Нобакон как раз проезжал праведный на всю голову, унылый и состоящий из красношеих чуть менее, чем полностью, штат Техас, лениво поглядывая на дорогу и не ожидая ничего особого, когда прямо на капот его машины плюхнулось тело. Нобакон дал по тормозам, сразу переходя из отрешенной мечтательности в режим "суровейшая реальность".
Нобакон как раз проезжал праведный на всю голову, унылый и состоящий из красношеих чуть менее, чем полностью, штат Техас, лениво поглядывая на дорогу и не ожидая ничего особого, когда прямо на капот его машины плюхнулось тело. Нобакон дал по тормозам, сразу переходя из отрешенной мечтательности в режим "суровейшая реальность".
Annotation
...на них глядять, а они прибить хотять
Тишин Василий Петрович
Тишин Василий Петрович
У нас в Техасе кабаны с руками
Нобакон как раз проезжал праведный на всю голову, унылый и состоящий из красношеих чуть менее, чем полностью, штат Техас, лениво поглядывая на дорогу и не ожидая ничего особого, когда прямо на капот его машины плюхнулось тело. Нобакон дал по тормозам, сразу переходя из отрешенной мечтательности в режим "суровейшая реальность".
Развалюху круто повернуло, сорвало с дороги, и она окончила путь на обочине, каким-то чудом не перевернувшись. Нобакон выдал цветистую руладу, суть которой сводилась к соитию с мамкой того, кто так удачно приземлился перед его лобовым. Нобакон выскочил из машины, обнажив сразу Освобождающего и Карающего и зыркая по сторонам.
Прямо на него, поднимая пыль в дрожащий от жары воздух, мчалась химера. Огроменный кабаняра с блестящей и длинной, как у персидского кота, шерсткой дыбом. Человеческие руки спереди и сзади служили ему вместо лап, а из разверстой пасти на грешную землю капала синеватая пена.
– Хрююююу!
– взревел кабан и врезался в Нобби, правда, лбом, а не чудовищными клыками.
– Баааать!
– выкрикнул Нобакон, и Освобождающий бессильно чиркнул по броне химеры. Только собственный панцирь позволил редкапу не стать лепешкой в результате столкновения с тачкой, а вот от внутреннего кровотечения панцирь спасти вряд ли мог. Рот Нобби наполнился кровью. Перед глазами все поплыло, но рефлексы продолжали работать. Химера чуть отступила, чтобы познакомить Нобакона с ужасным резцом, торчащим из-под нижней губы, когда прямо ей в глаз вошел Карающий. Кабанчик взревел, меч утонул в его черепе, и благодаря энергичным движениям головы покинул длань Нобакона. Освобождающий совершил кульбит, химера врезалась в дверцу машины, сминая ее внутрь салона. Нобакон увидел, что сзади у твари есть участки светлее, а есть темнее. Спереди она темная почти вся. Значит, нам туда путь! Нобби взмахнул мечом, но тут же отпрыгнул, потому что кабанчик развернулся и сделал выпад в его сторону. Атака легко могла прикончить Нобби, однако подменыш увернулся. Перекатился. Поднялся на ноги.
То, что врезалось в его развалину, встало, покачиваясь, используя топорище как опору. Плечистая рогатая троллиха в наброшенной на плечи шкуре и суровых штанах мехом наружу. Несмотря на несколько глубоких колотых ран, она твердо держалась на ногах, и похоже, смерть решила посмотреть, что из этого получится.
Они с Нобби переглянулись. Химера встала, выбирая, какого подменыша наказать первым. Кровь хлестала из-под рукоятки Карающего, пена - из пасти. Наконец кабанчик выбрал троллиху. Очень предусмотрительно. Нобби оказался сзади и пронзил светлый участок аккурат над его хвостом.
– Хрююююу!!!
– вздрогнула и развернулась химера, но тут ей в круп прилетел топор троллицы. Нобби отскочил, не давая достать себя. Химера снова повернулась, воительница уступала Нобби в проворстве, и вот, она повисла на клыке кабана, со всей силы колотя его рукоятью топора и вторым кулаком. Нобакон ударил трижды, теперь круп чудища стал сплошной раной, и зверь растерянно повернулся, прощаясь с кровью и силами. Поняв, что врагов на одного больше чем нужно, опасная химера решила спастись трусостью.
– Не с моим мечом, паскуда!
– взревел Нобби и подсек ей заднюю человеческую руку. Страшно вереща и поднимая тонны пыли, химера упала в траву. Нобакон схватился за рукоять Карающего и утопил меч глубже в черепе твари. Раз. Кровь и визги. Два. Визги и кровь. Три - передние лапы дернулись и замерли. Нобакон упер сабатон в грудь химеры и вытащил клинок. Затем снял с пояса пряжку и поднес к ранам химеры, из которых вовсю шло красненькое.
– Славно, - сказал он.
– Очень славно.
– Ага, - согласилась троллиха. Она простояла еще несколько секунд. Сверкающая кираса пробита чуть ниже пупка, и содержимое живота уставилось на редкапа. В принципе, самое обычное, у людей и подменышей оно совпадало, но никак не полагалось ему торчать наружу.
– Очень... славно, - проговорила троллиха и, наконец, потеряла сознание.
Бьорна пришла в себя недалеко от места схватки. Проморгалась, вспоминая обстоятельства. Ага, погоня. Химера, истоптавшая без малого трех юных китэйнов. Пристрастилась к гламурному мясцу. Теперь с ней покончено.
Но - не ей.
Для людей троллиха выглядела как очень крепкая и мускулистая негритянка, при этом не лишенная определенного изящества. В облегающем спортивном костюме, рядом валялись пластиковый корпус от фена и картонка с кривыми каракулями. Ее секира и щит соответственно.
Негритянка полюбовалась на зашитую рану. Не мастерская работа, но кое-чего усилия стоят.
– И это знаменитая тролльская крепость?
– спросил здоровый шапка, склонившийся над котелком. Оттуда поднимался сладковатый аромат химерической кабанятины. Шапка сунул в котел черпак и пригубил. Почмокал губами:
– Неплохо. Наваристая получилась свинка.
Троллиха молча протянула руку.
– Нет, - покачал шапка головой.
– Пока нет. Пусть сперва у тебя хоть чуть срастется. Я заштопал, но не уверен, все ли... прости, пока что нет.