Миссис Малоун ахнула.

– Сделай вид, что не замечаешь этого ужасного человека! – приказала она дочери.

Однако Алана пропустила слова матери мимо ушей.

– Мистер Малоун, – раздраженно обратилась та к мужу, перейдя вдруг на «вы», – будьте любезны, оторвитесь от своей дрянной газетенки и скажите дочери, что неприлично пялиться на незнакомцев!

Однако когда отец семейства наконец поднял глаза, Вулфа уже не было в зале.

– Это не имеет никакого значения. Через два дня мы все равно уезжаем, – сказал он и повернулся к дочери. – Я все слышал, Алана Мэри Малоун. – Отец говорил с ирландским акцентом, который становился сильнее, когда он сердился. – Свадьбе быть – и точка! Я не потерплю, чтобы ты лишила нас шанса выбиться в люди и стать членами высшего общества.

– Меня не интересуют ни деньги, ни положение в обществе.

– Следи за своим языком. Ты хорошо знаешь, что я имею в виду, поэтому не притворяйся.

Лицо Аланы стало непроницаемым, но пальцы под столом мяли салфетку с таким остервенением, как будто сжимали шею ненавистного жениха.

– Мне еще предстоит идти к алтарю с человеком, которому ты продал мою душу, поэтому тебе следовало бы поберечь меня, – бросила она отцу.

Судно накренилось, и Вулф, стараясь удержать равновесие, уперся руками в стену по обе стороны от иллюминатора каюты. Он смотрел на Сан-Франциско, очертания которого казались серыми мазками на фоне яркого синего неба и спокойного моря. Вулф старался не думать о том, что скрывалось в водных глубинах. Однако все равно его мучили приступы тошноты.

– Утонуть в море – ужасная смерть. Что может быть хуже? – пробормотал он.

Томпсон, капитан клипера, хмыкнул:

– Никто не тянул вас силком на борт судна, мой друг. Вы могли бы добраться до Бостона верхом. – Томпсон шумно отхлебнул чай из кружки. – Конечно, для этого вам пришлось бы загнать свою лошадь.

У Вулфа скрутило желудок. Он позеленел, однако Томпсон, казалось, ничего не замечал. Он сделал еще один шумный глоток.

– Не сводите глаз с горизонта, это помогает справиться с морской болезнью. – Опустошив залпом кружку, капитан с глухим стуком поставил ее на стол и погладил седеющую бороду. – И старайтесь думать о чем-нибудь приятном. Это поможет вам отвлечься от противных ощущений в желудке.

Вулф фыркнул:

– Думать о чем-нибудь приятном? Черт, самое приятное для меня было бы сейчас оказаться на суше.

Томпсон усмехнулся.

Вулф прерывисто дышал. Ему надо было сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Внезапно в его памяти всплыл образ девушки, которая два дня назад прошла мимо его столика в ресторане. Вулфу даже показалось, что он почувствовал исходивший от нее аромат корицы и роз. Волна желания захлестнула его. Алана Малоун… Это имя звучало, как дивная музыка.

Палуба накренилась, и новый приступ тошноты вернул Вулфа к действительности. Он глубоко вздохнул.

– Ну, что ж, начнем, пожалуй, – произнес он, стараясь пересилить недуг. – Я не желаю все плаванье держаться за стенку.

Томпсон оторвал взгляд от чайных листьев, лежавших на дне кружки, и устремил его на Вулфа.

– Что вы собираетесь начать?

Вулф молча отошел от иллюминатора и, стараясь шагать твердой походкой, направился к стоявшему возле его койки сундуку. Подняв крышку, он увидел лежавший сверху замшевый костюм для верховой езды. О чем он думал, упаковывая вещи в дорогу? Вулф вывалил содержимое сундука на койку, а затем бросил на дно замшевые штаны и рубаху с бахромой – одежду, которую он носил в экспедициях. Что бы ни уготовила ему в будущем судьба, Вулф не собирался возвращаться на Запад и снова заниматься поиском пропавших людей.

Поверх потертого замшевого костюма он положил новую, модную, сшитую на заказ одежду, предварительно аккуратно сложив ее. Томпсон внимательно наблюдал за его действиями, и это раздражало Вулфа. Хотя капитан торгового судна был любезен к нему и предоставил койку в своей каюте, Вулф предпочел бы жить один.

Уложив одежду, Вулф взялся за небольшую матерчатую сумку, которая тоже лежала в сундуке, и вытряхнул ее содержимое на койку: маленькие шелковые пакетики с имбирным чаем, россыпь мелких серых камешков и несколько узких полосок ткани.

Томпсон взял один из пакетиков, понюхал его и хмыкнул.

– Зачем это вам?

– Говорят, помогает от морской болезни.

Вулф закатал рукава рубашки и с помощью полосок ткани привязал к тыльной стороне запястий камешки.

– Это камень гематит, его еще называют кровавиком. Я купил камешки у одного китайчонка в Сан-Франциско. Если они помогут, то мне не придется все плаванье провести над ведром.

Томпсон усмехнулся и направился к двери.

– Это никчемное дерьмо, мой друг. Вас обманули. Лучше молитесь, чтобы нам благоприятствовала погода.