Старший оперуполномоченный убойного отдела капитан Николай Бельский, несмотря на поздний вечер, сидел за своим рабочим столом и работал с материалами очередного дела. Но дело это было не совсем простое, и начальник УГРО решил сегодня никого из оперативного состава не отпускать домой, чтобы задействовать максимальное число своих сотрудников. Практически вся полиция города в эти дни стояла на ушах – в городском парке жестоко убили и ограбили сына депутата городской думы и его друзей. По городу объявлен план «Перехват». А его глава даже хотел еще объявить комендантский час, но его отговорили. Власти города не хотели создавать излишнюю панику среди населения, так как этим может воспользоваться оппозиция и подтолкнуть народ к массовым протестам. Но отец погибшего парня был депутатом, и причем весьма небедным. Он имел многочисленные связи на самых верхах страны, а поэтому на начальника УГРО города, ко всему прочему, начал давить и министр внутренних дел – вынь да положь ему на блюдечке с розовой каемочкой убийцу сына депутата, да еще и красивым подарочным бантиком сверху повяжи. А городское телевидение вообще обнаглело – в каждом выпуске новостей они смаковали подробности происшествия и откровенно ерничали над бессилием полиции; делали ставки: через сколько времени она объявит о своем бессилии раскрыть преступление. Внезапно резко зазвонил телефон.

– Бельский, зайди ко мне! – тяжко вздохнув, произнес начальник.

Николай положил трубку и вышел в коридор. Перед дверью кабинета начальника он по-быстрому пригладил волосы и постучался. Немного выждал, пока отзовется хозяин кабинета, и открыл дверь.

– Разрешите, Александр Сергеевич? – остановившись на пороге, бодро спросил Николай.

– Входи, входи, – устало махнул ему рукой полковник и указал на стул возле своего стола.

Не дождавшись, пока его подчиненный зайдет и присядет, он заговорил:

– Вот, ты мне скажи, капитан, когда твоя группа выдаст на-гора результат? Уже сутки прошли, а следователи и оперативники только беспомощно разводят руками. Что мне прикажете докладывать министру? Сверху нам дали на все про все только трое суток! Так что осталось уже меньше сорока пяти часов, а вот что, например, сделала твоя группа? Где твои осведомители? В центре города какие-то бомжи устраивают массовую кровавую резню, больше десятка людей зарезали и ограбили, и никто ни сном ни духом! Что скажешь, Бельский?

– Вы сами знаете, что с осведомителями среди бомжей работать очень трудно. Они с подозрением относятся к чужакам, а о своих говорят очень мало и неохотно, – ответил капитан. – Да и свидетели описывают каких-то весьма странных бомжей: бородатых, в лохмотьях, а пострадавшая девушка вообще заявляет, что один из бомжей был в лаптях. Но это заявление я пока отношу к повышенному эмоциональному возбуждению потерпевшей. А так вроде пока действительно все указывает на бомжей, но больно уж профессионально они расправились с нападавшими.

– Ты хочешь мне сказать, что сын депутата сам напал на вооруженных тесаками бомжей?

– У меня сложилось именно такое впечатление, Александр Сергеевич.

– Ну ладно, может, и захотела молодежь погулять, да вот неудачно как-то у них вышло. Но ты же опытный оперативник, Николай! А деньги? Неужто бомжи их совсем не берут? – с сомнением спросил начальник отдела. – В прошлом году тебе даже выделили фонд на специальные операции.

– Этот фонд еще в прошлом году успел закончиться, товарищ полковник! Да и не всегда деньги могут решить проблему! Не каждый бомж рискнет на своих доносить. У бомжей свои суровые законы – поутру его тело могут обнаружить без признаков жизни. Поэтому, может, и молчат они о серийном убийстве и все пытаются отрицать. Я их, конечно, могу понять. Никто из них не хочет взять на себя ответственность за убийство одиннадцати человек, да еще и совершенное с особой жестокостью.

– А что говорят наши эксперты?

– Составлен фоторобот предполагаемых преступников. В базе МВД информации по ним нет. Я лично с этим фотороботом облазил все местные бомжатники и ничего, никаких зацепок по делу. До сих пор отмыться никак не могу! Воняет, как из старой мусорной ямы.

– Это я уже заметил, когда ты ко мне еще в кабинет вошел, но это дело поправимое. Выветрится. А кинологи чего-нибудь нашли?

– Собака след взяла, но уперлась в стену старой заброшенной будки. Там следы предполагаемых преступников оборвались.

– Может, на крышу запрыгнули?

– Высоковато, метра три – не меньше. Даже олимпийский чемпион не осилит, куда там полуголодным бомжам? – пожал плечами Николай.

– М-да! Может, лестница там была?

– Нет, товарищ полковник, вдоль всей стены прошлись – не было там ничего, что можно было бы использовать для преодоления высоты.

– Ну, и что ты намерен делать дальше, капитан?

– Никто еще не отменял старую добрую ловлю на живца, – ответил Николай. – Как я понял, наши бомжи очень любят золотишко. На это их и купим. Так что мне срочно нужны хорошие золотые украшения!

– Ты что, сережки и кольца на себя нацепишь, капитан? – усмехнулся полковник.

– А мы попросим их надеть нашего очаровательного эксперта, – улыбнулся Николай.

– Елену Михайловну?

– Ее, Александр Сергеевич.

– А вот ей я приказать никак не могу. Оперативная работа не входит в круг ее прямых должностных обязанностей!

– Тогда мне снова придется за свой счет вести Лену в ресторан, – улыбнувшись, пожал плечами Николай.

– Тебе я тоже не могу приказать вести нашу Лену в ресторан. На рестораны у нас тоже нет фондов, – машинально ответил начальник УГРО, но тут же спохватился и заинтересованно спросил: