мисс Паркер? Вы меня слышите? - Да. - Сколько пальцев я показываю? Я медленно повернула голову и посмотрела на доктора. Он показывал мне свои четыре толстых пальца, а другой рукой постоянно поправлял очки в роговой оправе. - Четыре. - Хорошо. Как себя чувствуете? - Тошнит. - Это понятно. Долгое пребывание в тёмном помещении, плохая пища, побои и выкидыш ослабили вас, сделали восприимчивой к любой инфекции. Так что берегитесь. - Ладно. Что с Алексом? Его посадили? - Мой голос дрогнул, на глаза навернулись слёзы. Нет, надо думать только о хорошем. Оптимисты живут дольше, чем пессимисты. - Мистера Колдмана отправили на трёхмесячное лечение в психологическую клинику. А потом он будет отбывать срок в колонии строго режима. - Сколько? - Простите? - Сколько лет? - Восемь. Силы разом покинули меня. Последняя надежда рухнула. Больше никогда не увижу Алекса, не обниму его, не почувствую его прикосновений и страстных поцелуев. Жизнь кончена. - Мисс Паркер, к вам проситься ваша подруга. Впустить? - Конечно. В дверь палаты протиснулась Шейла. Она немного успокоилась, но всё равно выглядела неважно. Подруга многозначительно посмотрела на докторов, словно прося их выйти, а потом села на стул с высокой спинкой возле моей койки. Врачи поняли намёк и освободили палату. Шейла вздохнула с облегчением и ласково улыбнулась мне. - С тобой всё хорошо? - Что было? - спросила я хриплым голосом. - Ты резко побледнела, схватилась за воротник платья, начала всхлипывать и задыхаться, а потом упала в обморок, всполошив всех в зале суда. - А что Алекс? - Он кричал, просил освободить его... Это было что-то. Конвой еле удержал его. Оказывается, у Алекса неплохие бойцовские навыки. Шейла усмехнулась и взяла меня за руку. Её пальцы всё так же дрожали. Моя подруга столько пережила из-за меня! Я не удивлюсь, если она поседеет раньше времени от страха и постоянного беспокойства. Я сжала её пальцы и слабо улыбнулась. - Расскажи ещё. - Про Алекса? Ну, он звал тебя по имени, просил вызвать 911. Ты бы видела его в эту минуту... Он любит тебя, Мел. Это сразу было видно. В его глазах, жестах и голосе было столько боли, любви и страданий, что... - Девушка запнулась и покраснела, словно маков цвет. - Я заплакала. Я смотрела на него и плакала. Моё сердце остановилось на мгновение, а потом стало в два раза быстрее стучать в груди, пробивая грудную клетку. Алекс любит меня! Мы никогда не признавались друг другу в любви. Никогда. Возможно, он хотел рассказать о своих чувствах раньше, но не смог. Ах, почему я не призналась первая! Разве это так трудно! Теперь я вечно буду корить себя за это! Я повернула голову в сторону и заплакала. Сердце разрывалось от боли и тоски. Это мне напомнило похороны Чарли. Тогда я испытывала те же самые чувства: одиночество, тоска по любимому человеку, которого больше никогда не увижу, печаль, горечь, разочарование, желание вернуть время вспять и спасти того, кто так дорог. И тут меня осенила идея. Она была настолько безумной, что нормальному человеку даже не пришла бы в голову. Но я была так убита горем, что не могла думать ни о чём другом, кроме как о спасении любимого. Поднявшись, я схватила Шейлу за руку и сильно сжала. В глазах подруги я прочитала ужас. Наверно, я в эту минуту выглядела как сумасшедшая: горящие глаза, растрёпанные волосы, глупая улыбка на лице. - Мел, с тобой всё хорошо? - Мы спасем его. - Алекса? - Конечно! Во мне загорелась надежда. План начал постепенно вырисовываться в моей голове. Мне стало совершенно ясно, что без помощи Шейлы я не справлюсь, не смогу спасти его. - Мне нужна твоя помощь. - Говори. - Алекса увозят на машине в психушку завтра? - Да. Ранним утром. - На полицейской машине? - Да. - С двумя офицерами? - Обычно так и делают. Ты что, фильмы не смотрела?.. - Шейла внезапно замолчала. Её глаза расширились, лицо окаменело. Она обо всём догадалась. - Ты хочешь помочь ему совершить побег? - Да. И самой податься в бега вместе с ним. - Это безумие. Шейла выдернула свою руку из моих цепких пальцев и отстранилась. Подруга испугалась - дрожала от страха, как осиновый лист. - Я знаю, что это нереально. Но с твоей помощью... - Я не стану в это лезть, Мел! И тебе не позволю! Это же... преступление! А я законопослушный гражданин! - Я не смогу так жить, Шейла! Мой братик, мама, дядя Фред, а теперь ещё и Алекс! Я больше не могу терять близких! - А как же мы с Дейзи, тётя Маргарет и Хлоя. Мы любим тебя и никогда не бросим. - Ты не знаешь наверняка. - О чём ты! - воскликнула Шейла возмущённо. - Мы же твоя семья! Как мы можем бросить тебя! - Помнишь, как мы узнали о смерти Чарли. - Кончено. Это было одной из самых страшных бед, которые приключились с нами. Жизнь перестала иметь смысл. Всё казалось каким-то тусклым и бесцветным. - Шейла вздохнула. - Но какое отношение Алекс имеет к Чарли? - Это два самых дорогих для меня человека. Я уже потеряла братика и теперь не могу потерять любимого. Помоги мне! Иначе я повешусь или спрыгну с моста! Последняя фраза так напугала Шейлу, что она поспешила согласиться. Когда я в прошлый раз пыталась покончить жизнь самоубийством, меня едва спасли. Подруга знала, что я могу сделать всё, что угодно, даже утопиться, лишь бы добиться желаемого. - Я помогу тебе. Но как? - Завтра Алекс в сопровождении нескольких полицейских будет доставлен в психушку. Мы должны перехватить эту машину, вырубить офицеров и освободить Алекса. - Как ты себе это представляешь?! Шейла обхватила голову руками и вздохнула, словно у неё начали плавиться мозги от такого большого количества информации. Я робко взяла её за руку и взглянула в глаза подруге. - Помоги мне. - Как? Вот ты сбежишь вместе со своим Алексом, а меня в тюрьму посадят за участие в организации побега преступника! Ты понимаешь? На кого я оставлю Дейзи? Я не могу положиться на твою тётю! Ты же видела её! Она... в ужасном состоянии! Я уже подумываю забрать к нам Хлою! - Я понимаю. Я и не прошу тебя участвовать в этом. Просто... помоги мне... - А чем я могу тебе ещё помочь? - Мне надо изменить имидж. - В смысле? - Шейла выпрямилась по стойке "смирно", её глаза загорелись огнём. - Ну... я не хочу, чтобы мои фотографии висели по всему городу. - Они в любом случае будут висеть, - заметила Шейла и улыбнулась. - Ну, да. Просто... если я поменяю имидж, меня будет не так-то просто найти. - Ты права! Но в парикмахерскую, в твоём случае, идти нельзя. Могут запомнить, что ты приходила делать новую причёску. - Да. Но у тебя тоже не плохо получается! - Я лукаво улыбнулась подруге. Теперь уж точно Шейла не откажется! - Здорово! - Подруга просияла и хлопнула в ладоши. - Какую причёску ты хочешь? - Меня нужно перекрасить в другой цвет и укоротить волосы. - Они у тебя и так не слишком длинные, - заметила девушка. - Да, но мне надо ещё короче. Сможешь? - Конечно! Я сделаю из тебя роковую блондинку! - Хорошо. Только для начала купи мне парик. - В каком смысле? - Алекса я буду спасать в этом образе, чтобы полицейские не запомнили мою новую причёску и не смогли по ней найти меня. - Ах, да! Ладно. Я видела в магазине парик, цветом напоминающий твои волосы. Шейла ловко схватила пару прядей моих волос и поднесла к своим глазам, определяя их оттенок. Кивнув, девушка встала со стула и направилась к выходу из палаты. - Я пойду. - Хорошо. Спасибо тебе, Шейла. - Подруга улыбнулась и ушла. Теперь у меня появилась крошечная надежда спасти любимого. Алекс, я обязательно спасу тебя! *** Когда меня осмотрел врач и выписал лекарства, я собрала оставшиеся вещи и помчалась домой. Времени оставалось всё меньше и меньше, а дел становилось всё больше и больше. Я уже начала бояться, что ничего не успею и не смогу исполнить задуманное. Но когда я вспомнила Алекса, стоявшего за решёткой в окружении полицейских с дубинками и пистолетами, моё сердце сжалось, и я сама не заметила, как побежала со всех ног. Наш дом находился в конце небольшой улицы в частном секторе города. В это время улица практически безлюдна: жильцы ушли на работу и не вернутся до вечера. Но чем ближе я подходила к моему дому, тем улица становилась оживлённее. Мамаши с колясочками стояли на пешеходной дорожке и обсуждали плюсы и