В конце концов, не зря же у меня за плечами двадцатилетний опыт решения и составления кроссвордов! В моем мозгу уже проложены все необходимые «тропинки» как для придумывания кроссвордов, так и для разработки фокусов. Мне просто нужно свести эти тропинки вместе – и получить совершенно новый гибридный навык! Наверное, когда в 40-х годах ребята, катающиеся на роликах, додумались прикрепить колеса от них к деревянной доске, они испытывали такой же восторг, как и я в тот момент.

Моя же идея состояла в том, чтобы придумать необычный номер: составлять кроссворды (сложные, как для New York Times) на лету. Для этого я должен был знать, что происходит на каждой клеточке, и понимать, как и что там можно изменить.

И я начал составлять кроссворды как сумасшедший, один за другим. У иллюзионистов под рукой всегда полно всяких хитрых приспособлений для фокусов – ну а у меня теперь были слова и буквы. Я решил, что буду как Артур Ллойд: кто-нибудь из зрителей назовет мне слово (любое), а я, отталкиваясь от этого, составлю кроссворд, изменяя положение черных фоновых клеток и окружающих «вспомогательных» слов.

Я тренировался со словарными карточками, сотнями раскладывая их по кухонному столу. В основном я рисовал на них картинки, которые помогали мне запомнить сочетание тех или иных слов. Например, слово Antarctica необходимо было окружать словами Sombrero, Cousin и Barley [28] – для такой комбинации я нарисовал своего кузена Дэниела, который стоит на леднике и держит в руках сомбреро, полное ячменя. На протяжении многих месяцев я постоянно крутил в руках свои карточки, особенно часто доставая их во время бесконечных лос-анджелесских пробок.

Волшебникам и фокусникам никак не обойтись без хорошей памяти, и так было всегда. Некоторым из нас приходится запоминать содержимое случайно выбранного журнала, разномастный список вещей, перечисленных зрителями, или порядок карт в перетасованной колоде.

«Матемаг» Артур Бенджамин прославился на весь мир благодаря своему умению мгновенно производить сложные математические вычисления в уме. В финале своего шоу Бенджамин с лету возводит в квадрат любое четырехзначное число, предложенное зрителями. Для этого он использует Главную мнемоническую систему, которая «переводит» цифры в слова. Предположим, вам нужно запомнить число 684. По мнемонической методике 6 приравнивается к звуку «ч», «ш», или «ж»; 8 – к «ф» и «в», а 4 – к «р». Зачем запоминать три разные цифры, когда можно просто запомнить слово ШОФЕР? А число 735 можно разложить на 7 («к»), 3 («м») и 5 («л»), превратив его, например, в имя КАМИЛЛА.

Как правило, мнемонические приемы задействуют разные виды памяти – семантическую, цифровую, визуальную, порядковую, – чтобы упорядочить какие-то данные и (в идеале) навсегда их запомнить. Использование разных видов памяти – ключевой принцип, описанный в универсальном учебнике по развитию памяти – «Книге памяти» Гарри Лорейна. Он родился в 1926 году и по праву считается одним из самых уважаемых людей в магическом мире. Лорейн не только обучал хитростям мастерства начинающих иллюзионистов, но и поражал всех вокруг своей исключительной памятью. Он был постоянным гостем «Вечернего шоу» с Джонни Карсоном, на котором без проблем запоминал имена сотен людей в зрительном зале.

Об одной из методик по развитию памяти – системе зацепок – Лорейн писал в своих книгах. Методика состоит в следующем: если вам нужно запомнить перечень разносторонних предметов, свяжите каждый из них со словом, которое рифмуется с порядковым номером этого объекта. Так, первый предмет («один») можно привязать к слову «блондин», второй («два») – к «трава», третий («три») – к «бри», а четвертый («четыре») – к «в квартире». Затем все это можно объединить в общую картинку. Например, если предметами были мобильный телефон, шоколад, крокодил и свеча, представьте себе четыре сценки: блондина, говорящего по телефону, кусок шоколадки, который уронили на траву, крокодила, поедающего сыр бри, и квартиру, в которой горит свеча.

В день представления я вышел на сцену и для начала показал несколько карточных фокусов. В последнем фокусе мне не удалось показать публике валета червей, но я пообещал зрителям, что еще вернусь к этой карте. Затем я повернулся к большой доске размером в 15 на 15 крупных клеток – именно столько бывает в кроссвордах New York Times. На столике рядом лежали черные кубики – как отдельные, так и собранные в полоски и угловые фигуры. Их я собирался использовать, чтобы «разбивать» пространство кроссворда.

Затем я попросил зрителей назвать мне какой-нибудь американский штат. Кто-то крикнул: «Массачусетс!» – к большой моей удаче, в этом слове нечетное количество букв, то есть я мог вписать его ровно по центру поля. Затем я принялся добавлять новые слова и черные области так, чтобы заполнить всю сетку. В процессе зрители «подкидывали» мне слова и буквы, которые я тоже должен был задействовать. Когда я наконец заполнил последнюю клеточку кроссворда, публика взорвалась аплодисментами.

Я остановился. Интересно, помнят ли зрители о валете, с которым я так облажался в начале выступления? Я надеялся, что да, потому что в следующую секунду я обвел все буквы, которые шли по диагонали поля: В-А-Л-Е-Т-Ч-Е-Р-В-Е-Й.

Аудитория буквально обезумела от восторга. При этом надо учесть, что среди публики были знающие люди, прекрасно осведомленные о тонкостях и сложностях нашей профессии. Все иллюзионисты в зале поняли, что мне удалось придумать что-то совершенно новое. Было ясно, что отныне этот номер станет моей «визитной карточкой» и именно с ним я буду разъезжать по конференциям и выступать в компаниях вроде Google, Amazon и eBay. С того самого дня моя карьера пошла в гору, да так с тех пор и не останавливалась.