Мое тело задрожало от того, что, наконец, наружу вырвалась ужасная правда, которую я так давно скрывала.

– Что случилось? Почему ты… выстрелила в него? – спросил Куинн, мягко поглаживая мою щеку, как бы поощряя мои признания.

– Потому что он… в тот день я выстрелила в него… он наставил на меня пистолет, и сказал, что теперь я буду отрабатывать наркоту другим способом. Я бы никогда не смогла согласиться на такое, – прошептала я, одинокая слеза скатилась по моей щеке.

Это первый раз, когда я позволила себе плакать, в первый раз, когда я позволяла себе что-то почувствовать в полной мере.

У Куинна перехватило дыхание, когда он понял, что я подразумеваю под выражением «отрабатывать наркоту другим способом». Он громко вздохнул.

– Стоял выбор между тобой и им. И ты выбрала себя. Разве ты не понимаешь, у тебя не было другого выбора, – с чувством сказал Куинн, вытерев мои слезы.

– У нас у всех есть выбор, Куинн, и я сделала не правильный. Я могла остановить его, пока вся ситуация не вышла из-под контроля. Я заслуживаю все, что произошло со мной, – прошептала я. – Я не убила своего отца, но я погубила множество других жизней. Раз за разом… Я убивала их, и я не остановилась. Если это не значит, что я – плохой человек, то, что тогда?– закричала я, оттолкнув его, готовая ударить кого угодно.

Мне нужно было оставить Куинна, потому что сейчас, когда он узнал ужасающую правду, то будет смотреть на меня как на изгоя, как на жалкую неудачницу, каковой я и являлась. Я схватилась за дверную ручку, но Куинн перегородил мне путь, тем самым пытался удержать меня… и я с силой ударила его. Я не смогла остановиться, ведь мне нужно было выплеснуть наружу весь гнев на того, кто пытался помещать мне, осуществить начатое.

Однако Куинн не отступал. Он просто стоял на месте, стиснув челюсти, и прищурив глаза, смело смотрел на меня. Я изо всех сил толкнула его, но Куинн скрестил на груди руки и продолжал стоять, как вкопанный. Его действия лишь сильнее раззадорили меня. Все чувства, который я подавляла, пока мой отец пользовался мной, выплеснулись наружу. Я превратилась словно в вулкан эмоций.

Я щипала, била, кусала, пинала, толкала, кричала, ругала Куинна до тех пор, пока не начала дрожать от усталости, и голос не охрип. Меня просто ослепил гнев, глаза застилал не прекращаемый поток слез, льющий из глаз, и я испугалась, что он никогда не остановится.

Только когда я без сил упала на грудь Куинна, я поняла, что совершила. Я причинила сильную боль этому человеку, и он имел полное право уйти и оставить меня разбираться со всем своим дерьмом в одиночестве, но он этого не сделал. Он все еще был здесь со мной, обнимал меня и говорил, что все будет хорошо.

Я рыдала так сильно, что моя грудь заболела от частых всхлипов, и я чуть не упала на пол, так как мои ноги уже не держали меня. Куинн поймал меня, и мы вместе сели. Он держал меня так крепко, словно никогда бы не отпустил.

Я хлюпала носом, и понимала, что выглядела сейчас не совсем презентабельно, но не могла остановиться.

– Почему? Почему ты все еще здесь? Я не понимаю… почему ты не ненавидишь меня? – рыдала я, вытерев нос тыльной стороной ладони.

Когда я подняла голову, чтобы посмотреть на него, то заметила, как сильно покалечила его лицо, и начала задыхаться. «Что же я наделала?»

– Куинн, мне так…

Но он прерывал мои извинения, прикоснувшись ладонью к моим щекам.

– Разве ты не видишь, у тебя есть внутренний стержень, который помог тебе поступить так, как я бы на твоем месте ни за что не смог. Ты взяла под контроль свою жизнь, Рэд, и ты не позволила своему отцу унижать себя. Как я могу тебя ненавидеть, когда я, наоборот, восхищаюсь тобой?

Я зашмыгала носом, когда услышала его признание, мое тело разлетелось на миллион осколков. Я поняла, что он говорил о своем отце, и я подумала, что он был прав… мы с ним действительно похожи.

Я дрожащими руками вытерла кровь, сочившуюся из раны в губе, которая появилась из-за моей несдержанности.

– Прости… прости, что солгала тебе, прости меня… – заплакала я, – за все.

Куинн нежно погладил меня, успокаивая,

– Ш-ш-ш, тебе не за что извиняться.

– Я не знаю, куда теперь идти? – призналась я, вытирая слезы. – И мне страшно. Я очень сильно боюсь.

Куинн вытер мои слезы и наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Мы разберемся со всем, ладно? Я обещаю тебе, ты не останешься одна.

Я кивнула, его слова меня задели за живое, и, наконец, я успокоилась и могла мыслить рационально.

– Я не могу здесь остаться, мне нужно уходить. Мой отец и Фил будут искать меня. И я не могу повергнуть вас к такой опасности.

– Я пойду с тобой, – резко заявил Куинн.

– Нет! – закричала я. – Я вернусь к тебе. Обещаю.

Куинн встал в полный рост, слегка поморщившись, ведь я прилично надавала ему по ребрам.

– Ты сумасшедшая, если думаешь, что я позволю тебе остаться одной после всего произошедшего, – сказал он, протянув мне руку.