Шрифт:
Такая геополитическая конфигурация в этой части региона Балтийского моря сохраняется по сей день.
После войны происходит восстановление разрушенных западных республик СССР. Западная Беларусь и Прибалтика входят в общую народно-хозяйственную систему Советского Союза и переходят к социалистической экономике.
Уничтожение хуторов вызывало ожесточённое сопротивление собственников на селе: это вылилось в партизанское движение «лесных братьев» – националистического подполья, уходившего в леса бороться против коммунистов и терроризировавшего местное население, которое они считали предателями за согласие жить под властью Советов.
При этом в Западной Беларуси движение «лесных братьев» было гораздо слабее, чем в Латвии и Литве, хотя после Первой мировой войны эти регионы в равной степени равное время развивались без социализма.
Соответственно, в Белорусской ССР после войны не было таких масштабных депортаций местного населения в отдалённые регионы СССР за Уралом, какие были произведены в Прибалтийских республиках в 1949 году. В том числе поэтому в Беларуси, в отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, не сформировалось мощной социальной базы антисоветского движения.
Другая важная причина того, что белорусское общество до самого распада СССР оставалось исключительно лояльным Советскому проекту, тогда как у прибалтийских народов были очень сильные антисоветские настроения, заключается в немногочисленности белорусской эмиграции на Запад на завершающем этапе Второй мировой войны.
Из других стран Восточной Европы (особенно из прибалтийских республик ССР) в Западную Европу, а затем Северную Америку вместе с немецкой армией бежали сотни тысяч местных жителей, не приемлющих социализма и зачастую бывших коллаборационистами и соучастниками преступлений гитлеризма. В случае Литвы, например, при населении республики в 3,5 миллионов человек в Северной Америке проживало 712 тысяч литовцев – огромная цифра для небольшого народа.
На родине у иммигрантов остались родственники и друзья, и советские власти в общем сквозь пальцы смотрели на контакты прибалтийского населения с их беглецами за океан.
Более того, в годы холодной войны политические иммигранты нередко становились участниками в играх спецслужб.
Самые яркие примеры – это две знаковые политические фигуры современной Литвы: лидер антисоветского движения («Саюдиса») и первый фактический руководитель постсоветской Литвы Витаутас Ландсбергис и экс-президент Литовской республики Валдас Адамкус.
Отец основателя современной Литвы Витаутас Ландсбергис-Жямкальнис был министром коллаборационистского Временного правительства Литвы и двойным агентом НКВД и гестапо. После войны Ландсбергис-Жямкальнис бежал в Австралию вместе с другими нацистскими преступниками, а потом несколько лет оказывал советской разведке неоценимые услуги по поимке оных, за что в 1959 году ему было позволено вернуться в Литву.
Сын Ландсбергиса-Жямкальниса хоть и числился пианистом и музыковедом, параллельно с музыкальной и научной делал ещё одну карьеру в качестве агента КГБ. В годы перестройки именно вторая карьерная линия вывела Витаутаса Ландсбергиса в лидеры антисоветского сопротивления.
Юный уроженец Каунаса и будущий президент Литвы Валдас Адамкус в 1944 году служил добровольцем в одной из дивизий вермахта. После разгрома Третьего рейха бежал в Америку, где отслужил в военной разведке и сделал карьеру государственного служащего. С 1972 года Адамкус ежегодно посещал Литовскую ССР в рамках международных программ по организации экологического мониторинга и взаимного экологического контроля, а ещё на общественных началах организовывал в США стажировки для представителей научных учреждений Литовской ССР.
Едва ли советские комитетчики могли не знать о прошлом и настоящем «посла доброй воли», тем не менее Адамкус каждый раз беспрепятственно попадал на территорию Советского Союза, из чего следует, что он был важным связующим звеном в шпионских играх КГБ с ЦРУ.
В Белорусской ССР подобных историй почти не было, потому что не было большой антисоветски настроенной белорусской диаспоры политических эмигрантов.
Прибалтийские республики в позднем СССР рассматривались как «наш маленький Запад», который из всех территорий Союза максимально приближен к Западу настоящему, и в части человеческих связей с жителями капиталистического мира, и в части уровня потребления, и в части либерализма и личных свобод.
Беларусь же воспринималась как часть «восточнославянского блока» – ядра СССР из русских, украинцев и белорусов, на которых держался весь Советский Союз.
Из 15 советских республик больше производили, чем потребляли, только две – РСФСР и Белорусская ССР. Кроме этого, была еще Украинская ССР, которая по производству и потреблению почти выходила «в ноль». Только эти три республики (и то – Украину с натяжкой) и можно считать донорами Советского Союза.
Валовой внутренний продукт на душу населения в год в РСФСР составлял 17,5 тысяч долларов, а потребление на одного человека в год – 11,8 тысяч долларов. Куда ежегодно девались оставшиеся 5,7 тысяч? Для ответа на этот вопрос достаточно посмотреть на показатели других республик.