Ее глаза удивленно расширились. А после сузились и она зло прошипела:

– Никогда.

Эпилог

– Вождь Ренешаммер, - склонился я в полупоклоне.

Вестианский вождь, могучий и суровый, как вся его земля, сидел на широкой лавке на небольшом возвышении. В его шатре было душно, а свет исходил от пары чадящих жаровен.

У его ног устроились его жены, одна из которых качала малыша, а вторая поглаживала довольно большой живот. Вот-вот в мир должен был прийти еще один наследник династии северных вождей. Или наследница.

Небольшой стол, заставленный в основном мясом и кувшинами с выпивкой, исходил такими запахами, что у меня ту же взвыл желудок.

– Кельвар Стальной Ястреб, – нещадно коверкая таххарийскую речь, прокаркал вождь. – С чем пришел ты в мой дом?

Молоденькая рабыня, с виду таххарийка, хотя кто его знает, поднесла кружку слабого пенного, но весьма коварного, кванри, и я сделал несколько больших глотков. И только вернув кружку рабыне, заговорил.

– Тебе больше ничего не грозит с юга.

Ренешаммер погладил длинную путанную бороду, что значило, что он не верит ни единому моему слову.

Много десятилетий и поколений, точились эти войны, порожденные страхом и недоверием. И возможно, я возложил на свои плечи слишком много, взявшись их прекратить. Но у меня была сила, которой не было у других. И не было равной в Таххарии. Меня боялись. И…

– Я не верю тебе, Ястреб, – наконец, озвучил он мои подозрения.

– Но…

– Они всегда врут. И как мне знать, что и ты тоже? Может, ты просто хочешь моей смерти. Мои земли и жен.

– Если он хочет твоих жен, я убью его собственными руками.

И я мимо воли улыбнулся, оборачиваясь на тонкий голосок своей жены.

Даже в полутьме, царившей здесь, я видел каждую черту ее лица. Каждую косицу, замысловато заплетенную по вестианскому обычаю. Каждый изгиб ее тела, под плотной шерстяной тканью платья, которое желал даже сейчас, когда она носила наше дитя. И меня посетила неуместная мысль, что плевать мне на то, что скажет и думает вождь. По крайней мере, до утра.

– Ари Синий Феникс, – протянул вождь, расплывшись в улыбке, и я неосознанно зарычал, не в силах сдержать раздражение.

На что вождь только рассмеялся.

– Ястреб, не злись. Кто не знает твою жену, может расставить на нее силки. Да только в них и попадет.

Я усмехнулся. Улыбнулась и она, глядя на меня с тем выражением в глазах, которое заставляло сердце то биться в сумасшедшем темпе, то замирать. И мне плевать было уже на весь мир.

Я подошел к своей колдовке. Обнял, положив руку на едва показавшийся живот.

– Идите прочь. Я буду думать, – рявкнул вождь, едва сдерживая улыбку.

Мы пошли.

В свой шатер.

И едва за нами закрылся полог, как я перестал сдерживать свое желание.

Я сгорал от ее рук стаскивающих с меня одежду, от ее губ прокладывающих дорожки их поцелуев по моему телу. От ее стонов, когда мы сливались воедино. От ее крика наслаждения. Я сходил с ума, когда ее пальцы впивались в мои плечи, оставляя царапины. А после, уставшая, она зализывала их, подобно кошке и я снова опрокидывал ее на спину, пока она не засыпала уставшая и насытившаяся.

Вот и сейчас. Ари дремала, раскинувшись на шкурах, уставшая, с улыбкой на губах. А я был счастлив, что она у меня есть.

Я натянул штаны и вышел из шатра. Холодный северный ветер тут же вылизал разгоряченное тело. Но я был рад ему.

– Что ж, я рада за вас, сын. Ведь я могу называть тебя теперь сыном? – спросила, невесть откуда взявшаяся Кристиана.

И хоть было темно, я отчетливо видел ее. Не как человек. Как зверь. Чувствовал ее запах.

– Ты станешь бабушкой, – сказал я вместо ответа.

– Знаю.

Я замялся. Как было спросить у той, что знала все, о том, что тревожило меня все это время.

– Ты разве ничего так и не понял, Кель? – спросила она, по-птичьи склонив голову набок.

По ее плечу пробежала серая тень и шмыгнула за ворот рубахи.

– Что я должен был понять? – спросил я и отвел глаза, чувствуя себя маленьким неразумным дитем.

– Счастлив ли ты, сын?

– Конечно, – ответил я, ни секунды не задумываясь.

– Так почему тебя до сих пор тревожит то, унаследует ли твое дитя дар колдовской? Быть счастливым просто, Кель. Для этого просто нужно принять и полюбить себя таким, как ты есть.