— Она просто чудо. — Он отвлекся от Наташи и посмотрел на меня.

— Да, спасибо что уговорила ее оставить. Она прекрасно справилась. И я уже не представляю, как бы жил без нее.

— Я тебя уговорила? — Тут Артем окончательно пришел в себя.

— Прости, забыл, что ты не помнишь.

— Да ничего я уже начала привыкать к своей дырявой памяти и то тут, то там выскакивающим непонятным для меня словам. — Мы прошли в комнату. Он сел на диване я рядом на кресле.

— А ты про свой дневник? — Артем перегнулся через подлокотник дивана и через некоторое время вынырнул оттуда с моим дневником.

— Откуда ты его взял? — Артем уже сидел и внимательно пролистывал каждую страницу.

— Что? А да у тебя из чемодана. — Я подбежала к краю дивана и увидела там свой чемодан, который как я думала, потеряла в больнице.

— Так вы принесли его сюда?

— Ну, я посчитал, что ты будешь потрясена, увидев его у себя дома. Так что попросил Евгения отвести его сюда, в твою комнату. Правда, я про него забыл до сегодняшнего дня. Я сощурила глаза и подозрительно на него посмотрела.

— Ты точно не трогал мои вещи?

— Да на что они мне сдались? Или ты боишься, что я могу увидеть в нем бабушкины панталоны? — Психанув я потянулась, что бы выхватить у него из рук свой дневник, как он одним движением схватил меня за руку и опрокинул на диван. Он прижал меня сверху своей грудью лишая возможности вырваться и стал всматриваться в мое лицо. Я смотрела на него как кролик на пантеру. Он приблизился к моему лицу, так что наши дыхания стали переплетаться. Тихо, томно он произнес: — Ты не представляешь, как я по тебе скучал.

От его близости защемило в груди, пульс участился, а дыхание стало прерывистым. И тут внутренний голос тихо произнес: — Кажется, я стала понимать, за что его можно любить. Приказав Калисте и своим внутренним желаниям заткнутся, я отстранилась от Артема и выбралась из его объятий.

— Прости, я тебя не помню, и не могу быть с тобой.

Артем взял мою руку и поцеловав сказал: — Значит, все, что мне нужно, это влюбить тебя в себя по новой. — Ничего не ответив, я прошла на кровать и легла, закрыв лицо рукой.

— Я не знаю, Артем. Я боюсь, что не смогу вспомнить тебя и все что со мной здесь произошло.

— У тебя до этого довольно неплохо выходило. Вот смотри, ты вспомнила «чан с водой». А тут значит слово «клан». Что, он и вправду тебе стал казаться ближе, чем слово семья? Я очень рад. — Я оторвала свою голову от подушки.

— И что предлагаешь мне делать с этой информацией? — Артем закрыл дневник и пройдя до кровати сел рядом со мной.

— Ничего, просто продолжай записывать, все что вспомнишь. Это поможет тебе быстрее вернуть память. Кто знает, может в один прекрасный день, ты вспомнишь слова, которые помогут тебе все вспомнить. — Он протянул мне дневник. Я взяла его и пролистав всего несколько заполненных страниц посмотрела на Артема.

— И когда я могу их вспомнить?

— Не знаю. Может завтра с утра, может через год. Точно никто никогда не скажет. А пока пойдем, поедим. — Он протянул мне руку и помог встать. Пока мы шли в столовую, я все размышляла, помогут ли мои воспоминания облегчить мне жизнь или только все усложнят.

Прошло несколько дней со дня моего прибытия в особняк. Я уже успела попривыкнуть к обстановке и домочадцам. Правда из постоянных был только Валерий, который сидел в основном в своей комнате и дети Данил и Наташа. Остальные лишь иногда появляясь на завтраке или ужине. Сейчас я сидела в зале на диване вместе с Даниилом и Наташей и с интересом слушала истории боевых подвигов Евгения. Он сидел на стуле напротив нас и, не стесняясь в красках, описывал свои битвы.

— И вот однажды мне поступило задание выяснить, не завелись ли тени в роте солдат, служивших под Белгородом. Я тогда тщательно подготовился к этому заданию, сами понимаете, все-таки это были обученные люди и если в такого вселиться тень, то его будет куда сложнее одолеть. Приезжаю, я значит к ним в полк и вижу, что людей на улице вообще нет. Ни на плацу, ни возле казармы. Ну, решаюсь прокрасться внутрь. А там такой смрад стоял, меня чуть не вырвало. В том, что там были тени, уже не было сомнений. Прокравшись дальше, я обнаружил большое скопление теней возле одной из медсанчастей. В ней лежало человек 40 не меньше, и все, представляете, все были одержимы тенями. Это сорок солдат на одного. Ну, благо я тогда уже был более опытен в этих делах. Подготовив ловушку возле выхода, я стал приманивать одержимых. Кто знает, на что больше всего падки тени? — Даниил поднял руку и тут же сказал. — На водку!-

— Правильно Данил! — Похвалил его Евгений. Я удавлено выгнула бровь.

— Ничего удивительного, Таня. Одержимые тенью падки на вредные привычки. Чем быстрее сгинет душа человека, тем быстрее они ее получат.

Мы с ребятами понимающе закивали, и Евгений продолжил рассказ.

— Ну, вот, стаю значит, разлил пару рюмок для запаха и жду в засаде. Тут выходит первый и сразу к полу принюхиваться. Я ему врезаю кинжал меж лопаток, и он падает. Тут выходит второй и я вполоборота ему вонзаю кинжал левой рукой. — Евгений стал жестикулировать и на стуле изображать удары, которые он наносил, когда бился с тенями. Мы с Наташей каждый раз вздрагивали, отстранялись от него, в то время как Данил сидел, разинув рот, и с интересом слушал. — Все бы ничего, но после победы над десятью солдатами на меня набросился сержант. Он был около 2 метров в высоту и не меньше 120 килограммов весу. Я попробовал его атаковать, но он тоже оказался проворным заразой. Оно и понятно, что бы подавить душу такого громилы нужна была тень, которая поглотила ни одну сотню душ. Он полностью контролировал свои действия и не поддавался на запах алкоголя. Он схватил меня за горло и потащил на улицу. Я пытался вырваться, но силы были не равны, и я было хотел уже сдаться…