Рядом со мной просвистела пуля.

Из недостроенного здания выбежало с два десятка людей, и все они начали палить в мой размытый силуэт.

Моя рука засветилась фиолетовым свечением. Ветер стал стихать, затем троекратно усилился. Снежные вихри заворачивались вокруг моей светящейся ладони, сильнее и сильнее. Вой ветра стал почти невыносимым.

Я поднял руку, и маленький горизонтальный смерч сорвался с моей руки в сторону стрелявших. Одного за другим их подхватывало вихрем, с силой швыряло об стену, высоко в воздух. Они ломали кости и бросали оружие, в панике пытаясь скрыться внутри постройки.

Я поднял вторую руку. По кончикам пальцев пробежали синие искры тока. И с гулким жужжанием засветилась шаровая молния.

Я резко опустил руку с вихрем. Воронка исчезла. Вокруг исчезли даже мелкие снежинки. Они лишь стремительно падали сверху пытаясь вновь закружить меня в своем танце. Но мне хватило и этого короткого затишья.

Легкое, едва уловимое движение.

Рассекая воздух, шаровая молния исчезла с моей руки. Я просто не заметил ее стремительного полета.

Еще один взрыв. Мощнее прежнего. Строительная пыль, щепки и камни, в стене зияла огромная дыра. Я увидел вход в подвал.

Неторопливо пройдя в здание, я спрыгнул в дыру, ведущую к подвальным коммуникациям.

Приземлился на обломки и чуть не подвернул себе ногу.

Засвистело несколько пуль прямо над головой.

Это был инстинкт, нежели осмысленное действие. Рука вскинулась вперед, а тонкие пронзающие струны уже разрезали тела, и металл оружия на части.

— Последние. У меня мало времени. Сейчас их прибудет огромное количество. И будет уже не так весело.

Я достал из кармана свой хрустальный шарик.

— Знаешь, где мы? — спросил я ангела идущего за мной.

Осторожно ступая за мной и озираясь по сторонам, девушка отрицательно замотала головой.

— Прислушайся. Что ты слышишь? — спросил я.

Девушка прошла вперед и замерла.

Я знал, что она слышит тихие всхлипы, рыдание, плач.

— Кто там? — спросила она, широко распахивая свои глаза.

— Очень много оранжевого свечения и все в одном месте.

— Что?

— Их похищали. Тех, кто не сиял оранжевым, увозили за границу и заставляли заниматься проституцией. А эти, — я кивнул в сторону железной двери обтянутой цепью, — слишком дорогой товар. Невинные девушки на востоке очень дорого стоят. И что с ними будет, попадут в рабство или умрут, никто никогда не узнает.

— А мы зачем здесь?

Я взмахнул рукой. Ускользающие нити, исчезая в пустоте, как масло разрезали цепи и железную дверь.

Я подошел и слегка толкнул ее ногой. Вошел внутрь.

Все стихло. Я лишь чувствовал их дрожащее дыхание. Мой хрустальный шарик освещал тряпки на полу, которые служили постелями, и десятки отблесков глаз.

Прищурившись, я решил проверить свечение аур. Меня чуть не ослепило оранжевым светом. Я довольно улыбнулся.

— Помнишь вопрос, который я тебе задал в начале?

Девушка молча кивнула.

— Ну и как ты думаешь? Я способен на милосердие?

— Я хочу в это верить, — робко ответила девушка.

Усмехнувшись, я поднял руку, и хрустальный шарик поднялся вверх освещая пространство.

Все отбросило свои тени. И уже чуть меньше чем через минуту шар засиял еще ярче…

Глава 25 — Mein Engel.

Это было грязное заведение. Я лежал в дорогой кровати, и простыни были смочены кровью.

Сталкивая ногой тела четырех, я вкурил трубку кальяна.

Внизу долбила музыка. Молодежь трясла своими частями тела, а кому не было чем похвастаться, просто гремел костями. Дяди постарше развлекались в VIPзоне на втором этаже. Дорогой эскорт, дешевые шлюхи, кубинские сигары, Дом Периньон.

Достаточно было зайти сюда после полуночи, чтобы окунуться в атмосферу разврата. Поначалу эта оглушающая музыка раздражала, но как альтернатива вечно ноющему голосу моей навязчивой ангельской особы, очень даже ничего.

Жар юных тел, левое экстази с примесями всякой дряни, девушки, ослепленные собственной красотой. Можно было подойти к любой из них, отдающей оранжевым свечением и предложить… Они были падки на деньги. Эту, мой взгляд упал на рыжую девушку, что все еще истекала кровью на полу, я купил за валюту. За сто баксов она уже делала мне минет. Брюнеточка, уже с запекшейся кровью согласилась на секс втроем за пять грамм кокаина до и пять после.

А пышногрудая, при таких буферах цвет волос не столь важен, была бонусом. Под жутким кайфом она ничего не соображала, и даже сомневаюсь, что что-либо чувствовала, кукла.