минусы детской смеси, старушки сидели на лавочке и провожали молодых девочек в коротких юбках недовольными взглядами, говорившими: "А мы в вашем возрасте носили менее откровенную одежду!" Известный холостяк нашего района - мистер "Кабриолет", пытался обворожить своим обаянием нашу соседку - миссис Фриман. - Зачем ты мне такой нужен, а? - причитала старушка, пытаясь отбиться от "ухажёра". - Ты даже гвоздь забить не можешь! - А вот и нет! Я всё могу! - не унимался мистер "Кабриолет", крутясь вокруг соседки. - Хочешь, покажу? - Мелани, детка! Миссис Фриман улыбнулась толи оттого, что я вернулась, толи оттого, что теперь нашёлся повод отделаться от "ухажёра". - Здравствуйте, миссис Фриман! Как поживаете? Миссис Фриман была невысокой полненькой старушкой с добродушной улыбкой и большим сердцем. Сколько я себя помню, эта женщина всегда жила в небольшом домике с покатой крышей и деревянным забором, который она регулярно покрывала новым слоем зелёной краски. Из родственников её никто никогда не навещал. Но это отнюдь не значило, что старушка была одинока, наоборот, у неё было много друзей, все любили её и уважали. Она всегда следила за порядком в нашем районе, заставляла школьников раз в месяц выметать улицы и собирать мусор. А главное - эта женщина никогда не оказывалась посидеть с маленькими детьми. Ты можешь уйти по делам и не беспокоиться за своего ребёнка: с миссис Фриман он будет накормлен, одет и в назначенный час уложен в мягкую постельку. - Как я рада тебя видеть, дорогая! Старушка обняла меня и похлопала по спине. Было немного больно, но я терпела и улыбалась. Женщина отстранилась и посмотрела на меня, качая головой. - Ты так сильно похудела! Видела бы тебя сейчас твоя мама! Она бы умерла с горя! - Вы только что от Шейлы? - Да. - А Дейзи не капризничала? - Конечно, нет! Дейзи - чудо ребёнок! Она никогда не капризничает. - Ну, это вы просто ей конфет не давали! Старушка улыбнулась и подмигнула. - А кто сказал, что я ей конфет не давала! Я засмеялась и пригладила волосы. Было так здорово повидаться с миссис Фриман! Но у меня совершенно нет времени на пустые разговоры! - Шейла уже дома? - Да. Она бегает из угла в угол и что-то ищет. В общем, как всегда. - Это вы точно подметили. Но... мне пора... Я немного устала. - Конечно-конечно! Отдохни! - Спасибо. До свидания! Я развернулась и поспешила к небольшому, но красивому домику с черепичной крышей и садом. Перед домом стоял детский трёхколёсный велосипед, а за воротами расположилась огромная гора игрушек и песочница. Дейзи качалась на самодельной качельке и распевала песенку, которую выучила в школе. Увидев меня, девочка завизжала, спрыгнула с качелей и побежала в мои объятия. Я прижала к себе Дейзи и покружила её над землёй. Всё же дети - это благо, счастье, подарок, дарованный небесами. Я поняла это только сейчас, сжимая в объятиях дочь подруги и не имея возможности когда-либо родить самой. - Мел! Поставь Дейзи на землю! Тебе нельзя поднимать такую тяжесть! - послышалось из дома. В дверях стояла Шейла в заляпанном соусом и клубникой спортивном костюме и фартуке, держа в руках деревянную лопатку. На её лбу блестели капельки пота. Подруге так и не удалось научиться готовить. Как она ни старалась, еда всегда пригорала. Девушку это расстраивало, но она не теряла энтузиазма и на следующий день снова бралась за поварёшку и надевала мамин фартук. - Я прикупила тебе кое-что, - сообщила Шейла. - В твоей комнате, на кровати, в синем пакете. Дейзи, иди мыть руки. Сейчас будем обедать. - Хорошо, мамочка! Дейзи спрыгнула с моих рук и весело поскакала в дом. Я немного помедлила, с грустью глядя на те самые качели, на которых только что качалась девочка. Эти качели сделал Алекс, как только Шейла родила. Ему хотелось сделать что-то приятное для молодой мамы и её малышки. Он не щадил ни времени, ни сил, чтобы смастерить Дейзи песочницу, горку и качели. - Мел, пойдём обедать, - вырвала меня из воспоминаний Шейла. - Ты же говорила, что времени в обрез, а сама стоишь и пялишься на эти старые качели! - Иду-иду. Я вздохнула и пошла вслед