– Я… – совсем растерялась, борясь с желанием броситься в эти самые объятия и в то же время не веря, что всё это происходит на самом деле.

– Не веришь в то, что это действительно я? – понимающе хмыкнул тёмный, словно мои мысли прочитал. И неожиданно выдал: - Знаешь, я тоже боюсь, что всё это неправда, а я нахожусь в каком-нибудь бреду, где желаемое выдаётся за действительное. Ведь, когда я говорил, что умираю, я не солгал. Это действительно так. Я чувствую, как проклятье выжигает меня изнутри, медленно и неотвратимо. И даже если всё происходящее – бред, я не хочу возвращаться в реальность.

Не выдержав горечи в его словах и во взгляде, прижалась к нему, ощущая нежность и крепкость его объятий. А затем и вовсе поцеловала. Сама. Первая.

Если Морано и удивился моему внезапному порыву, то виду не подал, лишь теснее прижал к себе, отвечая на поцелуй с необычайной нежностью. И всё вокруг перестало существовать, просто пропало, растворилось в той нежности, что затапливала меня целиком. Я даже не думала, что этот мужчина способен на такое. Сердце трепетало в груди, грозясь вылететь и упорхнуть прямо в руки лорда, что нежно поглаживали спину, в то время, как губы дарили невероятные ласки, от которых кружилась голова, а в животе собирались мурашки, перерастая в приятную дрожь.

Но совершенно внезапно эта дрожь поднялась выше, к желудку, и отозвалась громким урчанием.

Так стыдно мне ещё не было. Оторвалась от губ лорда и уткнулась ему в грудь, стараясь тем самым скрыть горящие щёки от вмиг нахмурившегося Морано.

– Ты когда в последний раз ела? – глухо спросил он, осторожно, но требовательно приподнимая моё лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в его глаза и нервно кусать губы от охватившего смущения.

С трудом вспомнила, когда это было и неловко, постоянно запинаясь, пробормотала:

– Последний раз… у оборотней… перед… перед тем, как…

Мой лепет прервал подорвавшийся с места и витиевато выругавшийся мужчина. Уже спустя мгновение в комнате появился Теодриг, молча выслушал указания о моём кормлении и, бросив на меня обеспокоенный взгляд, кивнул, поспешно удаляясь выполнять поручение. Я же вновь осталась наедине с разозлённым Морано, мерявшим шагами кабинет. Хорошо ещё, что злился он не на меня. По крайней мере, я на это надеялась.

– Бездна! – шумно выдохнул тёмный, замерев на месте, а затем подошёл ко мне и, присев рядом на корточки, осторожно взял мои руки в ладони. – Если они ещё хоть что-нибудь посмели сделать с тобой…

– Нет-нет, - тут же заверила лорда, услышав в его голосе угрожающие нотки, - меня не тронули. Всё в порядке.

И только когда произнесла, поняла двусмысленность своих слов. Подавив горестный стон, попыталась как-то скрыть своё пылающее лицо, но в этот момент появился Теодриг, который вез перед собой небольшой накрытый столик на колёсиках.

– Ты мне обязательно всё расскажешь, - мягко, но в тоже время не терпящим препирательств тоном, произнёс Морано поднимаясь, - а пока поешь.

– А вы?

– Я не голоден, – улыбнулся лорд почему-то грустно, - благодарю.

И отошёл к своему столу, делая вид, что занят разбором каких-то бумаг разбросанных в беспорядке по всей поверхности стола.

Я же, искренне поблагодарив Теодрига, принялась за еду, от которой рот вмиг наполнился слюной, а голова закружилась от обилия запахов. Именно в этот момент я поняла, насколько сильно проголодалась. Пока я ела, в помещении стояла тишина, нарушаемая лишь стуком столовых приборов и шуршанием бумаг.

Когда же тарелки опустели, а мой живот, наоборот, наполнился, в кабинете вновь объявился дворецкий, забрал столик и молча ретировался. Глядя вслед удаляющемуся старичку, задалась вопросом: а где же служанки? Почему дворецкий выполняет их обязанности?

– Арьяна, - оторвал от размышлений голос Морано.

Обернулась к мужчине, что уже не стоял, а сидел за столом, откинувшись на спинку стула, и внимательно рассматривал меня. При этом лицо его было сосредоточенное и слегка напряжённое. Наверное, он ждал, когда я начну рассказ.

Глубоко вздохнув, разгладила платье на коленях. Да, разговор предстоит очень серьёзный.

***

К концу рассказа я успела столько эмоций разглядеть на лице лорда, сколько не видела за всё время нашего знакомства. Сказать, что его потрясло услышанное – значит промолчать. Чего только стоила его ярость, разметавшая по кабинету все листки, лежавшие до этого на столе, когда я рассказала, про то, о чём узнала от оборотней и об их желании использовать меня в своих целях. Ох, как тяжело было об этом рассказывать и не краснеть! А ещё тяжелей смотреть, как после мимолётной ярости мужчина вмиг становится бледнее и едва стоит на ногах, тяжело дыша и морщась от боли, но от моей помощи категорически отказывается. Хотя, чем я ему сейчас могу помочь? Я даже боль не могу облегчить! Только молча наблюдать за тем, как он успокаивается и возвращается на прежнее место, с которого подорвался в порыве злости, и сдерживать рвущееся наружу отчаяние.