Пройдя по лестнице наверх и следуя за Денисом, я только сейчас поняла, что почти не видела второй этаж дальше своей комнаты, которая была третьей по счету. Мы шли по небольшому коридору, который больше напоминал коридоры в гостиницах. Где кроме дверей и ламп ничего не было. Пройдя еще комнат пять, мы остановились у двери слева. Денис попросил мне ее открыть и прошел внутрь комнаты, внося туда Наташу. Он положил ее на кровать и вышел. Я сняла с нее туфли и накрыла половиной одеяла, на которой она не лежала. Посмотрев еще немного на Наташу и решив, что в ближайшие два часа она не проснётся, я выходя мельком глянула на интерьер комнаты. Старый шкаф, маленький диван и кресло. Все, как и у меня. Единственное что привлекло мое внимание — это телевизор, стоявший в самом дальнем углу комнаты и завешенный «бабушкиной» вышивкой. Интересно у них тоже тут было телевиденье?

Выйдя из спальни девочки, я направилась в противоположную от своей спальни сторону, решив посмотреть, чем заканчивается коридор. Через три комнаты он уходил на лево и там еще две комнаты спустя, заканчивался большими белыми дверями, на которых была надпись «не входить». Она была написана красной краской и в некоторых местах уже облупилась.

Второй этаж предназначался для спальных комнат, и было странно увидеть здесь комнату, в которую было запрещено входить. Через пару минут размышлений любопытство все же взяло вверх. Я подошла к двери и повернула ручку. Дверь, скрипя, открылась, давая мне возможность заглянуть внутрь.

Я ожидала увидеть там, все что угодно, от залежей золота, до горы трупов, но вместо этого там была просто темная комната, с зашторенными окнами и с завешенной мебелью. Я тихонько прошла внутрь и закрыла за собой скрипучую дверь, дабы скрыть свое здесь присутствие. Каждый мой шаг по пушистому ковру поднимал в воздух клубы пыли. Пройдя к шторам, я отдернула одну из них, впуская внутрь лучи солнца. Комната оказалась намного больше, чем моя или Наташина. По размерам она больше напоминала столовую на первом этаже. Я стала снимать ткань с мебели и увидела, что убранство этой комнаты так же сильно отличалось от всего остального дома. Белая большая кровать с прозрачным белым балдахином, белый кожаный диван и красивые напольные светильники в виде египетских кошек, делали интерьер сказочным. На прикроватной тумбе стояли три фотографии в рамках. Я присела на кровать и стала рассматривать каждую из них. На первой было человек пятьдесят не меньше. Все были с довольными лицами, и кто как мог, так и расположился в кадре. Среди всех, я узнала только Артема, Женю и главу клана Стрельниковых, чье имя мне Артем так и не назвал. По всей видимости, это был его прошлый клан. На второй фотографии стоял один Артем со скрещенными на груди руками. Он будто только увидел объектив фотокамеры и в таком виде его и запечатлели. Смотря на эту фотографию, я вспомнила слова Николая «а ты молодец, сумела обескуражить нашего господина». Улыбнувшись, я поставила фото обратно и взяла третью фотографию, и чуть тут же ее не выронила. На ней были счастливые лица той девушки с фотографии в моей комнате и Артема. Они обнимали друг друга и улыбались на камеру. Она была в белом платье он в черном костюме. У меня внутри все упало. Он был женат. И та девушка, фотографию которой он так небрежно выкинул в мусорное ведро пару дней назад, была его женой. Я сидела и смотрела на их счастливые лица и все прокручивала в голове, тот день. Я не могла вспомнить хоть малейший намек на эмоции, которые бы вызвала в нем то фото. Что он тогда сказал «Здесь когда-то жили люди, которых больше нет с нами, и на этом фото изображены они». И все? Что же ты могла такого натворить, что он так о тебе отзывался?

— Что было не понятного в надписи на двери? — Испугавшись, я подскочила с кровати и посмотрела на дверь. В дверном проеме стоял очень злой Артем. Он держал руки скрашенными на груди и сердито смотрел в мою сторону.

