Купца я дождался на улице. Как только он вышел из лавки травницы, я окликнул его в спину:

– Роборон Астариус?

Тот резко оглянулся, увидел меня и нахмурился, но ответ дал:

– Да, он самый. С кем имею честь общаться?

– Я тот самый новичок торговец, кто продаёт товары по дешёвке высокого качества.

– Желаете что-то предложить мне?
– оживился он.
– Я с радостью...

– И это тоже, но в первую очередь хочу поговорить о вашей дочери.

– Ч-что?
– поперхнулся он и отчего-то испугано осмотрелся по сторонам.
– Дочке? Мэалке?

– Ей самой, - кивнул я.
– Что-то не так?

– Всё... так, - заторможено кивнул он.
– Прошу пока ничего не говорить о Мэалке... здесь. У вас есть свободное время, господин...

– Максим. Просто Максим, без титулования, только по имени.

– Максим, моя лавка в двух минутах пешего хода отсюда, можем туда зайти и переговорить без лишних ушей. У вас в мешке товар?

– Да, несколько образцов, - подтвердил я.
– Не совсем понимаю...

– Я всё там объясню, позже и вы поймёте, но пока прошу - молчите и идите со мной.

– Хорошо, ведите.

Лавка семьи Астариусов ничем не отличалась от тех, что я уже посетил. Начни я обход купцов с этой стороны торгового переулка, то вполне мог зайти и сюда.

– Шол! Я с господином буду в кабинете договариваться о сделке по редким товарам, меня не беспокоить и не шуметь, драконы тебя дери!
– прямо с порога гаркнул мой провожатый на продавца - молодого парнишку с косматой рыжей шевелюрой и неимоверно конопатым лицом.
– Ты понял, прощелыга?

– Да, господин Астариус,- склонился тот в поклоне.
– Тишина будет стоять такая, что вы подумаете, будто все вокруг умерли.

– Ты мне ещё пошути тут, - погрозил тот ему кулаком.

Кабинет был похож на обычную тесную и тёмную кладовку, только здесь было чище и кое-какой порядок имелся. Один стул, один стол - вот и вся обстановка. Мне был предложен деревянный ящик чтобы примастить седалище.

– Что там с дочкой? Жива она?
– глухо произнёс мужчина, когда запер за собой толстую дверь, обитую несколькими слоями кожи.

– Жива. Она в городе, в съемной комнате у Горбатого Фильса сейчас ждёт меня. Объясните мне, уважаемый, что за беда с ней? Отчего так отреагировали на мои слова про Мэл... Мэалку?

– Некромантка она, - сказал таким тоном и с видом, словно, завещание озвучил перед прыжком в пропасть.

– И? У вас в городе некроманты запрещены?

– Тот недоумённо посмотрел на меня, заморгал часто-часто, потом вдруг выдвинул ящик стола, достал оттуда большую пузатую бутылку и два деревянных стакана, разлил по ним тёмно-красное вино и протянул один мне.

– Хорошое вино, из винограда с Тикргских склонов сделано, - произнёс я, потом за раз опустошил свою ёмкость и налил ещё.
– Ты из каких краёв будешь?

– Это важно?

– Не особо. Судя по тому, что никак не отреагировал на слова о некромантке, то в ваших краях, Максим, к ним относятся хорошо. Так?

– Да у меня к любым магам относятся нейтрально, пока те не переходят грань, а рабочего материала тем всегда найдётся - разбойники не думают переводиться, - ответил ему я.
– Так что, мне всё равно, с кем общаться, пока тот не хочет сделать из меня зомби или умертвие. Мэалка мне про это, кстати, ничего не говорила. Не знала или боялась?

– Боялась,- сказал он.
– Уже год, как узнали мы, что она талант некроманта имеет.

– А мне сказала только про слабый дар к стихийной магии.

– И такой есть, - кивнул он и тяжело вздохнул.- Но слабый, только чтобы свечку задуть или стакан воды остудить или подогреть. А вот некромантия... эх, да чего уж тут говорить. Сожгли бы её на костре, а меня в тюрьму с женой. Хотя, если бы не она...
– тут мужчина с силой сжал кулаки, так, что костяшки стали белее мела.
– Убил бы... всё она...

– Что ей дальше делать, уважаемый?
– перебил я его.

– Отвези её в Аграигу!
– воскликнул он и даже подался мне навстречу.
– Я денег дам. Золото! Ты же знаешь, что там нет воли для церкви, любой искусник свободно живёт, если законы города не нарушает.

– Я не знаю. Даже не слышал.

– Да?
– растерялся тот.
– Да это неважно, я денег дам на портал.

– А как так случилось, что она оказалась в плену у разбойников?

– Жена всё это...

Как оказалось, некоторым магам в этой местности относились с лютой ненавистью жители. Некромантов, ведьм, демонологов, малефиков тащили на костёр, если, конечно, хватало сил захватить тех. Сжигали даже детей, а их семьи казнили или продавали в рабство, забирая всё имущество. Уже три поколения царили такие нравы, и в людях с молоком матери впитывался страх. Отказывались от своих детей, первыми сдавали тех в церковь, чтобы вымолить спасение. Или тихо убивали, чтобы сохранить не только свою жизнь со свободой, но и имущество.