за подругой в дом. Здесь всё было, как раньше: антикварная мебель, освежитель воздуха с ароматом ванили, старые рисунки и фотографии в стеклянных рамках, горы игрушек по углам, персидский ковёр цвета морской волны в гостиной, вязаные крючком салфетки под вазочками и статуэтками. Ко всему этому примешивался запах подгорелых блинчиков. Я положила сумку на столик возле большого старинного зеркала, надела мягкие махровые тапочки и потопала на кухню. Кухня была самым любимым местом моей мамы: старые кухонные шкафы, загромождённые посудой, специями и продуктами, прихватки и фартуки с яркими цветами и вышивкой, большое окно с лёгкими белыми занавесками, выходящее во двор, натюрморт в стеклянной рамке, который когда-то нарисовал Чарли, круглый деревянный стол, накрытый скатертью, местами замаранной кетчупом и кофе, пара табуретов на трёх кривых ножках - всё это напоминало счастливые времена детства, радости и счастья. На одном из этих самых табуретов сидела Дейзи и болтала ногами в новеньких сандалиях. Девочка с увлечением рисовала, улыбаясь и шепотом хваля свой рисунок. Шейла стояла у плиты, орудуя деревянной лопаточкой, переворачивая очередной слегка подгорелый блин. Рядом с ней на большой голубой тарелке возвышалась стопка уже испечённых блинчиков. - Садись за стол, - повелительным тоном сказала подруга, не отрывая глаз от сковородки. - И покорми Дейзи. Я взяла тарелку с блинчиками и поставила её на стол. Дейзи отодвинула рисунок в сторону, чтобы не заляпать его жирными руками. Ловким движением я положила на небольшую тарелочку с изображением диснеевской принцессы пару ещё горячих блинов и полила их сверху кленовым сиропом. Глаза Дейзи загорелись, потекли слюнки. - Спасибо, - поблагодарила девочка, когда я пододвинула ей тарелку. - Пожалуйста. Я погладила девочку по голове и налила ей апельсинового сока. Проглотив пару блинчиков и запив их большим количеством кофе, я загрузила грязную посуду в посудомоечную машину и поспешила в свою комнату. Здесь всё было точно таким же, как и до моего похищения: кровать, застелённая сиреневым покрывалом, антикварный комод с зеркалом в позолоченной раме, компьютерный стол, заставленный романами. На постели я увидела синий пакет. Там оказались парик, в точности напоминающий мои собственные волосы, краска для волос цвета блонд, ножницы и пара резиновых перчаток, который понадобятся Шейле. Я достала всё из пакета и задумалась. А должна ли я так поступать? Ведь Алекс - преступник! Но сердце ныло, каждую минуту сжималось всё сильнее и сильнее. Я не смогу прожить без него ни дня! И больше не о чём думать. Через пару минут в комнату тихо вошла Шейла. Её губы были поджаты, но глаза блестели азартом. - Готова? - Да. - Тогда пошли. Девушка подтолкнула меня в сторону ванной, прихватив с собой краску для волос, ножницы и резиновые перчатки. Не знаю почему, но у меня подкосились ноги и вспотели ладони. А когда я увидела лицо Шейлы, то вообще сердце в пятки ушло. Зная свою подругу, я с уверенностью могла сказать, что она может сделать с моими волосами всё, что угодно, и если дать ей волю, то она побреет меня налысо. - Садись. Я присела на краешек стула с высокой спинкой и с замиранием следила за тем, как Шейла надевает перчатки и играется ножницами. Расчёска, смоченная в воде, пробежалась по моим волосам, оставляя влажные полосы. Чирк... и первая прядь упала на пол. Я готова была заплакать - так было жалко мои прекрасные волосы. Шейла с увлечением стригла, немного высунув кончик языка от усердия и напряжения. Но на её лице царила слабая улыбка удовольствия. Когда она закончила со стрижкой, я не могла без содрогания смотреть в зеркало. Но теперь уже ничего не вернёшь. Шейла развела в небольшой фарфоровой миске краску и принялась намазывать ею мои волосы. Запах был противный, так что пришлось на время задержать дыхание. Но потом, когда всё закончилось, я не узнала себя: светлые короткие волосы придавали какой-то шарм всему моему облику, меняли меня кардинально. - По-моему, здорово получилось! - сказала Шейла и улыбнулась, подав полотенце. - Высуши. Я