Пока я так предавался самым невинным размышлениям, среди туристов в автобусе началось какое-то странное движение. Очнувшись, я увидел, что все дамы вытащили откуда-то платки и косынки, повязались, прикрыли плечи и, в мгновение ока, туристическая группа превратилась в группу паломников. Особенно, меня насторожило поведение трех дам, но об этом я расскажу позже. Хочу лишь вскользь заметить, заканчивая эту главу, что существует психическая болезнь, называемая «иерусалимский синдром», которая поражает туристов, годами бредивших желанием попасть на Святую землю. Бывают очень сильные проявления, и тогда человека приходится откачивать в больнице, а бывает и слабый бред, который не считается клиническим, но доставляет много проблем гидам и сопровождающим. Гид по имени Сережа продолжал рассказывать библейские истории, и мне показалось, что он ничуть не встревожен. Поэтому, успокоился и я. Откуда же мне, человеку неискушенному в умении выворачивать наизнанку самые простые и очевидные вещи, было знать, что существует и другой способ восприятия действительности – «чем нелепее, тем правильнее».

Тем более, что волноваться нужно было по совсем другому поводу. Несколько человек из нашей группы собирались ехать по другому маршруту в Вифлеем, или как он правильно называется Бейт-Лехем (Дом хлеба). Город находится на арабских территориях, поэтому автобус подкатил к забору безопасности. Там любителей старины должны были подхватит арабские гиды и устроить им свою экскурсию. Нам же, строго настрого запретили выходить из автобуса, потому что для перехода на территории существует пограничный пункт. Конечно, туристов туда пропускают, тех, у кого есть путевки. У нас же путевок не было, да и мое израильское удостоверение могло бы сыграть плохую роль. Я тихо сидел в автобусе и никуда не рвался. Примыкающий к забору квартал Иерусалима называется Гило. И из окон домов можно видеть весь Вифлеем, куда в лучшие времена можно было бы сходить и пешком. Но теперь это закрытая для нас территория, хотя город называют родиной царя Давида, мы можем его увидеть только издали. Нам еще с дороги показали серый купол – гробницу праматери Рахели. Почему еврейская праматерь оказалась в руках арабов – рассказывать долго. Но я знаю, что, рано или поздно, она вернется в Израиль. А вот библейскую историю, могу тебе рассказать.

Когда в молитве поминают праотцов Авраама, Исаака и Иакова, то имеют в виду вот этого самого Иакова, который сыграл не последнюю роль в истории иудаизма. Иаков - тот самый пророк, который увидел лестницу в небо. Когда он был еще молодым, то решил жениться на Рахели, младшей дочери Лавана. Кто такой этот Лаван мы не знаем, но Рахель была красавицей, и ее отец потребовал, чтобы Иаков отработал за нее семь лет. Потом, как водится, он обманул и подсунул влюбленному свою старшую дочь – Лею. Так, что за младшую пришлось отрабатывать еще семь лет. Всего у Иакова было две жены и две наложницы. Любимая Рахель умерла в родах на чужой земле. Она родила Беньямина (сына моей радости), которого отец вначале нарек Беннони (сын моей печали), но потом под давлением родственников переименовал его. Беньямин является праотцом одного из колен израилевых. Говорят, что бухарские евреи принадлежат этому колену. Но я точно не знаю.

Конечно, туристы ехали вовсе не к могиле Рахели, а в Храм Рождества Христова, и не было им никакого дела до чужой праматери. Тем более, что ЮНЕСКО постоянно пытается отнять у нас и праотцов и праматарей, и причислить их к исламским историческим объектам. Я почти уверен, что делается это не по глупости, а со злым умыслом, ведь это лишнее подтверждение того, что евреи жили на этой земле. И даже то, что Тора, в которой они все упоминаются, насчитывает больше трех тысяч лет, а ислам появился всего-навсего в седьмом веке нашей эры – никого не смущает. Мы живем в век абсурда, о чем мне еще не раз придется говорить в этом повествовании.

К слову сказать, это был первый гроб в нашем путешествии, и, хотя близко нас не подпустили, но мы увидели хотя бы место, где все это происходило. Российские туристы вели себя сдержанно. Но, один вопрос все-таки прозвучал:

– Ой, какой высокий забор. За что вы их так?

Ты знаешь, мой друг, какая скользкая тема – этот забор, особенно в те минуты, когда ты говоришь с русским человеком. Я часто задумываюсь, отчего это люди, близкие по менталитету нам, упорно поддерживают тех, кто хочет нас убить? И заметь, никто ни разу не задал другой вопрос – «за что они вас так?», хотя на мой взгляд такой вопрос был бы правильнее. Гило, самый несчастный квартал Иерусалима – его всегда обстреливали, и там до сих пор происходит много терактов. Хотя, ты мог бы уже понять из моего текста, никто никого на самом деле не притесняет, даже наоборот туристические фирмы сотрудничают, раньше все производство было общим, пока кому-то не понадобилась сочинить историю об угнетаемом арабском народе и привезти бандита Арафата в Израиль. Судить этих людей будет время, но из-за них и нет покоя в Святом городе. Кто рассорил Израиль и его автономию?

Забор – я считаю правильным решением. Многие утверждают, что он производит гнетущее впечатление. А мне кажется, что более гнетущее впечатление производили окна домов жителей Гило, заложенные мешками с песком. И маленькие напуганные дети, которые каждое утро почти ползком добирались до школы. Если кто-то оскорбляется видом забора, и скорбит о «бедных палестинцах», то мне кажется, что на самом деле он скорбит о том, что слишком мало израильтян было убито. И такого человека, иначе, как врагом, я считать не могу. Ведь я тоже житель Израиля и другой страны у меня нет.