«Честно говоря, я не могу представить себе лучшего места для дня неаро. Мы можем пойти искупаться вместе», – воодушевленно предложила я.

«Остальные не захотели, да?» – спросил меня Боб с ухмылкой знающего.

«Погоди, сейчас мы найдем хорошее место, чтобы поставить палатку, и приготовим еду, – сменила тему Ульрика и тем самым спасла меня от дальнейших неприятностей. – Пойдем купаться, когда стемнеет».

В девять вечера стало совсем темно. Остальные проходчики продолжили поход сразу после обеда, и незадолго до захода солнца последний дневной посетитель отправился к месту стоянки. Ульрика, Боб и я смогли насладиться источниками втроем. Мы расслабленно зашли в один из многочисленных природных термальных бассейнов и смотрели на усыпанное звездами небо. Сейчас в Дип-Крик можно было услышать только плеск воды и стрекотание сверчков.

«А как вы познакомились?» – спросила я Ульрику, которая вместе со своим другом голой лежала в воде. И вдруг Ульрика, которая при первой нашей встрече совершенно точно не имела никакого желания рассказывать о себе, наконец растаяла. Она тихо начала по-немецки рассказывать мне историю столь необычных отношений.

В двадцать восемь лет Ульрика бросила свою работу в качестве швеи на фабрике и уехала в Австралию, прихватив с собой велосипед. Велосипед она взяла с собой потому, что ее крайне скудный бюджет не мог позволить ей другого транспортного средства по прибытии в Австралию. Там они и познакомились с Бобом, у которого было так же мало денег и который так же, как и она, путешествовал. За год они вдвоем объездили на велосипедах Австралию и Новую Зеландию. Если Боб мог жить на сбережения, которые он приобрел как бывший военный, Ульрике пришлось вернуться назад в Германию, чтобы заработать денег. Но она тем не менее почувствовала вкус к жизни в путешествиях. С того момента они каждый год путешествовали вместе в течение шести-восьми месяцев. Передвигались по-разному: пешком, на каяках или велосипедах. Они путешествовали по Европе, Северной Америке и Австралии. Остальные месяцы Ульрика проводила в Германии, зарабатывала деньги. Она переквалифицировалась в медсестру, так как в сфере обслуживания всегда можно быстро найти работу, а жить можно в общежитии для медсестер, которое не сильно бьет по карману.

Я недоверчиво переспросила: «Ты, будучи медсестрой, за четыре-шесть месяцев зарабатываешь столько, чтобы полгода жить?»

Ульрика утвердительно кивнула: «Да, этого хватает. Я очень экономно живу. А почти всю экипировку мы делаем для себя сами. Я шью одежду, рюкзаки, палатки и спальные мешки. А Боб, например, сам построил нам лодки».

«Но ведь в путешествии тебе же тоже нужно на что-то жить», – вставила я.

«В путешествии моя жизнь обходится гораздо дешевле, чем в Германии, – объяснила мне Ульрика и снова переключилась на английский. – Если ты живешь в палатке, то платить за аренду не нужно».

«Но ведь иногда тебе нужно и в отель зайти, не так ли?» – спросила я.

Тут в разговор снова включился Боб: «По деньгам ночь в отеле выходит почти так же, как неделя в пути. И поэтому лучше на неделю больше пропутешествовать, чем один раз переночевать в отеле». Смеясь, он добавил: «А комфорт от душа и кровати так или иначе переоценен».

В течение последующих нескольких минут повисло молчание. Я смотрю на чистое звездное небо и обдумываю модель жизни, которой живут мои новые друзья. Их радикальность меня и восхищает, и пугает одновременно. Я спросила Ульрику тихим голосом: «Но ведь это же, наверное, невообразимо сложно – планировать, исходя из такого небольшого количества денег, не так ли? Устраивает ли тебя твой нынешний стиль жизни?»