благодарно улыбнулась подруге и стала вытирать всё ещё влажные волосы. Теперь я на шаг ближе к своей мечте. Дейзи быстро заснула, видимо, очень устала за день. Я завидовала этой беззаботной девочке, которая только и живёт играми и мультиками по телевизору. А я вынуждена страдать, придумывать план для спасения любимого, переносить нестерпимую боль в сердце, которая усиливалась с каждой секундой, проведённой не с Алексом. Мне уже начало казаться, что я брежу, что всё это только игра моего воображения. Но, Боже, это реальность, действительность, от которой никуда нам не деться! Даже ночью я не могла спокойно спать. Я пила кофе и читала противные статьи в журналах об Алексе, о суде. Злость вскипала в груди, но я подавляла её очередным большим глотком горького горячего кофе. Шейла уже давно улеглась спать. Девушка так умаялась за день, что уснула, даже не раздевшись. Когда я смотрела на неё, мне хотелось плакать. Я оставляю её совсем одну. Шейла, хотя и сильная, но всё же не железная. Она не сможет выдержать одиночество, которое вот-вот настигнет её и малышку Дейзи. Тётя Маргарет сама нуждается в поддержке, поэтому вряд ли она станет утешением Шейле. Хлоя, наверно, будет жить с моей подругой и Дейзи. Шейла, такая молодая и симпатичная девушка, будет горбатиться на двух работах, чтобы прокормить себя и двух девочек. А потом Дейзи и Хлоя пойдут в школу. Нужны будут деньги, чтобы покупать им тетради и учебники, одежду и прочие школьные принадлежности. Они станут жить в нищете, но зато вместе. Я уже сейчас знаю, какое будущее ждёт мою подругу. Она добьётся опекунства над Хлоей, обклеит мою комнату новыми обоями, с рыданием и болью на сердце вынесет мои вещи на чердак и поменяет занавески. Просыпаясь в шесть утра, девушка приготовит завтрак, немного приберёт игрушки, раскиданные по всей гостиной, посмотрит какой-нибудь бразильский сериальчик, пока стирается одежда. Потом проснутся девочки. Она заплетёт им косички и усадит за стол. После завтрака, Шейла развесит постиравшуюся одежду и отведёт девочек в школу. Перед выходом из дома, девушка как бы невзначай взглянет на фотографию в стеклянной рамке, стоявшую на комоде в прихожей, где мы - я, мама, Шейла, Чарли и Дейзи, - все вместе, и поплачет. Вернувшись в пустой дом, она поднимется на чердак, достанет мои вещи и разрыдается до хрипоты. Поплакав всласть, девушка помоет лицо, переоденется в старую одежду и пойдёт на работу в цветочный магазин. Едва закончится рабочий день, Шейла поспешит забрать девочек из школы, наскоро приготовит ужин и уйдёт на вторую работу, где пробудет до глубокой ночи. Вернувшись, она разогреет остывшую еду, нальёт кофе и съест всё это без аппетита. Поспит три часа на жёсткой кровати и встанет по звону будильника. И так изо дня в день, из года в год. Самое страшное - она больше не будет жить, а станет просто существовать, как робот с определённой программой. Только в редкие минуты уединения Шейла сможет раскрепоститься, закрыть программу и поплакать. Эти мысли страшно угнетали меня, но я не могла не думать об этом. Неужели я настолько эгоистична, что брошу подругу в таком положении ради собственного счастья? Неужели я так просто смогу всё забыть и уйти? Неужели я плохая подруга? Утро встретило меня пасмурным небом и шквальным ветром. Я сходила в душ, надела тёмную мешковатую одежду, постаралась замазать тёмные круги под глазами и взбодриться, но ничего не вышло. Даже Дейзи за завтраком сказала мне: "Тётя, ты не спала ночью?" Шейла бросила на меня беспокойный взгляд и поджала губы. Между нами царило напряжение, которое было трудно не заметить. Когда Дейзи ушла в гости к своей подруге, Шейла помогла собрать кое-какие продукты и вещи первой необходимости в старый рюкзак Чарли. Пока я надевала парик, девушка не сводила с меня пронзительного взгляда. Комок подкатил к горлу. Тяжело было бросить всё то, что было таким родным и близким всю твою жизнь! Время поджимало. Вот-вот Алекса увезут. Я должна действовать быстро! - Я купила тебе баллончик с усыпляющим газом, - прошептала Шейла, опустив голову так, что