Из динамиков по-прежнему долбила музыка. Я узнал некогда любимый Pendulum и, танцуя в жутком ритме драйва, веселился. Я вскидывал ноги, кружился на месте, порхал руками. Я кричал, мне было легко, еще две измученные души покидали мое тело. Их осталось на чуточку, но меньше.

Оранжевое свечение промелькнуло в моих глазах, я схватил такую же беснующуюся девушку и поволок в туалет. Зайдя туда, я резко сдернул с нее одежду и совокупился прилюдно. Она визжала, а я кричал, высовывая язык, и корча рожи как сумасшедший. Меня отвлек белоснежный блик. Упав на влажный кафель, я осмотрелся.

Девушка рыдала и жалась к углу.

Усмехнувшись, я встал, и, заправив штаны, резко вскинул руку вверх. Девушку подняло вверх с такой силой, что, столкнувшись с потолком, она сломала себе шею и расшибла голову. Когда мертвое тело обрушилось на пол, я уже выходил.

Я бежал за белоснежным светом.

Но я его потерял.

Обернувшись, меня ослепило светом и отбросило назад.

— Дьявол… — прошептали мне на ухо.

Свет стих, а из глаз текли кровавые слезы. Зрение медленно возвращалось, отображая «картинку», но рядом никого не было. Лишь блики прожектора и мелькания теней танцующей толпы.

Из танцевального зала вышел Себастьян напевая играющую музыку:

— Круги на воде, шаги в пустоте, и двери открыты, но двери не те, теряюсь в толпе, кричу в тишине, забыть не могу, не хочу о тебе. — Последние два слова он произнес, уже проходя мимо меня. — Как успехи?

— Пока три. — Ответил я.

— У меня уже восемь, и это далеко не предел. Слабак! — Хмыкнул он.

— Еще не рассвет, — расплылся я в коварной ухмылке, и, встав на ноги, отправился заглушать свою боль вновь.

Глава 7 — Ангел.

Это был конец ноября. Падал снег. Крупными хлопьями он кружил вокруг чуть заледеневших окон. Эти окна можно сравнить лишь с моим сердцем. Я смотрел в их пустые глазницы и знал, что там тишина. Мертвая тишина. Я знал, что стоит мне только ступить туда, как меня накроет волна отчаяния, и чувства горечи.

Я продолжал смотреть на тщетные попытки, нелепого, воздушного дождя проникнуть за прозрачную темноту.

Есть ли мне дело до всего этого? Что лучше?

— Может лучше отпустить? — спросил я сам себя, разглядывая лепестки красной розы в руке. Лепестки хорошо гармонировали с темной кожей моих перчаток.

Я вновь вскинул голову и увидел блики. Блики ужасных и голодных демонов. Если бы у меня был шанс сразиться с ними… Я бы непременно одержал над ними победу. А сейчас… сейчас я словно раненный зверь. Пронзенный насквозь. Холодной и мертвой сталью. В самое биение сердца.

Ветер трепал мой черный скользящий плащ, и пытался оторвать хоть частичку этого мрака и унести с собой, запуржить невинным и белоснежным снегом.

Черная тень, вселенская тьма, с ярко-красным сиянием розы в моей груди…

Одного моего желания было недостаточно.

Пять минут истекли, и теперь я мог уйти. Я шел мимо машины, в которой была она. Даже знать не хочу, чем они там занимались.

Я шел, желая уйти. Убийства больше не приносили мне удовольствия, радости, той прежней эйфории. Число моих жертв перевалило уже за две сотни. И каждую жертву я убивал неохотно. Мне не было прощения.

Но нужно ли прощение дворняге тьмы?

— Ищешь прощения, Дьявол? — донеслось из-за спины.

Обернувшись, я увидел девушку, сияющую белым светом.

— Если тебе дорога твоя жизнь, иди прочь.

— Ты бессилен передо мной. — Девушка смотрела на меня злобно, в ее глазах читалась ненависть.

Она была красива. Брюнетка, в белых меховых сапогах, синих джинсах, белой куртке и ярко-зеленым шарфом на воротнике.

— Ты ищешь спасения вокруг, но не в себе. Ты жалкая тварь. Но я, все еще есть у тебя, и ты тянешь меня за собой. Те, кто не справились со своей задачей, идут вместе со своими подопечными. И теперь он получит нас двоих. Тебя оскверненного и меня, чистую и сияющую.

— Так это тебя я постоянно вижу.

— Ты будешь слышать их плач и их стоны! Ты будешь вечно ощущать всю их боль! Всех тех, кого ты держишь в своем хрустальном сосуде. Отдай их мне. Я сохраню их. Это будет последнее, что ты сделаешь верно, и правильно. Отдай. Твои глаза уже давно закрыты смертью. Но ты можешь спасти эти души.

Я усмехнулся.

— Не веришь значит? — Свет девушки засиял ярче и уже теперь я увидел очерченные ее светом крылья.

— Белый свет это Ангелы… Банально. Не отнимай мое время. — Отвернувшись, я попытался уйти, но она была уже там, со своими по-прежнему сияющими крыльями. — Мое черное сердце открылось злу! Слышишь?!