— Не ссорились? — переспросил Натаниэль. — Ты издеваешься надо мной?! Ты в курсе, что девушка, которую неделю назад изнасиловали ты и твои люди — моя родная сестра?!

— Что?! Та девчонка… Но, этого не может быть! Мы же видели её паспорт — у неё другая фамилия!

— У нас разные отцы. Но, это сейчас не имеет значения! Мне плевать, Филипп, знал ты о том, что она моя сестра или нет! Ты сегодня умрёшь в любом случае, как и твои люди!

— Я, ведь, правда, не знал, что она — твоя сестра, Натаниэль! — закричал Филипп. — Не знал! Я бы и пальцем её не тронул! Рейф! — оглянулся он в поисках своего помощника, но… его нигде не было.

— Похоже, твой подручный от тебя сбежал, — усмехнулся Кай, прижимая меня к себе. — И когда только успел?

— Плохо своих людей контролируешь, раз они бросают тебя, — сказал Гредман, направляя на наркодиллера пистолет. — Ну, что? Хочешь что-нибудь сказать перед смертью?

— Мне жаль, что так вышло, Натаниэль. Если бы я только знал…

— Жаль? Значит, сестёр каких-либо влиятельных людей трогать нельзя, а со всеми остальными можно делать всё, что угодно? Ты так считаешь, Филипп? — поинтересовалась я. — Ну, и мразь же ты! Мистер Гредман, вы мне обещали. Обещали, что я убью его.

— Вы всё ещё хотите это сделать? — повернулся ко мне Натаниэль.

— Поверьте, теперь я хочу этого ещё больше! — ответила я, отстраняясь от Кая.

Филипп смотрел на меня ненавидящим взглядом. Похоже, в отличие от Рейфа, он не сомневался, что я его прикончу. Не сомневался и боялся этого. Но, меня бы больше удовлетворило, если бы он просил его не убивать. А так… он молча принимал свою смерть. Он не жалел ни о чём, что сделал в своей жизни. Ни о Лави (что бы он там не говорил), ни об остальных, замученных им и Рейфом девушках, ни о том, что его наркотики поломали кучу жизней… Он жалел только о том, что его жизнь заканчивается таким образом. И я выстрелила. Филипп упал на пол, но был ещё жив. Я подошла к нему вплотную и выстрелила снова. Я стреляла в Филиппа до тех пор, пока не кончились патроны. Но, даже после этого, я продолжала нажимать на курок. Ещё, и ещё, и ещё… Как заведённая. Щёлк, щёлк, щёлк — в полной тишине раздавались щелчки.

— Хватит, Милена, — ко мне подошёл Кай и забрал у меня пистолет. — Он мёртв.

Вот тут меня и накрыло. Державшаяся до этого на чистом адреналине, я сорвалась. Меня просто душили рыдания, сдерживать которые я уже была не в силах. Если бы не Кай, который был рядом и который успел меня подхватить, я бы рухнула на пол, так как ноги у меня подкосились. Я рыдала, вопила, цеплялась за Кая и сама себя за это ненавидела! Слабачка! Чёртова слабачка!

— Натаниэль, я забираю Милену и ухожу, — сказал Кай. — Вы тут сами дальше разберётесь?

— Без проблем, — ответил Натаниэль.

— А где… где Вэл? — умудрилась спросить я между рыданиями. — Она… с ней всё хорошо?

— Ты бы о себе лучше побеспокоилась, — сказал Кай. — В порядке твоя Вэл. Данте уже забрал её в «Шисуну».

— Прости. Когда я шла к Загиру, я не думала… не думала, что что-то подобное может произойти! Я не хотела никого подвергать опасности!

— Да знаю я, знаю, — вздохнул Макфей. — Ты, скорее, саму себя позволишь убить, чем дашь пострадать кому-то из твоих знакомых.

— Тебя Блэк предупредил, да?

— Да. И я тут же позвонил Гредману и попросил перенести его кровную месть на день раньше. Он согласился.

— Никогда не думала, что стану настолько популярной, что меня два раза за день будут пытаться изнасиловать! — горько усмехнулась я. — Знаешь, я… я чувствую себя такой… такой грязной! Как будто это я их соблазнила и это моя вина, что так случилось! Я знаю… знаю, что это не так, но… Руки этой рыжей сволочи, его губы… Мне кажется, что я никогда не избавлюсь от этих мерзких ощущений — его прикосновений к моему телу!

Кай ничего не ответил. Да и что он мог сказать? Все слова утешения сейчас были бесполезны. Всё, что я увидела сегодня; всё, что я пережила… Мой безопасный, спокойный мир, в котором я жила до того, как попала в «Шисуну», рассыпался прахом! Я не знала, что мне ждать от следующего дня. Ни на что хорошее я уже не надеялась.

«Радует одно — если я, правда, не переживу своё восемнадцатилетие, то Рейф умрёт вместе со мной. Слабое, конечно, утешение, но… А как я теперь посмотрю в глаза Лави? Как я могу сказать ей о том, что не могу убить её насильника, потому что сама тогда умру?! Я не представляю».

Когда мы приехали в «Шисуну», я уже была полностью опустошена. Слёзы кончились. Я уже не могла больше плакать. Я просто устала от всего. Мне было не интересно, откуда Лекс появился у Филиппа и почему он не спас меня раньше; мне было не интересно, куда, на данный момент, исчез Рейф (а в том, что Натаниэль его не найдёт я была больше, чем уверена). Я хотела забыть. Забыть всё, как страшный сон. Хотела, чтобы меня все оставили в покое. Хотела уснуть в объятьях Кая и долго-долго не просыпаться.