Нахмурившись, мужчина кивнул. Поцеловав на прощание руку сестры, он покинул ее покои.

***

В особняке дворянского клана огня все еще стояла сырость. Большинство стен коридоров и комнат первого этажа покрывала голубоватая плесень. Покои лорда Соти избежали сей печальной участи только потому, что располагались в самой высокой башне, возвышавшейся над кипящей в вулканической сопке лавой.

Нахлынувшие с побережья волны обрушились в самое сердце острова, ударив по особняку и на несколько дней даже потушив лаву. Последствия пробуждения принцессы воды были столь ужасающими, что лорд Рагнар во что бы то не стало, собирался убить Мари и ее жениха. К тому же то, как выглядел его племянник после возвращения на остров неиссякаемого пламени так же сыграло не последнюю роль в его решении. Он прекрасно понимал, что Соти все еще ребенок, но он и предположить не мог, что появиться девчонка, способная довести этого взбалмошного юнца до сумасшествия.

Вот уже несколько дней мальчишка, раны которого давно затянулись, не выходил из комнаты и ничего не ел, зато в изрядных количествах употреблял крепленое вино и яблочный сидр. Когда Рагнар заходил к племяннику два дня назад, тот выглядел не лучшим образом. Лицо юноши осунулось, а черные круги под глазами говорили о бессонных ночах, которые он проводил в своей башне, глядя в окно. Лорд Фон Стрэб хоть никогда и не был заботливым отцом, но уже начал беспокоиться из-за самочувствия своего племянника.

Этим вечером Соти опять не мог уснуть. Сидя у окна в своей башне, он безразлично разглядывал огненных саламандр, ползавших по склону вулкана. Большинство элементалей стихии погибло во время цунами, затопившего острова. Зеркальные глади озер, оставленных водами пресноводных морей, все еще поблескивали в лунном свете на севере главного острова. Их мягкое голубоватое сияние напоминало юноше о голубоглазой Мари, ставшей его врагом по жестокой воле судьбы.

Глубокая печаль поселилась в душе наследного лорда огня. Он был абсолютно уверен, что при тех повреждениях, что он нанес девушке, она просто не могла выжить. А значит, ее смерть - на его совести. Он не хотел причинять ей зла, но в тот момент вышедшее из-под контроля пламя уже не подчинялось ему. Каждый раз, когда он думал о том, что совершил, на кончиках его пальцев вспыхивало пламя ненависти к самому себе. Так больше продолжаться не могло, ему был нужен выход. Знание о том, как усмирить и подчинить себе пламя. Он был уверен, что как бы ни был силен его дядя, он ничем не сможет ему помочь. Потому Соти, покинув этим вечером свои покои, отправился совсем не к Рагнару, а в подземелье, где держали предателей, обвиняемых в измене своему господину. От дяди Соти слышал о том, что старейшину северной деревни, господина Фейлона сейчас держали под стражей, и собирались казнить в ближайшие дни. Соти никак не покидал уже давно мучивший его вопрос, почему старейшина укрывал Мари. Спустившись в темницу, юноша преодолел несколько постов охраны, прежде чем попал к самым нижним рядам камер.

В подвалах стояла сырость и полумрак. После произошедшего на островах, в подземелье было сыро. Как только Соти ступил в подвал, его ноги тут же промокли, что вызвало у него легкое раздражение. Он все еще был не здоров, его бросало то в жар, то в холод. Приблизившись к темнице, в которой заключался старейшина, он брезгливо поморщился, взглянув на Фейлона, сидящего с ногами на подвешенной на цепях койке. Пол темницы покрывал слой дурно пахнущей воды.

Фейлон заинтересованно взглянул на юношу. Горящие алым пламенем глаза излучали ненависть и опасность.

– Что привело в мои скромные покои наследного лорда?
– спросил он язвительно, и на губах его появилась презрительная усмешка.
– Я слышал сплетни о том, что ты не смог удержать контроль над пламенем и умудрился убить единственную девушку, что была тебе симпатична.

– Ты не в том положении, Фейлон, чтобы выдвигать обвинения, - огрызнулся Соти, отведя взгляд в сторону.

– Ошибаешься, как раз в том, - Фейлон полным ненависти взглядом смотрел на юношу.
– Я потерял все, что у меня было. А через пару дней потеряю и свою жизнь.

Соти удивленно взглянул на Фейлона.

– Хочешь сказать, что ты укрывал Мари только потому, что она тебе нравилась? Я был уверен, что у тебя есть на то свои причины.

Фейлон холодно рассмеялся.

– Не сравнивай себя с другими. Уверен, многие готовы помочь ближнему бескорыстно, и совершенно не важно, к какой расе относится аноф, которому необходима помощь. К тому же я уверен, что многие анофы, принадлежащие к клану огня или земли, с готовностью отдадут жизнь за истинную королеву.

Соти устало вздохнул.

– Видимо именно поэтому Вольфрам пытался ее защитить.

– Ты уверен в ее смерти?

В ответ Соти лишь печально кивнул.

– Мне известно о том, что им удалось сбежать через портал, но даже если так, они не могли выжить. Скорее всего, вернувшись на острова воздуха, они там и погибли от болевого шока.

Фейлон задумался, подперев подбородок руками.

– Ты забываешь о том, что Мари повелевает водой, ее магия могла нейтрализовать часть ожогов.

– Думаешь, она жива?
– удивился Соти.

– Полагаю, магический барьер вокруг островов еще не успели восстановить, а это значит, что здесь все еще достаточно тепло.

Соти смотрел на Фейлона, открыв от удивления рот, думая о том, что тот, вероятно сошел с ума от горя, раз несет подобную бессмыслицу.

– Я не понимаю о чем ты.

Фейлон раскатисто рассмеялся.

– В самом деле? Ты настолько глуп или просто не слышал о вспыльчивости милорда Фон Лафта? Будь Мари мертва, Хрустальный Альвион уже бы превратился в ледник. Его сила в сто крат превосходит твою и хоть он и контролирует стихию настолько хорошо, насколько это вообще возможно - погода на островах всегда зависит от его настроения. И все же, полагаю, Мари тяжело ранена. Если тебя так мучает чувство вины, постарайся узнать, жива ли она у дяди. Думаю ему это достоверно известно. Впрочем, не исключаю, что тебе солгут. Так что если хочешь узнать правду, проще всего подслушать.