Шрифт:
Бился я, бился около него и вижу: Иван Мотыга по дороге шагает. Идёт, не торопится, папироска в зубах. Пешком нас догнал.
Подошёл, шепнул какое-то секретное слово Голубчику в ухо — конь и вскочил на ноги.
Иван усмехнулся.
— Садись, — говорит, — поезжай за кинокартиной. Бойцы уже в клубе, и начальник ругается.
— Нет, — говорю, — спасибо. Он и в воде меня выкупал и в пыли вывалял. Поезжай сам на своём Голубчике!
Иван вскочил в седло и поехал в город.
А потом, уже в лагере, он назвал мне секретное слово.
— Мало ли на войне, — сказал Иван, — ранят меня или что, тогда возьмёшь моего коня, послужит он тебе. А поймают его враги... нипочём Голубчик не будет служить врагу!
КУСАЧКИ
Это щипцы такие — кусачки. Можно гвоздь перекусить, можно проволоку. Лежат щипцы в сумке у связиста с разным другим инструментом.
Работа связиста известная: связь прокладывать. Тут ему и помогают кусачки. Поглядеть на них — простые железные щипцы. А могут кусаться. И крепко кусаются, когда нападает враг.
Было это в годы Великой Отечественной войны в предгорьях Кавказа. Вот уже куда забрались наглые немецко-фашистские захватчики.
Наши войска укрепились среди скал и ущелий.
Стоят насмерть. Фашистам дальше не пройти.
Но сколько можно терпеть перед собой фашистские рожи?
В штабе знали, что солдаты рвутся в бой. Ребята геройские! Но для победы мало геройства. Враг сильный, хорошо вооружён, и чтобы уничтожить его наверняка, надо хорошо подготовиться.
Этим штаб и занимался. Каждую ночь из тыла наши артиллеристы поднимали в горы всё новые и новые пушки, миномёты и другую боевую технику.
Делалось всё в глубокой тайне. Наши наблюдатели зорко следили и за воздухом и за окрестностями гор. Опасались вражеских разведчиков.
В штабе шли последние приготовления к разгрому врага.
И вдруг разведка доносит: «Наши планы раскрыты! Фашисты пронюхали о наступлении и спешат поглубже зарыться в скалы».
В штабе переполошились. Надо менять планы и наступать немедленно, пока фашисты не успели запрятаться. А то как выдолбят себе в скалах норы — оттуда их никаким снарядом не вышибешь!
Решено было штурмовать врага на рассвете.
Начальник штаба расхаживал по землянке и беспокойно спрашивал:
— А как у нас связь с полками? Надёжна ли?
Каждый понимает, что нельзя вести бой без надёжной связи.
И связисты в эту ночь перед боем не смыкали глаз. То и дело они поднимали с аппаратов телефонные трубки — проверяли, как действует сигнал и хорошо ли слышно. Потом докладывали:
«Всё в порядке, товарищ начальник штаба. Связь действует!»
Но вот один из связистов встал от аппарата.
— А у меня не в порядке, — сказал он. — Осколком, что ли, царапнуло по проводам. Слышимость пропадает... Разрешите, товарищ начальник, пойти проверить линию?
Это был Казанов. Парень баскетбольного роста, он стоял перед начальником, упёршись головой в потолок землянки. И всё равно не мог распрямить колени.
— Идите, — сказал начальник, — и побыстрее возвращайтесь. Только одного я вас, Казанов, не пущу. А вдруг нарвётесь на засаду? Берите напарника.
Казанов усмехнулся в усы. Этот добряк великан всегда посмеивался над чем-нибудь.
— Товарищ начальник! — взмолился он. — Отпустите одного. С напарником мне только морока. Вдруг его ранят — нянчись тогда с ним!
Все в землянке рассмеялись. А Казанов, не мешкая, сумку с инструментом в охапку, голову просунул под ремень автомата — и за дверь!
Глядит — снаружи светло, взошла луна. Чёрная телефонная проволока так и поблёскивает между камней у нагорной дороги.
Казанов выждал, пока луна скрылась за облаками, и пополз.
Порядочно уже прополз. Телефонные провода змейкой побежали в гору. Там, на перевале, держит позицию наша пехота.
В темноте нащупал узелок — и вдруг чувствует: из узелка торчит не одна проволока, а две.
«Что за напасть? Откуда вторая?»
Осторожно, из рукава, посветил себе электрическим фонариком.
Глядит — своя, чёрная проволока. А в неё словно впилась чужая, жёлтая.
Фашистская! Разговоры подслушивают. Вот откуда враг знает про наши дела!
Ух как взъярился Казанов. Отстриг шпионскую проволоку — и ну кромсать её кусачками, ну кромсать!
Однако опомнился: «Не то делаю, не надо горячиться... — И убрал кусачки. — Зачем уничтожать жёлтую проволоку? Она нам службу сослужит».