её лицо было закрыто волосами. - Вырубишь полицейских. - Хорошо. Спасибо. Воцарилось неловкое молчание. Я уже была полностью готова. Вот только не могла сказать "прощай" подруге, дому, в котором я выросла, старым качелям, которые были сделаны Чарли. Не могла отпустить своё прошлое. Глубоко вздохнув, я подошла к Шейле и крепко её обняла. Девушка заплакала, пряча лицо в моей мешковатой чёрной куртке. Я сама была готова разрыдаться. Комок подкатил к горлу, нижняя губа задрожала. Я не хотела уходить, но должна... - Ладно, я пошла... - Хорошо кушай и много спи. - Хорошо. И ты... - Ладно. Мы обменялись взглядами, полными грусти и тоски. Мы уже скучали друг по дружке. Я распахнула двери и робко выглянула на улицу. Все ещё спали. По улицам гулял только ветер, поднимая с земли обертки из-под чипсов с беконом и пустые пластиковые бутылки. Вот миссис Фриман этого не видела! Сердце сжалось в комочек, когда я сделала первый шаг, переступив порог. Шейла с грустью смотрела мне в след, не смея больше удерживать. Мы обе были настолько привязаны друг к другу, что просто так расстаться никак не могли. Для этого нужно было разорвать душу на части. Когда я взглянула в последний раз на старенький домик, ржавые качели и плачущую Шейлу, хотелось вырвать сердце из груди, лишь бы уменьшить боль. Внутри меня образовалась дыра, которую не зашьёт ни один портной. Ветер хлестал в лицо, голова кружилась, хотелось вернуться домой, завернуться в тёплое одеяльце и, закрыв глаза, забыть обо всём. Но с каждым шагом уверенность росла, росло и желание поскорее увидеться с любимым человеком, спасти его и быть с ним рядом. Перед моими глазами стоял образ Алекса за решёткой, его полный любви и тоски взгляд. Каждая клеточка тела жаждала прикосновений любимого, как очередной дозы марихуаны. Да Алекс и был моим наркотиком, моим героином. Теперь я прекрасно понимала Эдварда Калена, главного героя "Сумерек": к любимому человеку так сильно привязываешься, что это больше похоже на зависимость. И вот я увидела вдалеке, возле небольшой заправки, совмещённой с закусочной, полицейскую машину, в которой сидел Алекс. Его я путём разглядеть не смогла, но зато рассмотрела обоих офицеров. Оба были неуклюжи и толсты, так что пуговицы на их форменных рубашках чуть ли не отрывались. Но у каждого из них был при себе пистолет. А у меня только усыпляющий баллончик и электрошокер, который я купила в хозяйственном ещё вчера. С дрожащим сердцем и влажными от пота руками я подошла к полицейским, молясь святым, чтобы всё получилось. *** Алекс. Хотелось пить, наручники больно сдавливали запястья. В салоне старенького полицейского автомобиля царила такая духота, что перед глазами заплясали разноцветные круги. Пахло блевотиной и протухшим хот-догом. Офицеры о чём-то болтали и так громко хохотали, что барабанные перепонки были готовы вот-вот лопнуть. Но всё окружающее мало интересовало меня. Я ни на что не обращал внимания. Во время судебного заседания видел перед собой только очень бледную, уставшую, худущую Мелани, которая тряслась при каждом слове судьи и следователя. Её лоб был покрыт капельками пота, волосы плотно прилипли к голове, а губы девушка искусала до крови. Что это за привычка - кусать губы! Но... Я так скучал по ней! Так переживал! Мысль о том, что эта девушка умрёт, душила меня и не давала покоя ни днём, ни ночью, когда я сидел в камере временного заключения и считал трещины на давно не крашеном потолке. Но когда Мелани упала в обморок после объявления приговора, моё сердце разорвалось. Даже сейчас, вспоминая об этом, я весь дрожу от страха. Надеюсь, она жива. Она ведь жива, так ведь? Из размышлений меня вывел голос одного из полицейских. Они подумывали над тем, чтобы остановиться на заправке и купить перекусить. Другой офицер явно мешкал, раздумывая о последствиях, но потом всё же согласился. Я бы тоже не отказался от бургера или (хотя бы!) стакана воды. Но для всех я опасный полоумный преступник. Никому даже в голову не придёт, что я хочу кушать и пить. Мы подъехали к заправке, подпрыгнув на кочке. Я больно