– Подожди меня тут, малышка, а я пока поссать схожу! Ой, прости, милая, зайду в уборную и припудрю свой носик, – Грешник поцеловал девушке ручку и скрылся за дверью с табличкой в виде перевернутого треугольника.

В углу уборной стоял подросток в слезах и пьяном угаре и пытался вскрыть себе вены. Он кричал что-то невнятное о безответной любви, а двое друзей уговаривали его не покидать этот мир. Чуть дальше на грязном полу сидел еще один парень с перетянутой рукой и торчащим из вены шприцом. Это был тот самый молодой человек с пирсингом. Грешник подкрался к его уже бездыханному телу.

– А я тебе говорил. Надо было идти ко мне в шоу, а ты? Не послушал меня, а ведь я предупреждал, давал тебе шанс – все было в твоих руках. Но ты выбрал то, что счел нужным. Вы всегда выбираете минуту удовольствия и не смотрите в вечность радости.

Грешник провел рукой по лицу юноши, закрыв ему глаза. Никто вокруг не обратил внимания на труп: все были заняты своими проблемами.

– Что вы за люди?! – крикнул горбун подросткам.

– Заткнись, урод! – раздался ответ из кабинки.

– По-моему, ты еще меня даже не видел.

– Да я на твою морду и смотреть не хочу!

– Нет, ты уж посмотри на меня, дружок! Если б не хотел видеть, молчал бы! Любопытство до добра не доводит! – Грешник культурно постучал по обшарпанной двери. – Извините, здесь не занято?

Дверь с треском распахнулась настежь.

– Ты, придурок, совсем оборзел?! Я тебя, мразь, сейчас так изуродую!

– Да пожалуйста! Одно утешает, хуже уже не будет!

Горбун с небывалой легкостью впихнул парня в уборную и закрыл за собой дверь. Раздался страшный крик, также оставшийся без внимания присутствующих. Спустя пару минут Горбун, отряхиваясь, вышел из кабинки.

– Ну надо же, второй раз за вечер! Беда просто какая-то! Как так можно было утонуть в пищевых отходах из собственного желудка? – покачал головой горбун, подкинул в руке человеческий нос, швырнул его в переполненное мусорное ведро и направился к выходу.

За грязными перегородками кабинок слышались звуки блюющих людей, перебравших спиртного. Ползая в собственных нечистотах, они, вероятно, чувствовали себя настоящими мужиками, ибо считали, что если ты выпил и покрасовался перед корешами, то ты просто супер. На самом деле всем на них было наплевать, ибо мусор никому не интересен и не нужен. Понимаешь это только спустя годы, когда, наконец, становишься по-настоящему взрослым. Взрослый не хвастается тем, что нажрался и блевал в сортире. Взрослого ценят за то, чего он добился, какая у него семья и положение в обществе, как относятся к нему друзья и коллеги. Жизнь дается один раз, впрочем, каждый имеет право смыть ее в унитаз, если ему это заблагорассудится.

Грешник ушел, а в уборной остались лежать тела молодых парней, на которых по-прежнему никто не обращал внимания. Люди находились рядом с мертвыми, но даже не смотрели в их сторону, не говоря уже о попытках помочь, когда те еще были живы. Гордыня, юношеский максимализм и безответственность не позволяли им внять страданиям ближнего. Каждый из них думал лишь о себе, старался показать себя в лучшем свете, получить превосходство над другими. Люди всегда полагали себя высшими существами, считая животный мир диким и необузданным, тогда как на самом деле все было совсем наоборот. Теперь же мир перевернулся: человек истреблял самого себя, привыкнув к тому, что Бог все простит. С одной стороны, жестокость порождает жестокость, ненависть порождает ненависть, а зло порождает зло еще больших масштабов. С другой стороны, какой будет страна, в которой милиционер станет при ударе негодяя подставлять другую щеку? А разве станет отец ребенка, ведомый принципом отрицания насилия, бездействовать, когда избивают его сына или насилуют дочь? Ни это ли будет истинным грехом? И тогда какой подход правильней? Подставить щеку или убить мерзавца? Каждый верующий считает, что Бог всемогущ, и надеется на его справедливость. А что еще остается человеку? Только уповать на Бога и надеяться на его милость. Ибо если вы не верите в него, то и он не особо нуждается в вас!

В воздухе висел запах табака и перегара, рев толпы порой заглушал музыкантов, концерт был в самом разгаре.

– И что тут такая красивая делает? – поинтересовался один из парней у изящной девушки, стоящей рядом с мужским туалетом.

– Тебя жду, – улыбнувшись, ответила она и достала из сумочки дамскую сигарету. – Огоньком не богат?

Парень явно не ожидал такого ответа. Он замер, глядя в большие карие глаза красавицы.

– Ты у нас глухой, или мне повторить вопрос?

Парень быстро и нервно вытащил из кармана зажигалку и дал ей прикурить.

– Спасибо, сладенький. И долго ты будешь стоять, как статуя? Я же вижу в твоих глазах желание, а желания должны исполняться, ведь ты же в это веришь? Может, выпьем и посидим вдвоем?

– Да без проблем! – обрадовался парнишка, не переставая таращиться на шикарную грудь незнакомки.

– Ну так пойдем.

– Конечно, пойдем! У меня и столик есть в шикарном месте. Там мои кореша сидят.

– Чего же мы ждем? Проводи меня, а то я уже совсем заскучала.

Парочка направилась в сторону, где располагались, так сказать, наилучшие места. Горбун вышел из уборной, проводил их взглядом и ухмыльнулся.

– Разве можно прощать людей за то, что они творят? – тихо проговорил Анатас.

– Полностью с вами согласен, Милорд. Каждому должно воздаваться по заслугам. Что посеешь, то и пожнешь. Так говорят сами люди.

– У них много хороших поговорок. Если бы они еще и сами к ним прислушивались. Видно, и впрямь у них нет головы. Они хотели бы проснуться, да это не сон, это реальность, и от нее никуда не денешься.

– Люди беспечны, но это их выбор. Думаю, если бы ваш брат, Милорд, понял бы это, то он бы узрел их в полной красе.