– И ничего не бойтесь, Май!
– послышалось сзади.
– Ничего и никогда! Здесь уже просто нечего больше бояться.

Кесс уловил за спиной слабый звук разрываемой чайной упаковки и вдруг подумал, что вся сегодняшняя беседа о золотых и титановых инопланетянах была хитрой уловкой Оу. Трюком, направленным на то, чтобы отвлечь его внимание от общей мерзости порученного ему задания, способом убедить его в правильности дальнейших действий.

Это показалось Кессу настолько самоочевидным, простым объяснением, что все его звери сразу к нему вернулись.

И все же он был благодарен Оу, ведь тот отнесся к нему сегодня достаточно тепло, по-человечески, так, как только один старый окопник мог отнестись к другому окопнику. Как один брат мог отнестись к своему непутевому и пропащему брату. Как один несчастный, искалеченный войной, уже состоящий наполовину из грязного золота, человек, мог отнестись к другому искалеченному войной и грязным золотом человеку. И еще - хотя бы в одном Оу точно был прав. Все они просто жертвы сложившихся обстоятельств. Несчастные жертвы. И не все ли равно, кто сложил эти обстоятельства таким вот именно образом - Маммонэ, Афродизи, Марз, титановые инопланетяне или квадратные люди? Теперь это не имело никакого значения. Теперь им всем действительно оставалось только одно - честно и до самого конца выполнять свой долг.

Кесс отчетливо понял это уже на выходе из бункера, когда закрывал за собой тяжелую железную дверь.

***

Сержанту Маю Кессу было поручено сопроводить в госпиталь совсем еще молодого поискового пса по кличке Джоуль. Это была здоровая и не совсем чистокровная молодая овчарка, которая прибыла на линию фронта не из армейского питомника, а просто приблудилась, прибилась к одному из расчетов распылительной установки залпового огня около шести месяцев тому назад.

В этом обстоятельстве было совсем мало радости для Кесса, так как, несмотря на то, что фактически Джоуль был внештатной собакой, бойцы передовой линии уже успели к нему привязаться. В этом не было ничего удивительного, потому, что Джоуль обладал легким и веселым нравом, а также той простой непосредственностью в обращении с людьми, которая часто присуща молодым и неопытным собакам. К тому же он был очень игрив по своей природе и как бы распространял вокруг себя некую ауру теплоты и участия. То есть Джоуль был источником именно тех ощущений, которых всегда так не хватает любому человеку, насильно выхваченному из гражданской жизни, оторванному от своих родных и близких, переодетому в военную форму и отправленному Маммонэ знает, куда с одной только целью - убивать и калечить других людей.

Но главными были даже не теплота, непосредственность и игривость, излучаемые Джоулем в бездушное сырое пространство окопов передовой линии. Главным было то, что он за короткое время сумел сделаться очень опытным поисковым псом. Именно Джоулю удалось обнаружить бункер глубокого залегания, который был выжжен саперами на прошлой неделе.

Случилось это так - когда поисковые работы по всему местному фронту были уже закончены и команды саперов уже сворачивали свое оборудование, один только Джоуль продолжал метаться и проявлять беспокойство. Он все время крутился вокруг большой кучи массивных камней. Он скулил, лаял, и скреб когтями по огромным валунам, которые на человеческий взгляд выглядели вполне естественно и не вызывали никаких подозрений - вокруг было полно похожих каменных завалов и все они выглядели очень естественно.

Джоуля несколько раз пытались отогнать от этих камней, но он все время к ним возвращался, а несколько позже даже перестал принимать пищу и сильно исхудал. Наконец, один из старых саперов не выдержал и подогнал к камням минный разградитель с горизонтальным зацепом. Разградитель столкнул два верхних камня и под ними сразу показался окрашенный "под базальт" гриб воздушного фильтра бункера глубокого залегания.

Все остальное было делом техники в прямом смысле этого слова и Джоуля больше не касалось.

Уже на следующий день после обнаружения бункера Джоуль мгновенно сделался главным героем местной передовой линии потому, что именно благодаря его настойчивости этот конкретный бункер не был пропущен саперами, и на фронте сразу было объявлено очередное бункерное перемирие, а затем начался и многодневный бункерный праздник.

И это была отнюдь не главная заслуга Джоуля перед окопниками. Дело в том, что он вообще мало чего пока боялся из-за своей молодости и веселого нрава, свободно гулял по окопам обеих сторон линии фронта и когда начиналось очередное столкновение или перестрелка, прекращал ее своим бесстрашным появлением прямо на линии огня.

Два или три раза Джоуль срывал своим появлением прямые директивы квадратных на начало очередного наступления. Стоило любому солдату перед началом атаки забросить в нейтральное пространство косточку, кусок мяса или специально заготовленную ранее тушку ящерицы, как Джоуль с радостным лаем бесстрашно бросался за ней прямо под расчехленные стволы пулеметов противника, чем срывал директиву квадратных и отменял атаку. Доходило до того, что теперь перед началом атаки бойцы с обеих сторон даже не заряжали оружие, они были уверены, что Джоуль появится вовремя. И тот всегда появлялся. Под крики и свист солдат, он радостно метался по нейтральной полосе, заливисто лаял на обе стороны, игрался с косточками или тушками ящериц, которые буквально сыпались на него с обеих сторон, а иногда даже укладывался отдохнуть прямо перед линиями колючей проволоки. Часто, после срыва очередной атаки, Джоуль начинал бегать по окопам и в своей игривой манере приставать к солдатам, заглядывать к ним в глаза, ластиться и заигрывать с ними. Он словно бы хотел сказать им этими заигрываниями: "Не нужно ли вам от меня чего-нибудь еще, люди? Если нужно, то не стесняйтесь, дайте мне знать немедленно и я сделаю для вас все, что смогу".

Если бы квадратные до сих пор получали подтверждения или рапорты об исполнении своих директив, то они, вероятно, скрипели бы сейчас зубами в своих боксах или лопались в них от злости и негодования. Но таких подтверждающих рапортов уже давно никто не отправлял, в этом заключалась сейчас тонкая игра среднего и нижнего командных звеньев, и поэтому все оставались при своих жизнях, а роль Джоуля была чуть ли не ключевой в этой игре, и он с нею замечательно справлялся.

Постепенно за Джоулем закрепилась репутация главного фронтового миротворца и его горячо полюбили бойцы обеих армий. А ведь он был совсем молодой собакой и только начинал свою поисковую и боевую карьеру.