— Артем, прости я…

— Я спрашиваю, что могло произойти в твоем помутившимся сознании, что вместо слов «не входить» ты увидела «добро пожаловать»?

Я опустила взгляд и села обратно на кровать.

— Ничего.

— Так почему ты до сих пор еще здесь?

— Потому что я хочу знать кто эта женщина. — Придел терпения у Артема явно подходил к концу. Он прошел по комнате и остановился в паре шагов от меня. Одним резким движением он поднял меня за руку вверх.

— Это тебя не касается. — Тут придел моего негодования перевалил свой порог, и я не выдержала.

— Как твоя личная жизнь может меня не касаться, если ты предлагаешь с тобой встречаться? Объясни мне? Я не имею права знать, что с тобой случилось и почему эта девушка, которая меня не касается, вызывает в тебе столько гнева?

Мы смотрели друг на друга испепеляющим взглядом, и ни один из нас не хотел отступать. Наконец он произнес.

— Эта информация, поможет тебе принять решения по поводу наших отношений? — Я слегка успокоилась, и все так же смотря ему в глаза, кивнула.

— Хорошо. — Он взял меня за руку и потянул вглубь комнаты. Обойдя кровать, он включил свет, и я смогла увидеть на стене слева большое количество фотографий висевших на стене, разных размеров и в разных рамках. В центре этих фотографий висела одна большая, где толпа народа окружала Артема и его невесту в день их свадьбы. — Артем долго всматривался в это фото, а затем начал рассказ:

— Ее звали Вероника. Это был наш с ней клан Стрельниковых. Где мы долгие годы дружили, пока не поняли, что влюблены. Мы поженились в 1886 году. Через три года она уговорила меня оставить клан и вернуться в свое родовое поместье. Так просто нам вернуться не дали, сказав, что члены клана могут покинуть его только с целью создания нового клана. В те годы я и не думал о создании собственного клана и не собирался этого делать. Но ради нее я был согласен на все. Как было написано в своде правил, мне было необходимо набрать трех последователей, чтобы организовать собственный клан. Ими стали Евгений Соня и Вероника. Я никого ни о чем не просил, они сами вызвались, когда услышали, что мне нужна помощь.

Она любила этот дом. Любила этот дурацкий интерьер, эту обстановку и даже Алексей ей пришелся по вкусу. Эту комнату она переделывала сама, зная мой вкус и собственные пожелания. Почти десять лет, мы жили в полном мире и гармонии. Она ухаживала за домом, я охотился и выполнял уже собственные задания. Через десять лет в нашем клане уже были близнецы Денис и Дима, а так же семейная пара Стас и Вика.

Ни сразу, я стал замечать, что с ней стало происходить что-то не ладное. Она стала уходить по ночам в другую комнату. Иногда подолгу запиралась в ней и сидела, смотря на наши с ней фотографии. Однажды она заявила мне, что у меня есть любовница. Я ее тогда успокоил, заверив, что она единственная кто мне нужна. Какое-то время все было тихо. Пока в доме не появилась Настя. Вероника сразу невзлюбила ее. Через пару дней после перерождения Насти, Вероника закатила истерику и кричала, что бы я выкинул свою любовницу из ее комнаты. На тот момент она уже была не в себе. Еще через день я нашел Настю у нас в комнате, она лежала в луже крови. На этом самом ковре.

Я как обезумевший тогда кинулся искать Веронику. Я думал, что Настя не справилась и ее душа стала тенью. Как же я тогда заблуждался.

Войдя в ванную, я увидел Веронику. С опустошенным взглядом она сидела на краю ванной и резала себе руку кухонным ножом. Я выхватил у нее из рук нож, а она не обратила на это внимание, лишь продолжила делать зарубки на руке уже ногтями. Я просил, что бы она прекратила, что все уже хорошо. Она тогда посмотрела на меня, и со слезами на глазах кинулась в мои объятия.