— У меня немного. Но есть еще машины технической службы, есть еще машины моих гостей, которые временами меня навещают. Этот дом действительно используется в качестве резиденции, и порой здесь бывает очень много вампиров.

— Анхен, но если это резиденция, то ты тогда кто?

— Я? Хранитель огня в камине.

— Не смейся. Я же вижу. И слышу. То, что ты порой говоришь, то, как к тебе относятся другие вампиры. И еще этот дом… Не похоже на рядового куратора одного из факультетов.

— То есть пытаешься обвинить меня в несоответствии занимаемой должности?

— Смейся сколько хочешь. Не тот масштаб. Есть подозрение, что другая у тебя должность.

— Да? Я весь внимание. Какая же?

— Ну откуда же мне знать? Я у тебя хотела спросить.

— Ларис, но если б я рвался отвечать на этот вопрос, то наверное моя должность была бы указана на моей двери большими-пребольшими буквами.

— Но почему… она не указана?

— Видимо потому, что ваше почитание вампиров и так уже дошло до степени идолопоклонства. И я не знаю, какую проблему я не мог бы решить в качестве куратора одного из факультетов. А все остальное — это наша внутренняя иерархия, и людей она не касается.

— Ну меня-то трудно обвинить в идолопоклонстве…

— Да, и потому ты сейчас здесь, со мной, — он вновь поцеловал меня в макушку, затем обхватил рукой косу и потянул вниз, заставляя запрокидывать подбородок. Его губы дразняще коснулись моих и тут же отстранились. — И я готов рассказать тебе все, но лишь при одном условии, принцесса, — его глаза слишком близко, его губы шепчут в миллиметре от моих. Я нервно сглатываю, я чувствую, что готова на все, лишь бы он поцеловал меня.

— Что за условие?

— Кабальный контракт, принцесса. Ты подписываешь, и все мои тайны — твои.

— Не дождешься! — очарование уходит. Я отталкиваю его, отодвигаюсь в самый угол дивана.

— Я и так рассказал тебе уже слишком много. И это действительно не здорово, что у меня до сих пор нет от тебя этого документа. Пойми, ты все равно принадлежишь мне, и нам обоим будет спокойнее, если это будет оформлено официально.

— Никогда! И спокойнее мне будет, когда ты перестанешь уже требовать мою жизнь на блюдечке с голубой каемочкой!

— На бумаге с гербовой печатью тоже подойдет. Да пойми ж ты, мне не требуется ничье разрешение, чтобы убить тебя. Или кого-то другого, как ты могла сегодня убедиться. Подписав документ ты становишься членом моего Дома. Ты получаешь мое официальное покровительство.

— А кто спасет меня от тебя?

— Никто, и ты это знаешь. Неважно, подпишешь ты или нет. Ты все равно моя.

— С какого момента, очень хотелось бы знать?

— С тех пор, как я так решил.

— Ты полагаешь, этого достаточно?

— До сих пор хватало.

— А вот сейчас не хватает! — я решительно встала с дивана и отошла к окну. За окном зеленел парк. Деревья, деревья, деревья, сплошной стеной, сколько хватало глаз. — Я никогда не соглашусь быть твоей собственностью, что бы ты там себе не возомнил!

— Да? А кем ты согласишься быть, глупая ты девочка? — он тихонько подошел сзади, ласково беря меня за плечи, привлекая к себе. — Я же чувствую, что я тебе нравлюсь, тебе приятны мои прикосновения, мои поцелуи. Так оставайся со мной, Ларис. В моем доме. В моей спальне. В моей жизни.

— Ты предлагаешь мне стать твоей… любовницей?

— Смешное слово. Очень человеческое. Но оно предполагает равенство, которого между нами нет и быть не может. Я предлагаю тебе просто остаться, признав, наконец, мое право распоряжаться тобой.

— У тебя нет такого права! — я отстраняюсь, вновь отступая от него, от его ласковых рук, от его дыхания на моем плече. — Ну почему, ну почему ты все время все портишь?!

— Что я порчу, дурочка? Твои иллюзии? Я вампир, ты человек, по-другому не будет. Ты — моя, Лариса. Я чувствую это каждым кончиком нервов. И я не просто вижу — я чувствую, что тебя тянет ко мне. Перестань выдумывать слова. Просто признай, что ты моя и останься.

— Знаешь, что самое отвратительное? — печально отозвалась я, разглядывая деревья за окном. — Будь ты человеком, такими словами ты звал бы меня хозяйкой к себе в дом, женой, возлюбленной. А ты зовешь меня стать твоей рабыней, твоей собственностью, твоей вещью.

— Знаешь, что самое отвратительное? — усмехнувшись, повторил он мой вопрос, оставаясь на месте и не пытаясь удержать меня. — Будь я человеком, ты не задумываясь ответила бы «да». А я Высший вампир, глава одного из знатнейших Домов моей родины, и я предлагаю тебе, маленькой человеческой девочке, защиту и покровительство своего Дома. И для тебя это не слишком достойное предложение! Поверь, это куда больше, чем быть чьей-то там женой.