стукнулся головой об дверцу и не смог даже дотянуться до ушибленного места: наручники были прикреплены к сидениям. Один из полицейских вышел и направился в сторону заправки, почёсывая поясницу. Другой остался в машине следить за мной. Чтоб ему провалиться! Откинувшись на спинку сидения, я закрыл глаза. В голове так и крутились сладкие воспоминания о Мелани, о маме, даже о Джессике. В эти моменты я был счастлив, как никогда. Мама и Мел - мои ангелы-хранители, самые дорогие для меня люди. А Джессика... Я поёжился. С некоторых пор эта девушка перестала что-либо для меня значить. Да - она сломала мою жизнь, да - она стерва, да - она бросила меня ради богатенького старикашки. Но благодаря ей я встретился с Мелани. Мелани... Эта девушка полна добра, света, сочувствия и жизни. Она так и сияет ослепительным блеском. Стоит только взглянуть в её лучистые глаза - забываешь обо всём на свете. Мел - чистый и непорочный ангел с белоснежными крыльями и иссиня-чёрными шелковистыми волосами. Её волосы... Так приятно уткнуться в них, вдыхая лёгкий аромат нежного молодого тела девушки! Но я погубил её. Перед глазами пронеслось, как я зверски избиваю девушку, покрываю синяками каждый сантиметр её тела, как Мелани умоляет меня о свободе, рассказывает о своей больной маме. Да и в смерти её матери также виноват я! Кругом я виноват! Я заслуживаю этого наказания. Сколько себя помню, я всегда причинял боль тем, кого по-настоящему любил. Моя мама умерла из-за меня. Как сейчас помню, она стояла на балконе и поливала цветы. По её щекам катились слёзы. Я пришёл из школы усталый и голодный. Увидев её, я начал кричать, бранить родную маму за то, что она не успела накрыть на стол к моему приходу, хотя сам вернулся на час раньше обычного. Мать начала извиняться и оправдываться, но я не слушал её. Во мне вскипала злоба. Я так ненавидел её в тот момент! Крикнув: "Лучше бы ты умерла!", - я ушёл в свою комнату и стал слушать музыку, надев новые наушники и увеличив громкость до максимума. Я даже не слышал, как мама закричала и упала с балкона на землю. Только сняв наушники и вернувшись туда, чтобы извиниться перед ней, я увидел её... Она лежала в луже крови, раскинув ноги и пустым взглядом уставившись в пустоту. В тот момент всё внутри меня перевернулось. Я кричал, ломал, бросал на пол всё, что попадалось под руку. Врачи диагностировали сердечный приступ. Во время бешенства я нередко ударял Джессику. Девушка всё терпела, но после таких моих выходок, её можно было найти в баре на углу улицы пьяную в хлам. И Мелани я испортил жизнь. Теперь она никогда не сможет иметь детей. Я и не знал, что она беременна от меня! Конечно, можно было бы догадаться... Но все мужчины думают об этом, когда уже всё сделано и ничего исправить нельзя. Услышав странный шорох, я повернул голову к окну и прислушался. Затем раздался глухой удар чем-то тупым и тяжёлым, а потом я услышал тихий голос, который словно доносился до меня из другой вселенной: "Алекс! Я сейчас!" А потом появилась Мелани. Она держала в дрожащих руках ключи от наручников и перелезала ко мне через передние сидения. Её волосы были взъерошены и спутаны, а по щекам текли слёзы. Она нервничала и с огромным усилием смогла перебороть дрожь. Ключ повернулся в замке, и наручники упали на мои колени. Но я не смотрел на них. Я всё глядел на девушку, которая заводила автомобиль и боролась со старым ручником. Нет. Это точно невозможно. Я сплю. Не могла Мелани так просто отказаться от своей семьи, бросить всё, что ей было так дорого, и стать преступницей лишь для того, чтобы спасти меня. Это нереально! Я сплю! И не хочу просыпаться... Если уж это действительно игра воспаленного разума, я никогда не хочу просыпаться. - Алекс! Как нам выехать из города незамеченными? - воскликнула Мелани, стараясь перекричать ревущий двигатель. - Там... есть дорога... справа... - Ага. Вижу. Спрячься на всякий случай. Я послушно лёг на пол, но всё смотрел на этого волшебного ангелочка, которая неожиданно сняла парик и оказалась блондинкой с короткими волосами. Неужели ради меня она пожертвовала