Хочу домой, там такое не водится!

— Кто такие, и как сюда попали? — грозно взревел 'шоколадка', голос был под стать, нет, не черный, просто мощный.

— Блэйк, — застонала женщина на кровати, и мужик метнулся к ней.

Имечко ему подходит полностью. Родители юмористы, как есть черный и назвали 'черным'.

В тот же момент Шуршик подорвался и кинулся туда же, я даже поймать его не успела, при этом малыш выкрикнул:

— Алана! — что здесь происходит, кто мне объяснит? Вот черныш тоже не понял и опять ревет, как буйвол.

— Что здесь творится?

— Роды, Ваше императорское величество, — все, бабка — мой кумир. Она так дружелюбно и главное, абсолютно спокойно это сказала, что все поняли. Да, здесь роды, все, как и должно быть.

И парочка, вламывающаяся, и мужик, кидающийся огнем, и ребенок, который к кровати роженицы подбегает. Все, хватит разлеживаться, пришлось встать, а то несолидно. Да и вдруг у них тут не убирают, вон все обутые, а я чистая была.

— Ирада, я серьезно — это он бабуле. Та тяжело вздохнула и так грустно, как самому глупому ученику.

— Ваше императорское величество, здесь женщина рожает, ослабла, практически умирает, и вы это тоже видите. Что делают тогда наши женщины? Правильно, вызывают того, кто кровный родственник. Они по зову крови идут, чтобы или спасти, или засвидетельствовать последний вздох, отпуская душу. Так вот, и тут появляются двое. Один из которых — копия вашей жены, и по возрасту подходит к ее пропавшему младшему брату. Мне дальше объяснять или вы уже все поняли? Не стесняйтесь, спрашивайте, что непонятно, мы же тут совсем не заняты, — она говорила вроде и вежливо, но не учтиво и не так как обычно говорят с тем, кто наделен властью. А я поняла несколько моментов.

Шуршик — брат умирающей роженицы, мужик — император, и бабка явно непростая. Она хоть и объясняла императору, но ее голос и интонации, такое чувство, что мужик вырос, а для бабульки нет. Родственница или наставница, но кто-то не чужой.

— Алана, открой глаза, сестричка, ты только не умирай, я тебя с Евой познакомлю, она меня спасла, а мама с папой не спаслись, ну пожалуйста, не умирай, не надо, — он говорил без пауз, на одном дыхании, давясь слезами, как будто боялся, если замолчит, она умрет.

Мне стало жутко и очень жалко и женщину, и малыша, и даже мужика. Ведь явно он тут не просто так, значит, любимый или даже муж. Все-таки процесс интимный, абы кого не пустили. Я стояла, заламывала руки, не зная, что делать, а потом, как озаренье.

'Ева, хороший зельевар сильнее мага, он обладает знаниями, которыми не обладает маг или ведьма. А значит, может то, чего не могут они. Запомни и всегда старайся думать творчески, ведь зелье — это процесс создания шедевра' и еще 'Зелье может остановить кровь, убрать боль и помочь естественным процессам, просто надо знать, что варить и от чего'. Спасибо Роза Авдеевна за науку и за наставления. Сейчас я буду их применять на этих странных эйфирах.

— Какая сложность у этих родов? Кровотечение или ослабление схваток, что с ребенком? — сейчас я была на себя не похожа. Мне даже казалось, я слышу свой голос со стороны, собранная, уверенная и знающая, что делать.

Наверно именно эта уверенность решила исход нашей беседы.

— Ведьма? — спросила бабулька.

— Ведьмочка, — привычно поправила я. И подняла бровь, как делает Алекс, когда ждет ответа, но повторять вопрос не намерен.

— Значит, ведающая, ну, все возможно, — пробурчала, как будто себе под нос, глядя на роженицу, а не на меня. Потом повернулась ко мне, выровнялась. Куда только делась старческая осанка, нет, тут была женщина сильная и совсем не старая, просто седая и уставшая. — Началось кровотечение, плод не один, их двое, сейчас прекратились схватки, при этом один из детей начал процесс выхода, но все прекратилось. Начну стимулировать схватки, погибнет мать, но возможно, выживут дети. Остановлю кровотечение, выживет мать… — договаривать она не стала, и так понятно, что детей не спасти.

Кто-то мог бы спросить, почему не применить магию, ведь она доступна, но вот в чем проблема: во время родов нельзя применять магию. Не знаю, что там и как, но, если попытаться помочь магией, станет только в разы хуже. Так что только знания, опыт и травы, но ведь никто не запрещал использовать все вместе.

— Что, если разрезать и достать детей? — рядом зарычал мужик, Шуршик ахнул, но мне было все равно, я смотрела на бабульку.

— Слишком ослабла, не выживет, роды длятся почти шестнадцать часов. Сердце не выдержит, — она смотрела на меня испытывающее, а мне стало холодно.

Когда холод душевный, ты понимаешь, что решение есть, но от него тебя воротит. Вот и меня воротило от ощущения, что может кто-то умереть.

Бедная женщина! Это должен был стать лучший день ее жизни, мне так мама говорила, она со мной тоже намучилась, а потом обнимала меня и плакала, и была счастлива.

— Я знаю состав, он разжижает кровь, — меня хотели перебить. Понятно, у нее кровотечение, а я предлагаю разжижить кровь, это убийство, но меня понесло. Я подняла руку в протесте, чтобы не перебивали, и продолжила. — Если она его выпьет, кровь пойдет сильнее, но тогда я смогу дать ей настойку, которая помогает образованию крови, так она не умрет от кровотечения. Дальше, если этот вопрос будет решен, мы сможем помочь детям, ведь… — я не договорила, меня перебила бабулька, которая стала выгонять императора и Шуришика за дверь.