Шрифт:
— Да, музыка лучше всего.
— А книги?
— Книги слишком большие для момента, но иногда и они сойдут. Но музыка лучше всего.
— А почему мы повторили это так много раз? Настолько ли хороша в этом деле музыка, насколько часто мы ее тут упоминаем?
— Просто так мы похожи на героев Хемингуэя. Они разговаривают в похожей манере. Особенно те, кто любят друг друга, они будто хотят "схватить момент", записав его на фразу. Вот и повторяют ее много раз.
— А мы хотим записать этот момент на фразу "музыка лучше всего"?
— Да, "музыка лучше всего", — подходящая фраза, раз уж настоящей музыки у нас под рукой нет.
— Значит, теперь каждый раз, когда я буду говорить или слышать где-нибудь фразу "музыка лучше всего", я буду вспоминать наш разговор?
— Лучше вспоминай эту ночь.
— Но у меня день.
— Тогда вспоминай его.
— Хорошо. Улыбаюсь.
— Я тоже.
— А чем же так хорош этот мой день и твоя ночь?
— А тебе разве не нравится? Мне кажется, и моя ночь и твой день очень хороши. Мы вместе.
— Но так далеко.
— Не важно, можно быть ближе, но дальше. А мы — близко. Я даже слышу, как ты касаешься клавиатуры.
— Улыбаюсь.
— Хорошо, что мы отказались от смайликов.
— Правда, хорошо. Мне так больше нравится.
— Меня как-то коробит выражать свою радость от общения с тобой посредством двоеточия и скобки.
— Очень улыбаюсь.
— А разве можно очень улыбаться?
— Мне кажется, можно, почему бы и нет.
— Значит, когда ты услышишь фразу "музыка лучше всего", ты вспомнишь все это и очень улыбнешься. Надеюсь, я смогу это увидеть.
— Я тоже.
— Но путешествовать по памяти тоже очень интересно. Я тут часто этим развлекаюсь.
— Но это же грустно.
— Да.
— А мне кажется, что пока есть время сделать что-нибудь хорошее и важное, не стоит смотреть назад.
— Время… тоже интересная тема для беседы. Иногда его очень много, а иногда не очень… улыбаюсь.
— Разве его может быть много?
— Смотря как видеть свои цели… точнее, какими их видеть… да и вообще, если видеть свои цели.
— У тебя их разве нет?
— Значит, от метафоризации переходим к конкретизации? Тогда позволь оговорочку, иметь цель, не значит видеть ее. И наоборот. Как тебе кажется?
— …
— А?
— …
— Занята, наверное, да?
— …
— Ладно, я спать пойду, а тебе удачно доработать. И помни, (очень улыбаюсь) "музыка лучше всего".
— Ой, ты уже ушел (не улыбаюсь), а мне тут по работе много заданий было… ну ладно, пошла я домой, до завтра, пока! Целую!
— А теперь нет тебя. Спишь, наверное, уже, а я вот только проснулся. Выспался просто замечательно. Вот сейчас перечитал все, о чем мы вчера говорили, ну или писали, точнее. Так вот, все кажется таким забавным, немного притянутым, вычурным… а самое интересное, что девять часов назад я чувствовал именно то, что писал. Я, да и, наверное, все люди, совершенно разные в зависимости от времени суток. Особенно отличается утро и ночь, наверное, это какие-то биологические особенности сказываются.
Глава 4. Перина Надорожку пытается убежать от себя и преследующего ее глюка
Пошел ты на хрен! Трахнутый тупоголовый бараноовца! — завернула Перина, выбегая из кабинета босса.
— Надорожку, ну последний раз! — крикнули ей из кабинета. — Без тебя не получится.
— Я не хочу больше заниматься этой порнографией! Сплошная фигня! — девушка чуть сбавила шаг, но все же продолжала двигаться по узкому коридору.
Из только что захлопнувшейся двери выбежал невысокий мужчина в белой рубашке с тонкими голубыми полосками в черных брюках и туфлях.
— Инна, стой! Последний раз! Я тебя прошу! Это не на долго.
— Сам! Все сам!
— Инна!
— Найди себе другую дуру, которая станет за твои идиотские идеи браться.
— Ну тебе же нравилось?
— Я симулировала, думала, что потом будет лучше, я думала, что ты придумаешь что-нибудь специально для меня.
Навстречу кричащей девушке попадались люди, неторопливо плетущиеся по своим делам, но от такого раскаленного темперамента все жались по бесцветным стенам и торопились спрятаться в своих кабинетах.
— Но не я за это отвечаю, — не унимался мужчинка. — Мне самому все это не нравится.
— Тогда найди в себе силы и прекрати это. Не хочешь срать, не мучай жопу.
Девушка скрылась за поворотом.
"Или это не подходит к данной ситуации? — спросила она сама у себя. — Вечно ты, Надорожка, ляпнешь что-нибудь, а потом думаешь."
Спускаясь по лестнице, она уже не слышала кричащего в след программного директора. Ее рыжие волосы красиво летели позади, стараясь не отставать от хозяйки.