Всё кончено... И с моей жизнью... и с моей любовью... всё.

Ведь он по сути никогда не был моим... Никогда ничего не обещал... И кто знает, как долго продержались бы наши отношения, если бы то новогоднее утро не расставило всё по местам. Но сейчас... он здесь... и я здесь... да только нет в этом главного. Нет Нас.

Наверно, я слишком громко думала, а может волна моего разочарования всё-таки докатилась до Эверио, прорвав плотину его невозмутимости, но он повернулся... и наши взгляды встретились.

Меня словно прошибло сильнейшим электрическим разрядом, и даже показалось, что он тоже вздрогнул. Сильнейшая волна смешанных чувств ударила по моим ощущениям, но уже в следующую секунду, он снова отвернулся... и всё закончилось. А когда мы проходили мимо, даже предпочёл отойти, чтобы даже случайно меня не коснуться.

Мы вошли в здание, поднялись по лестницам до четвёртого этажа, и, убедившись, что мы здесь совершенно одни, Лит резко остановился, и схватил меня за плечи.

– Не смей, Тиана! Я знаю, что ты чувствуешь, но прошу, не позволяй этим чувствам тебя добить!
– он почти кричал, глядя мне в глаза.
– Ты сильная! Ты самая сильная из всех кого я знаю! И ты выдержишь!

– Нет...
– прошептала я, выскальзывая из его рук и оседая на пол.
– Я не хочу быть сильной, Лит. Я больше ничего не хочу...

Я разрыдалась... впервые за последние несколько недель позволила себе слёзы. Мне хотелось этого... как будто каждая капля того солёного водопада уносила с собой частичку груза, что огромными этажами высился на моих плечах.

Лит молчал, героически подставляя мне своё плечо, и от самого его присутствия уже становилось легче. Наверно, если бы не он, я бы попрощалась с адекватностью уже довольно давно. А с ним - получалось чувствовать себя защищённой... нужной. И я нисколько не жалею, что когда-то назвала этого смазливого красавчика своим братом.

Не знаю, сколько длилась эта мокрая истерика, но когда слёзы кончились, Литсери аккуратно вытер моё лицо, и отвёл в камеру. Он даже хотел остаться со мной, но я сказала, что это лишнее, и что он и так сделал для меня очень много.

Перед самым уходом Лит выдал мне фразу, которая сначала ввела меня в состояние ступора, а потом и вовсе рассмешила:

– Не смей сдаваться, слышишь, - проговорил он, глядя мне в глаза.
– Помни, тебе теперь нужно думать не только о себе... о ребёнке тоже.

Ах да, точно! А я и забыла, что он считает меня беременной. Ясно теперь, почему меня так отменно кормят... и с расспросами не пристают. Берегут, значит, здоровье будущей матери?!

Данный факт меня так рассмешил, что я ещё долго не могла успокоиться. Благо Лит к этому времени уже ушёл, а то бы точно решил, что я окончательно сошла с ума.

Когда череда сильных эмоциональных всплесков вконец иссякла, а в комнате снова выключили свет, я отчего-то решила, что должна во что бы то ни стало увидеть рассвет... И, посчитав это вполне нормальным капризом, разломала точилку, вытащила из неё лезвие и присев на пол под зеркальной стеной, начала соскабливать её напыление. Как я и предполагала, его наносили на уже готовый стеклянный куб, поэтому моя идея и оказалась вполне успешной.

Я проводила своим орудием разрушений по зеркалу, и в кромешной темноте комнаты появлялись мелкие проблески света. Скребла, всё больше увеличивая поверхность обзора, а мысли всё ровно витали где-то не здесь... И когда, через неизвестно количество времени, в моей тёмной камере образовался просвет диаметром около полуметра, обхватила свои колени руками, и как завороженная уставилась на звёзды.

Теперь комнату наполнял мягкий свет луны, а мне снова захотелось писать... Захотелось выбросить весь жуткий набор эмоций на бумагу, и схватив со стола стопку листов, я принялась изливать на них собственные мысли.

Их было много... разных. Чаще депрессивные, хотя иногда проскальзывали и нотки позитива. Но в основном тема была одна и та же... Печальная, одинокая... пустая...

"...Увы... я больше не взлечу...

Ошибок прошлых не исправлю,

Лишь на алтарь судьбы поставлю

Свою потухшую свечу...

Смирюсь с судьбой... и рухну вниз!

Как камень разобьюсь о скалы!

И пусть решат, что я упала...

Что это был лишь мой каприз..."

Комната наполнилась моим тихим шёпотом, а строчки всё ложились на бумагу, отпечатывая на ней мою собственную душу.

Буква за буквой, слово за словом... они отражали саму меня...

"...Любила и была любимой...

К кому-то грубой, с кем-то милой,

То нужной всем, то вдруг гонимой...

Теперь же я для всех лишь враг...

Скала... обрыв... последний шаг...

Последний взмах обломков крыльев...

Полёт последний вниз... в бессилье...

И чёрный... тихий... липкий мрак.

Конец игры... оваций нет.

Зал стих, и, кажется, не дышит...