А за спиной полуодета

Вся жизнь - во мраке, как сюрприз.

И дышит ночь сияньем лунным,

А впереди - заре гореть,

О как тревожно и так трудно

Стихами это всё воспеть!

И ни в полслова, ни в полвзгляда

Не показать, что жизнь пуста

Без светлого её наряда,

В огне сгоревшем неспроста.

В какие страшные глубины

И мысленно не дать взглянуть -

Но светлый образ из пучины

Поэту озаряет путь

Неиссякаемою мукой,

В ней всё: весна, любовь и свет, -

И перед вечною разлукой

В поэзию вернулся Фет.

Уже не утром, а под вечер

Он зажигал свои огни...

Но в воске утонули свечи,

И ночь опять, и вновь - одни.

А ночь сияла как и прежде,

И где-то брезжила заря...

Фет умирал с одной надеждой:

Писал - горя, и жил - не зря.

7. Мастерство (Анненский)

Как неуютно в этом мире,

И всё не так, и всё не впрок,

В служебной холодно квартире,

И сердце бьётся в левый бок.

Как снисходительна и зыбка

Ещё кого-то похвала,

И критик щерится улыбкой:

Как мило... словно пахлава.

И ведь не скажешь им в запале:

Вам не расслышать тихий стон,

Мои постылые печали,

И колокольный перезвон.

Без зрения и слуха пишут

Вперекосяк и вразнобой:

Стихов глухие не расслышат,

И не увидит их слепой.

О, быть поэтом для немногих

Непозволительно смешно

В глазах решительно-убогих...

Как я устал... Мне всё равно.

О, ты поймёшь, потомок поздний,

Какой жил Мастер и Поэт

Средь революционных розней,

Несущих людям тлен и вред.

Какая сложная фактура,

И сколько планов в глубине!

Как близко всё любой натуре,

Где мир - вовнутрь, и мир - вовне!

Среди согласных звуков гаснут

Все гласные в конце строки,

И паузы играть согласны

Средь звуков музыки с руки.

И всё как будто так стыдливо

И недосказано чуть-чуть,

Движение неторопливо

В н_е_д_о_у_м_е_л_о_с_т_и_в_ы_й путь.

...И умирая на вокзале

На чьих-то жалобных руках,

Он вдруг подумал: чтобы знали

О скорых будущих смертях.

8. Мечта (Блок)

Мечте туманной и далёкой

Служил как рыцарь и поэт,

Искал, томился, плакал, охал:

Её как не было - и нет!

...Когда мечты сгорают крылья,

И в землю падает Икар,

То губы сохнут от бессилья

В надежде отвести удар.

...Какая горечь и досада,

Когда сбывается мечта!

Какая грубая отрада,

Какая жизни суета!

Ещё полжизни до ревкомов:

У губ - трагический излом,

Как будто всё увидел Сомов,

Что Блок предвидел всё, потом...

А ждал, пылал, и даже деньги

На что-то там передавал,

Жалел в уезде деревеньки,

И по Шахматову скучал.

И грянул гром! Октябрь матросом

Ворвался в жизни бурелом.

Всё сжечь!
– И нет вопросов,

Ведь с_к_и_ф_ы__-__м_ы. И степь кругом.

И шляпу сняв, надел фуражку:

Вперёд, локтями, на трамвай!

И чья-то с-под забора ряшка:

– А ты ж буржуй и барин, чай!

Наслушался, и написал - такое!

"Двенадцать". И сломался враз.

И больше не было покоя,

И муза - только под заказ.

9. Лель (Есенин)

Лель, мой Лель, поэт весенний

И крестьянский блудный сын,

Позови меня, Есенин,

В небеси воздушных синь.

В ушках девичьих серёжки

Будут бирюзой сиять,

Где невестились берёзки,