Ульрика тут же ответила: «Естественно! В путешествиях я пережила столько прекрасных и порой невероятных вещей, что мой экономный стиль жизни – небольшая жертва. Я не считаю это каким-то лишением». После небольшой паузы она добавила: «А знаешь что? Будь у меня возможность подумать еще раз, я бы без всяких колебаний сделала все так же».

Тем временем стало ощутимо холодно. Так как мы путешествовали налегке, ни у кого из нас не было с собой полотенца, поэтому перед тем, как мы, трясясь, оделись, мы вытерлись футболками. Мы в свете налобных фонарей гусиным шагом пробирались по валунам назад к нашим палаткам. Как только я залезла в свой спальный мешок, Ульрика крикнула мне: «Спокойной ночи!» После этого я слышала только тихое журчание воды в Дип-Крик и урчание пары сов. Расслабленная после многочасового купания в теплой воде, я тут же уснула мертвым сном.

13 мая 2004

Каджон Пасс/Трасса 15, Калифорния, США

542-й километр пути

Поднимающееся солнце окрасило безоблачное небо в ядовито-оранжевый цвет. Этот сюрреалистический окрас неба на самом деле не является природным феноменом. Это последствия сильного смога, который приходит из Лос-Анджелеса, находящегося примерно в ста километрах отсюда. Опершись на свои треккинговые палки, я наблюдаю за этой своеобразной игрой красок, происходящей чуть раньше шести часов утра. На улице стоит приятная прохлада, но скоро солнце превратит каньон Литтл-Хорссиф в знойную духовку. Я вышла за час до рассвета, чтобы не попасть в полуденную жару и провести как можно больше времени в желанном на сегодняшний день месте. Этим желанным местом был «Макдональдс» на трассе 15.

Вообще, я терпеть не могу фастфуд и за всю жизнь не съела ни одного гамбургера. А некоторое время назад я вообще была вегетарианкой. В Германии я бы ни за что не зашла в «Макдональдс» по собственной воле. Но три недели в пути излечили меня от всех этико-моральных сомнений или предрассудков психологии питания. Мне не хватало жирной, насыщенной калориями пищи в больших количествах. И если она из «Макдональдса» – мне все равно.

Я обильно пью, посасывая воду из мундштука, который связан с бутылкой воды, находящейся в моем рюкзаке, шлангом. Наконец, я оторвалась от буйства красок на небе и стала двигаться дальше. Мне нужно было пройти еще восемнадцать километров, которые я хотела преодолеть до наступления полуденной жары. В воздухе висел запах горящего дерева. Сильный лесной пожар превратил холмы в мрачный лунный ландшафт. Пепел окрасил землю в серый цвет и вскоре покрыл с ног до головы и меня. Ветер поднимал мелкие частицы, которые постоянно попадали мне в нос. Из-за пожара дорога была сильно размыта. По одному из склонов дорога вообще отсутствовала. Я медленно продвигалась вперед, прощупывая почву впереди себя треккинговыми палками. В некоторых местах я сажусь на задницу и ползу вперед. Об этом маневре я скоро пожалею. Мои шорты, которые изначально были бежевыми, стали темно-серыми, а ногти обзавелись толстой черной каймой. Но у меня совершенно не было времени, как и воды, чтобы помыться.

Наконец вдалеке я увидела трассу 15. Она, как жирная гусеница, шла по Каджон Пасс, который разделял горы Сан-Бернардино и горную цепь Сан-Гэйбриэл. Приглушенно, а затем и более громко доносился шум проезжающих мимо грузовиков и автомобилей. Где-то вдалеке я услышала свист локомотива. Когда я сошла с последнего склона к трассе, земля затряслась от проходящего мимо, как мне показалось, бесконечного товарного поезда компании «Юнион Пасифик Рейлроуд». Перед трассой дорога разветвляется. Если идти прямо, то, пройдя по бетонному тоннелю под трассой, можно попасть обратно на МТХ, но если свернуть направо, то там через шестьсот метров будет «Макдональдс», который находится на заправке.