«А я ведь так и забыла сказать Макфею о том, что в ближайшее время собираюсь съездить к заброшенному особняку Деланье, — с досадой вспомнила я. — Да и чёрт с ним! Потом скажу… как-нибудь».

Вернувшись в свою комнату, я обнаружила там только Дорея. Блэк до сих пор где-то пропадал.

— Ну что, Милена? Поговорила с Макфеем? — спросил Дорей, как только я вошла. — А что это у тебя с рукой? — заметил он мою поврежденную в момент ярости руку.

— Ничего. Просто поцарапалась. Знаешь, Дорей, — заговорила я, садясь на кровать и обхватывая руками колени. — Я тут кое-что поняла. Мой кукловод — поистине страшный человек. И не важно — хочу я этого или нет, но… В конце концов, я… всего лишь марионетка! Марионетка, которой можно легко управлять, дёргая за ниточки. Марионетка, которую можно заставить делать всё, что угодно. Это так смешно, не правда ли? Ха-ха-ха! — какой-то безумный смех вырвался из моей груди.

— Милена, твоё состояние сейчас очень похоже на истерику, — тихо, как разговаривают с больными, сказал мой демон.

— Да ладно? — всё ещё смеясь, произнесла я с сарказмом. — Но мне так не хочется сопротивляться этой истерике! Плевать на всё! Хочется смеяться, смеяться и смеяться… совершенно не важно над чем! А тебе, Дорей, разве не весело? Вот Макфею сейчас, наверняка, очень весело!

Дорей ничего не ответил. Он просто подошёл ко мне и резко вцепился зубами мне в здоровую руку! Не до крови, конечно, но синяки от клыков останутся.

— Прости, но рук, чтобы залепить тебе пощёчину, как делают люди в подобных ситуациях, у меня нет, — сказал Дорей после этого. — Успокоилась?

Я кивнула. Боль действительно привела меня в чувство. Если и не до конца, то, по крайней мере, смеяться мне расхотелось.

— А теперь рассказывай, что произошло, — потребовал демон. — Что произошло между тобой и Кайомой Макфеем?

Я всё и рассказала. А ведь правду говорят, что когда выговариваешься кому-то, становиться легче. Даже если этот «кто-то» — демон.

— В принципе, чего-то такого я от Макфея и ожидал, — сказал демон, когда я закончила. — Я знал, что рано или поздно ему надоест терпеть твоё вызывающее поведение, и он это прекратит. И что ты будешь теперь делать? Смиришься с властью Кайомы? Честно говоря, это было бы самым верным решением. Все в этом мире кому-то подчиняются: правителю, начальнику, директору школы, завучу, мужу, иногда жене, кукловоду… И, как это не прискорбно, но ты — не исключение. Если даже после сегодняшнего случая ты это не поймёшь, Кайома тебя окончательно сломает. Если так и будешь продолжать сопротивляться, Макфей будет продолжать давить на тебя и так до тех пор, пока он не уверится, что ты полностью под его контролем. А зная твой упрямый характер, уверен он будет лишь тогда, когда твоя нормальная психика скажет тебе «счастливо оставаться». Если же подчинишься добровольно, то рано или поздно смиришься с этим. Ты понимаешь, о чём я сейчас говорю?

— Да всё это я уже поняла, — вздохнула я. — Поняла-то поняла, но… Чёрт возьми, как мне не хочется этого признавать. Я уже тысячу раз пожалела о том, что вообще попала в «Шисуну».

— Ну, почему же? Здесь же есть и хорошие моменты. Если бы ты сюда не попала, то не встретила бы своего Винсента. И мне, так и не найдя себе хозяина, пришлось бы вернуться в мир демонов. А ещё ты бы не завела себе этого ручного салера, — последнее было сказано с неприязнью.

— Действительно. Ты прав, Дорей. Это я что-то совсем раскисла. Кстати, я заходила сегодня к учителю истории, о котором ты мне говорил. Кроме того, что он меня более или менее научил контролировать свою способность, он мне рассказал легенду о том, как появились первые кукловод и марионетка. Может, ты мне скажешь — правдива эта история или нет?

— А какая разница-то? Это же было две тысячи лет назад.

— Просто я хочу увериться, что эта легенда — всего лишь легенда. Не очень-то хочется думать, что весь этот беспредел со стороны кукловодов появился из-за любви ангела. Хоть и безумной, но всё же любви.

— А если бы это был демон, а не ангел? Тебе было бы легче в это поверить? — усмехнулся Дорей. — А про эту легенду я могу сказать только то, что она действительно имела место быть. С одним только отличием — Анхель не погиб, а стал падшим ангелом.

— То есть он до сих пор жив?! — изумилась я.

— Да, жив. Правда дела людей, а уж тем более, дела кукловодов и марионеток, которые появились благодаря его проклятью, его совершенно не интересуют. А после смерти Шисуны, которая, кстати говоря, умерла в возрасте восьмидесяти девяти лет, так и не выйдя замуж и так и не узнав о том, что Анхель не умер, — бывший ангел совсем перестал посещать мир людей. С другими демонами он тоже не общается. Он проводит все века один, в затворничестве. Одним высшим силам только и известно, о чём он сейчас думает.

— М-да, а я надеялась, что это просто легенда. Дорей, а ты ещё злишься на то, что я завтра с Мейснером иду? — осторожно спросила я.

— Скажем так: я не очень этому рад. Но смысл мне злиться? Ты уже всё равно не поменяешь своего решения, верно?

— Верно, — кивнула я. — А ещё я из-за всего этого геморроя забыла сказать Макфею, что хочу съездить в старый особняк Деланье.

— Ты же не завтра туда собираешься. Успеешь сказать ещё. Знаешь, Милена, у тебя есть интересная особенность. Ты когда злишься на своего кукловода, называешь его исключительно по фамилии, — заметил демон.