– Опять не угадала? – Девушка сделалась рыжей, волосы стали длиной до плеч, потом совсем короткими, ежиком, а кожа покрылась веснушками. – Снова нет? Ты любишь экзотику? – Ее лицо принялось быстро меняться, то приобретая азиатские, то индийские черты, кожа стала смуглее, а волосы стремительно потемнели и упали до пояса. – Или даже так? – Кожа Тонкс вмиг стала шоколадной, а волосы завились в тугие спирали.

– Ли Джордан в юбке! – Сдавленно хихикнул Фред, а Джордж промолчал, думая об Анджелине. Ему хотелось, чтобы она немедленно разделась, пусть и перед Люпином, а не перед ними.

– Послушай, Нимфадора, - севшим голосом произнес совершенно потерянный Ремус, пока девушка продолжала прижимать его руки к своему телу, поглаживая и помогая проникнуть за отворот халата. – Дело не в том, как ты выглядишь, просто ты юная девушка, а я…

– Не называй меня Нимфадорой, - прорычала Тонкс, слегка отстранившись. – Да, я девушка. Так проблема в этом?! – Фыркнула она, выразительно глядя на Люпина. – Я девушка, а ты гей? Знаешь, мне говорили, что в школе у тебя не было подружки, и ты общался только с приятелями-мародерами, и потом так и не женился и все такое, но я не верила. – Тонкс покачала головой, что-то решая про себя, и потом ее внешность снова начала меняться. Испытывавшие до этого возбуждение близнецы резко выдохнули, чувствуя, как оно сменилось шоком, будто на них вылили по ведру ледяной воды. Перед вконец обалдевшим Люпином в коротеньком халате теперь стоял Сириус, пышные каштановые волосы разметались по плечам, и он закусывал губу, ожидая вердикта Ремуса. – Я и так могу, если ты хочешь. Только чтобы быть с тобой.

– Убери это немедленно! – Не выдержал Люпин, хватая ее за плечи, - я хочу, чтобы ты была собой! – Тонкс мгновенно изменилась, и он стиснул ее в объятиях, словно девушка снова могла пропасть, и принялся покрывать ее шею поцелуями. – Я не пара тебе. Я стар. Беден. Я оборотень! – Бормотал он, пока его руки блуждали по ее телу, распахивая халат, и он слетел с ее плеч, мягко опустившись на пол. Под ним на девушке ничего не было, и Ремус сдавленно зарычал, опускаясь ниже, чтобы покрыть поцелуями остро торчащие груди. Тонкс застонала, запрокидывая голову и позволяя ему ласкать себя, крепче прижимаясь к нему бедрами:

– Мне плевать! Я люблю только тебя!

– Мерлин, что ты со мной делаешь, - продолжал сокрушаться Люпин, впрочем, не останавливаясь, его пальцы скользнули к ее лону, а ее руки стремительно расстегивали его поношенные брюки. Ремус быстро помог ей, стянув ненужную одежду вместе с бельем.

– Ого… Это у всех оборотней так? – Прошептал Джордж, чувствуя, что в его собственных брюках тоже давно стало тесно.

– Тссс, - приложил ему палец к губам Фред, придвигаясь ближе к двери и неосознанно трогая свою ширинку. – Мерлинова мать.

Их бывший преподаватель тем временем уже прижимал Тонкс к старому комоду с резными ручками, с которого начали падать стоявшие там старинные вещи, двигаясь быстро и резко, с тихим рычанием, а она вцепилась пальцами в его седеющие волосы, что-то тихо бормоча, но даже с Удлиннителями ушей близнецам было не разобрать. Они не знали, чего им хочется больше – оставаться здесь и досмотреть все до конца, или стремительно аппарировать в душ и довести до конца себя. Было мучительно и одновременно любопытно, и они заставляли себя смотреть, с трудом подавляя желание немедленно удовлетворить себя.

Наконец, Люпин в последний раз сильно толкнулся обмяк, тяжело дыша, а потом отошел от Тонкс, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Ты же понимаешь, что это ничего не меняет. Я не могу быть с тобой. Я не буду портить тебе жизнь! – С отчаянием в голосе пытался объяснить он то ли Тонкс, от усталости сползшей на пол, то ли самому себе.

– Кто дал тебе право решать за нас обоих? – Вскрикнула девушка, и из ее глаз брызнули слезы. – Скажи, что не любишь меня, и тогда убирайся!

– Дора, я… Я не могу, - попятился к двери Ремус. Она схватила упавший с комода подсвечник и швырнула в него:

– Ненавижу тебя! – Подсвечник громко стукнул по дверному полотну, так что Фред и Джордж подпрыгнули, выходя из оцепенения, и, не сговариваясь, аппарировали прочь.

2. Секрет не для двоих

Прибыв в школу, близнецы отчаянно хотели испытать свое изобретение, чтобы подсмотреть за девчонками, но проникнуть в женское крыло они не могли, и даже волшебные очки не помогали. Видимо, магия, которая защищала девочек от входа в женские спальни, была очень сильна. Оставалось дождаться квиддичных тренировок, ведь они собирались подсмотреть за вполне конкретными девочками.

– Как же хочется понаблюдать за Анджелиной, - мечтательно сказал Фред, когда они с братом сидели вдвоем на подоконнике, прогуливая очередной урок, наевшись кровавых пастилок. Амбридж была в ярости, но пришлось их отпустить. – Интересно, какое у нее белье. А тебе интересно, что носит Алисия?

– Мне? А… да, Алисия… конечно интересно, - улыбнулся Джордж. Его близнец пригласил Анджелину на святочный бал в прошлом году, причем сделал это так легко и непринужденно, что Джордж еще долго проклинал себя, почему же он так боялся и медлил. В итоге ему пришлось позвать Алисию. С тех пор они часто гуляли вчетвером в Хогсмиде или делали уроки вместе, и негласно считалось, что они – две влюбленные парочки. Но Джордж относился к Спиннет только как к другу и партнеру по квиддичной команде. И продолжал ругать себя за трусость, глядя, как Анджелина и Фред держатся за руки. Но они были счастливы, и он никогда бы не сказал им правду. Своего брата он любил больше, чем себя, и искренне желал ему счастья. Пусть даже и с Джонсон.