— Полагаю, это не имеет значения, когда я просто хочу упиться в хлам.

— Это твой план на ночь? — спросила я, смотря на почти пустую бутылку, когда мои конечности начали согреваться. Дерьмо, прошло слишком много времени с тех пор, как у меня было опьянение, напоминающее эйфорию.

— Напиться в хлам, подрочить и уснуть, — объявил он, ухмыляясь, когда я стрельнула в него взглядом. — Оу, посмотри на себя. Все еще краснеешь от упоминания мастурбации.

— Ты пьян, — выпалила я, допивая свой виски и подскакивая на ноги. Я не собиралась говорить с ним о мастурбации, ради всего святого.

— В этом и был план, — сказал он лениво, когда я споткнулась немного, хватая свою сумку. — Я налил тебе три шота, Кэти. Ты не поведешь машину. — Без предупреждения он выхватил сумку из моих рук и бросил ее через комнату.

— Не бросай мои вещи! Ты, вероятно, сломал мой телефон, мудак! — слова ощущались тяжелыми в моем рту, и я сразу же пожалела, что пила.

Я не хотела оставаться пьяной в номере с таким же пьяным Шейном. Я любила всех, когда была пьяна — я знала это в себе. Я становилась эмоциональной, и на поверхность всплывало все, что пыталась подавить с тех пор, как потеряла свою лучшую подругу с первого курса колледжа. Может в гостинице был еще один номер, чтобы я могла его снять, и что полностью уничтожит весь мой бюджет на еду на следующую неделю. Так как я потеряла клиентов, чтобы следить за детьми, то была стеснена в наличных.

— Ты никуда не поедешь. Не глупи, — проворчал Шейн, хватая меня за руку, когда я пыталась взять сумку.

— Ты глупый!

— Повзрослей, Кэти.

— Не называй меня «Кэти»! Только мои друзья называют меня так, а ты не мой друг, — спорила я, пытаясь пройти мимо него.

— Мы должны быть друзьями, — сказал он тихо мне в ухо, когда схватил меня сзади и скрестил мои руки на груди.

— Мы были друзьями, пока ты не выбросил меня как мусор! — крикнула я, пиная его по ногам.

— Перестань, бл*дь, бить меня!

— Отпусти!

Мы боролись за лидерство, спотыкаясь по комнате, и если бы мой разум был немного яснее, я бы остановила то, что происходило. Но я была растеряна и зла, и пьяна, и тогда борьба с ним казалась полностью рациональным решением.

— Ты пьяна! — закричал он, наконец, прижимая меня к кровати, расположив мои руки над головой. — Ты не сядешь в гребаную машину!

— Ты не можешь указывать мне!

— С хрена ли не могу?!

— Пошел ты!

— Что?

— Слезь с меня! — я дергала бедрами и тянула руки, но все было бесполезно. Даже будучи пьяным Шейн все еще был в несколько раз сильнее.

— Я просто хотел спокойно напиться, — сказал он, наклонившись, пока мы не оказались нос к носу. — Почему тебе всегда надо вмешиваться, как Флоренс гребаной Найтингейл? А?

— Почему тебе всегда нужно быть таким мудаком и тем, кого нужно спасать? — закричала я в ответ. Мы оба тяжело дышали, и я чувствовала, что вспотела из-за нашей борьбы.

— Мне не нужно, чтобы ты спасала меня. Мне это на хрен никогда не было нужно, -зарычал он, его глаза осматривали мое лицо. — Ты никогда этого не понимала. Ты просто продолжала давить.

Ком формировался в моем горле, когда думала о нашем прошлом, и я отвернула голову в сторону. Слезы скопились в уголках глаз, и я не могла остановить их, пока они стекали по щекам.

— Пошел ты, — прошептала я, мое тело, наконец, обмякло. — Пошел ты, Шейн.

— Не смей, бл*дь, плакать, — приказал он, его руки ужесточили хватку на моих запястьях. — Не надо.

Я проигнорировала его, держа глаза закрытыми, когда ощущала его тяжело дыхание на себе. Я была так смущена, что хотела просто исчезнуть.

— Перестань! — закричал он, толкаясь коленями в матрас, как будто если встряхнет меня, это как-то остановит рыдания, рвущиеся из горла.

Он отпустил мою руку, но я позволила ей безжизненно лежать над моей головой, тогда он обхватил мой подбородок твердой хваткой и повернул мое лицо к себе. Может, если я проигнорировала бы его, он бы потерял интерес к этой борьбе.

— Когда ты плачешь, твои губы опухают, — прошептал он. Из-за чего мои глаза, наконец, распахнулись в удивлении.

Он был так близко, отчего мое дыхание застряло в горле, когда он уставился на мои губы.

Затем его рот был на моем.

— Давишь, всегда чертовски давишь, — бормотал он у моего рта, прежде чем всосал нижнюю губу между своими и прикусил зубами, отчего я хныкнула.

Он потянул мою губу зубами, и мое тело возбудилось в ответ.

— Что ты делаешь? — спросила я, приподнимая брови.

— Бл*дь, если бы я знал.

Мы молча смотрели друг на друга. Где-то на задворках разума я понимала, что это была плохая идея, но это не остановило меня от того, чтобы поднять голову и прикусить его подбородок в отместку.