— Слушай, Кейн. — Она отступила, чтобы отгородиться от бушующих эмоций, затопляющих ее. — Уже слишком поздно что-то менять, слишком многое произошло, чтобы…

— Черта с два, — упрямо проворчал он. — Ты думаешь, Шерра, что я искал тебя все эти годы, рисковал своей жизнью, и жизнями членов моей семьи, доходил до безумия лишь для того, чтобы ты вот так, без вопросов отфутболила меня, как будто все произошедшее — ерунда? — Тишину ночи прорезал горький смех. — Я так не думаю, детка. И я полагаю, что ты это тоже понимаешь. А иначе ты бы не удирала от меня каждый раз, когда я приближаюсь, как испуганная маленькая кошечка.

Его голос стал звучать выше, когда он начал наступать на нее. Шерра попятилась и осознала это лишь тогда, когда врезалась спиной в валун.

— Я пытаюсь быть разумной, — отрезала она. — А ты — нет. Ты понятия не имеешь, что может случиться. Не знаешь, как это повлияет на тебя…

— Я знаю, как влияешь на меня ты, — проворчал он. — Я знаю, что у меня железный стояк, и что девяносто процентов времени я сгораю от желания оказаться в тебе. Я знаю, что хочу растерзать кого-нибудь, когда вижу ссадины на твоей коже. Твои ушибы приводят меня в бешенство. Я знаю все, что произошло в той долбаной лаборатории в ту ночь, и никогда не смогу с этим смириться. Я никогда не забывал. И, ей-Богу, я никогда не сдавался. А ты — сдалась.

— Я смирилась. — Ее прерывистый, хриплый голос отражал всю боль и гнев прошедших лет. — Теперь твоя очередь, Кейн. Пора признать, что все прошло. Закончилось после той ночи, когда те ублюдки меня изнасиловали… О Господи. — Она прижала ладонь к губам, посмотрев в его побледневшее, искаженное мукой лицо.

Яростно оттолкнувшись от валуна, она поспешила отступить от Кейна, чтобы избежать его прикосновений и вдохнуть свежего воздуха, чтобы не дышать ароматом исходивших от него горечи и боли.

Она едва помнила ту ночь. Все было как в тумане. Введенные наркотики усилили лихорадку спаривания в ее теле. Исследователи понятия не имели, где допустили ошибку, пока она не забилась в конвульсиях под насиловавшим ее ублюдком.

— Шерра. Я бы отдал собственную жизнь, чтобы уберечь тебя от этого, — прошептал Кейн у нее за спиной. — Клянусь Богом.

Она обреченно покачала головой, чувствуя себя несчастной.

— Нет, Кейн. Ты едва не лишился жизни, в любом случае, и ничего не изменилось. Это не твоя вина. Я не виню тебя. — Она говорила искренне. Она действительно смирилась. — Я не та девушка, которую ты тогда любил. Девушка, которая любила тебя, больше не существует. Она умерла вместе со своим ребенком. Я теперь просто убийца.

Шерра не могла позволить себе большее.

— Я — Порода, Кейн. Ни больше, ни меньше. И я в горячке. Это физиология. Биологический процесс. И мы понятия не имеем, как это может отразиться на тебе. Я не готова рисковать.

Она чувствовала его у себя за спиной, будто тепло его тела было материальным и нежно укутывало ее. Затем он коснулся ее, его руки скользнули по ее рукам, отбирая у нее силы своим прикосновением, и она услышала хнычущий звук, сорвавшийся с ее губ.

Прикосновение.

Ее чувствительная грудь заныла, словно молнии ударили в напряженные соски и набухший клитор.

— Я — сильный мужчина, Шерра, — прошептал он, лаская дыханием ее шею. — Я выжил, когда, оставшись без тебя, жаждал прихода смерти. Я боролся за тебя, даже когда думал, что ты мертва. Ты серьезно думаешь, что это просто биология? Что что-либо, кроме смерти, сможет меня удержать от тебя, помешает мне брать тебя снова и снова, пока ты не взмолишься о пощаде?

Его голос эхом отзывался в ее распаленном ослепляющей жаждой теле.

«О, Господи, только один раз, — подумала она, слабея. — Почувствовать его внутри, когда он почти болезненно растягивает плоть, глубоко погружаясь жесткими ударами, толкаясь в нее…»

— Кейн, пожалуйста… — отчаянно взмолилась она севшим голосом.

— Я доставлю тебе удовольствие, Шерра, — прорычал он. — И буду продолжать, пока ты не взмолишься о пощаде. Клянусь. Здесь. Сейчас. В любом месте, где ты меня захочешь.

Его губы коснулись ее шеи, исторгая крик из самой глубины ее сердца, так сильно ударило в нее горячее желание.

— Нет! — дернулась Шерра, отступая. — Я не позволю опять делать это со мной. Я не буду снова любить тебя, Кейн.

Короткий, саркастичный смех сорвался с его губ.

— Ты, должно быть, держишь меня за чертова идиота, Шерра. — Он покачал головой, снова иронизируя. — Ты хороша, детка. Настолько хороша, что, я думаю, умудрилась обмануть саму себя. Но меня не обманешь. Подумай об этом. И начинай считать дни. Потому что, будь я проклят, если и дальше позволю тебе убегать.