Но не одобрял моей жизни, но молча поддерживал. И я уважала его за это. Зная его характер, это подвиг. Мои сестрички выросли христианками, хотя очень любили платки, чем отчим жутко гордился. Эх. Мои нынешние братья просто золото, по сравнению с сестричками! Сколько шума способны создать женщины на пустом месте! А братья живут душа в душу.

«Интересно, как они Поппи делить будут?» — подумала я, засыпая. А утром меня ждала огромная такая проблема. Смерть не забыла обиду и отомстила.

— Ну, и кто вы такие? — спросила я, разняв драчунов и связав их. Переодеваться пришлось в подсобке. Как и приводить себя в порядок. Вернувшись в комнату, широко зевнула и оглядела свои проблемы. Двое были мне не знакомы. Ребята были золотистыми блондинами с сиреневыми глазами.

Еще один был каноничный Драко Малфой. Третий был похож на Гарри из канона, только с насыщенными темно-зелеными глазами. Четвертым был хмурый черноволосый мальчик, кого-то смутно мне напоминающий. Пятого я нашла в туалете. Спящим в обнимку с горшком. Не моим, не думайте! Этот рыжий мальчик лет пяти разбудил во мне материнский инстинкт. Он был очень изможденным и уставшим. Я отнесла его в комнату и, укрыв ребенка одеялом, пошла разбираться с остальными. Все же что они тут делают? И кто из них мой жених?

— Ты кто? — спросила я маленького черноволосого мальчика. Парень, презрительно хмыкнув, отвернулся. Ну, так дело не пойдет. Пацана надо перевоспитывать. Блондины-близнецы языка не знали. Понять их было невозможно. Я разрешила им поспать на своей кровати. Последним был Дарий Снейп. Ага. Сын Северуса Снейпа и Агнелии Блумн. Сирота лет с 5. Рос в приюте. До появления шута в лиловой ночнушке. Бывшего директора он на дух не переносил, но причин пояснить не желал. Ему было 15 лет. Родился в полночь. 29 февраля. Я так поняла, Смерть спасла его из погибающего мира и закинула сюда. Дел у нее, видите ли, много, поэтому свалила все на меня.

Длинные черные волосы с синеватым оттенком небрежно завязаны в низкий хвостик. Парень был выше меня (!) ростом и имел широкие плечи. Рядом с ним в груди что-то радостно отзывалось, вводя меня этим в ступор. Парень мечтательными глазами осматривал класс, и в его глазах прямо мелькали цифры. Что, почем, сколько, что можно сделать и так далее. Ох, чую, много с ним проблем будет. Но с маленьким брюнетом он нашел общий язык, и вскоре малыш устроился в углу на одеяле и уснул.

— Ну-с, дорогая. Когда баиньки? — предвкушающе спросил он и скрестил руки на груди. Я моргнула.

— Спи хоть сейчас, кто тебе мешает? Места много, — я кивнула на пол. — Располагайся, – он широко улыбнулся, обхватил меня руками, повалил на пол и нагло развалился на мне. Пока я возмущенно пыхтела, он ощупал грудь, нащупал… ее полное отсутствие и, горестно вздохнув, с укоризной посмотрев на меня.

— Что?! — возмутилась я.

— Да вот думаю. Тебе 18, верно? — спросил он, положив ладони мне на грудь, а на ладони свой подбородок.

— И?

— Вот. Если до восемнадцати лет прыщи так и не стали грудью, то не станут ими никогда. Поэтому сейчас я грущу и оплакиваю свою судьбу. В жены мне досталось чудо: не то парень, не то дева. Диво дивное родит, всех убьет и победит.

— ХАМ! — заорала я, все же выбравшись из-под этого урода.

— Точно. Зато целиком твой.

— Да ты офигел?! Ты ничего не попутал?! — разгневанно спросила я.

— Окаменей! — воскликнул он, и я замерла. В крайне неудобной позе. В поклоне, Мерлин!

Парень задумчиво обошел меня по кругу. Так же задумчиво полапал задницу. Заглянул в ворот рубашки и, возведя очи к небу, стал молиться Магии, прося у нее прощения за все грехи. А заодно и прося забрать это страшилище. И кивал в мою сторону.

— Скотина! — заорала я, освобождаясь от заклятия. От моей пощечины он упал и посмотрел на меня с полным изумлением, ощупывая челюсть. Дабы не свершить грех, я сбежала, напоследок громыхнув дверью. Мне нужно успокоительное! И срочно! Или топор.

====== глава 17 ======

Портрет основателя, перекрывший проход в главную гостиную змей, лишь насмешливо поднял бровь и усмехнулся. Пропускать он меня не собирался.

— Мне надо!

— Пароль, — ответил он, разглядывая меня с головы до ног. Я тоже себя оглядела и скривилась. Все было помятое и перекошенное.

— На себя бы посмотрел, дядечка. Эта бородка у вас напоминает мне козлиную. А ваша мантия на голое тело вообще ужас просто. Хоть бы камней с нее убрали. Не дева, чтобы цацками хвастаться.

— Оу, молодая леди. Видимо вас в детстве не пороли? Как вы разговариваете со старшими? — весело спросил он, поглаживая бородку. Козлиную. Я пожала плечами.

— А что, перед вами кланяться надо? Или приседать?

— Вам, леди, приседать. Это называется книксен. Или вы родились и выросли в хлеву?