даже своей внешностью! - Мел... - Да? - Я скучал по тебе. - Я тоже, любимый. Мы мчались по дороге, редко обмениваясь парочкой фраз. Даже в тишине я и Мел чувствовали себя счастливыми. Достаточно было только того, что дорогой человек был рядом. Глава 20. Когда я проснулась, солнце заливало палату своим ярким светом, даря тепло и саму жизнь всему вокруг. Но только не мне. Неужели я проспала? Неужели это был только сон? Я резко вскочила с кровати, но, почувствовав лёгкое головокружение, легла опять. По моим щекам текли слёзы. Я всё прошляпила! Теперь я никогда больше с ним не увижусь! На меня нахлынула такая тоска, что хотелось кричать и плакать, плакать без конца. Жизнь закончилась. Теперь я буду просто существовать, проживая день за днём без смысла, без надежды, без мечты. Эпилог. Старые раны со временем заживают, но шрамы всё равно остаются. То, что произошло, изменило мою жизнь навсегда. Все надежды, мечты испарились, словно туман, словно их никогда и не было. Да, были минуты счастья: когда Дейзи и Хлоя закончили начальную и перешли в среднюю школу, когда Шейла, наконец, нашла парня, который, казалось, будет любить её всю жизнь. Но были и грустные минуты отчаяния: когда этот же парень бросил мою подругу и променял её на белокожую блондинку на Audi, когда девочки заболели гриппом и неделю не вставали с постелей, когда тётя Маргарет скоропостижно скончалась от алкогольного отравления. Все события я встречала с равнодушной улыбкой и сжимающимся от страха и боли сердцем. Я не могла уже заставить себя жить. Мои волосы превратились в грязное осиное гнездо, кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок. И этот день был точно таким же, как другие. Вернувшись с работы (я работала в небольшом книжном магазинчике и в кафе за углом - администратором на полставки), приняла душ и стала готовить ужин. Скоро девочки должны были прийти из школы, да и смена у Шейлы подходила к концу, а у нас в холодильнике хоть шаром покати. Надев старый мамин фартук, который порядочно износился за эти годы, я быстренько сварила суп и повалилась в гостиной на пошарканный диванчик. Голова раскалывалась, глаза наполнялись слезами. Я устала так жить! Но тут я услышала робкий стук в дверь. Кто бы это мог быть? Шейла, Дейзи и Хлоя всегда пользуются своими ключами. Значит, это кто-то незнакомый либо очередной сосед, которого не устраивает наш неподстриженный газон, портящий внешний вид улицы. Сначала я решила проигнорировать. Может, этот человек уйдёт и оставит меня в покое? Но стук не стих, а, наоборот, стал ещё громче. Что это такое? Нельзя же так колотить в дверь! Я встала с дивана, надела махровые тапочки с зайками и пошлёпали к двери. Глазка у нас не было, поэтому я не могла увидеть гостя. - Кто это? - спросила я осипшим голосом. Врачи диагностировали у меня хронический бронхит, из-за которого я постоянно кашляла до хрипоты. - Друг, - ответил смутно знакомый голос. Я нахмурилась, стараясь припомнить этого "друга". Неужели бывший Шейлы? Тогда ему нечего здесь делать! Но ещё один шанс наорать на него не будет лишним. Я повернула ключ в замочной скважине и открыла дверь. И ахнула от неожиданности и шока... Передо мной стоял Алекс, обросший щетиной, возмужавший и накачанный, одетый в старую полинялую футболку и слишком тесные для него джинсы. Парень плакал и улыбался сквозь слёзы. В его глазах светилась любовь. - Алекс! Я ринулась к нему и обхватила его мускулистый торс руками. Я рыдала, захлёбываясь слезами, не веря своему счастью. Неужели это не сон?! Неужели Алекс вернулся?! Парень мягко отстранился и взял моё заплаканное лицо в свои большие ладони. Хотелось кричать от радости, но я просто смотрела на любимого и глупо улыбалась, не переставая плакать. - Ты дождалась меня... - прошептал Алекс, гладя большим пальцем мою щеку. - Да. Я всегда ждала тебя, - также тихо прошептала я. Что-то дрогнуло в груди парня, он наклонился ко мне и страстно поцеловал, как будто в первый раз... Появилась любовь. А потом надежда. Надежда на счастье. А они говорили, что это просто стокгольмский синдром...