Почти все амазонки из числа одиночных ос, которым претит жизнь в общине и которые живут вольно, идя каждая своим путем, владеют из рода в род передаваемым секретом приготовления запасов не портящегося от времени провианта, мясной пищи для потомства…

Так ведь и у пиратов были буканьеры. Если забыли, могу подсказать: буканьеры, заготовители продовольствия для пиратов, умели по-особенному коптить мясо зверей и одичавших домашних животных; такое копченое мясо хорошо хранится даже в жарком климате. А как это важно для пиратского корабля, надолго уходящего в плавание!

Ну, вот я вижу скептическую улыбку на вашем лице, — обращается осиная царица к воображаемому собеседнику. — Вы считаете, это уж и совсем непозволительная параллель. Осы и буканьеры!.. Если не верите, что такое сравнение само собой напрашивается, загляните в знаменитую книгу Эдварда Джорджа Рейнгарда «Чары ос». Сам Л. Говард очень высоко оценил это сочинение, в котором одна из глав, посвященная осам, губителям пчел, — галиктам, прямо сравнивает этих ос с буканьерами. Могу указать страницу в издании 1929 года: 95! Проверьте меня, буду только рада. Вы увидите, на той же странице Рейнгард сравнивает всех ос с пиратами.

Тут я с ним не согласна. Одиночных ос, если строже подбирать определения, следует считать не пиратами, а корсарами.

Старинная гравюра. На ней буканьеры за работой. Внизу слева — распростертые на земле туши, над одной из них склонилась фигура мастера по разделке добычи. Дальше — хижина, она словно открыта, здесь клубится дым — коптит мясо. Справа — вооруженный стражник с собакой, он охраняет буканьерский притон…

Вот вы снова улыбаетесь? Догадываюсь. Многие теперь за чистую монету принимают все, что говорится в современных словарях и справочниках. Как же, знаю, видела: «Пиратами, корсарами, каперами, флибустьерами именовали разбойников» В общем, верно, но перечисленные определения и понятия лишь сейчас стали синонимами. Морской разбой существовал в различных формах, и уж кто-кто, а моряки прошлых веков одну с другой не путали. Продолжаете сомневаться. Что же, вооружитесь терпением. Я перескажу вам хотя бы одну маленькую историю, которая поможет разобраться в этом вопросе…

Примерно за сто лет до того, как Иероним Пирон счастливо ускользнул от опасной для него встречи с англичанами, оснащенный испанцами корабль «Дюк» под всеми парусами шел из Бристоля в Испанию. После короткой остановки в Кадиксе «Дюку» надлежало направиться в район Антильских островов, чтоб здесь — шел 1680 год — вести войну против французских судов. Команда была именно для этой цели навербована в Бристоле. В числе прочих на «Дюк» нанялся офицером молодой человек, которого в одних книгах называют «счастливчиком Джоном Эйвери», а в других «долговязым Беном». Едва ступив на борт, новый офицер стал знакомиться с матросами и подбирать единомышленников: «Какой нам смысл рисковать шкурой за несколько жалких золотых, какие платят корсару. Уж если рисковать, то давайте поднимем на «Дюке» пиратский черный флаг с белым черепом и скрещенными под ним костями».

Так уговаривал Эйвери одного за другим матросов и офицеров, и — заметьте! — ни один не переспросил: «О чем разговор?! Корсар, пират — какая разница.»

Некоторые из тех, с кем говорил Эйвери, поначалу сильно колебались, не решаясь отказаться от корсарства. Однако Эйвери продолжал разжигать заговор и — недаром к нему пристала впоследствии кличка «Счастливчик» — с поддавшимися уговорам членами команды в конце концов взял верх. Когда все было слажено, Счастливчик вошел в каюту капитана. Тот сидел, склонившись над картами. Через несколько секунд капитан поднял взгляд от бумаг и увидел перед собой два круглых пистолетных дула, в упор направленных на него.

Долговязый Бен отлично стрелял, как у вас говорят, «по-македонски» и правой и левой.

«Я пришел от имени всей команды, — вежливо, но сухо сказал он. — Если вас наше решение не устраивает, можете взять шлюпку с парусом, запас воды, сухарей и солонины. Задерживать не будем. Отчаливайте в любую сторону! Учтите: корабль «Дюк» из корсарского превратился в пиратский!»

Представляете? И выслушав это, капитан возможно, удивился, но не потому, что не понимал разницы между корсарами и пиратами…

Правда, бывали и обратные случаи: стопроцентный пиратский корабль поступал на службу к какому-нибудь владыке и становился, следовательно, на некоторое время корсарским. Но и эти случаи тоже подтверждают: пиратство и корсарство были различными видами морского разбоя, различными. Лет двести назад понятия «корсар» и «пират» отнюдь не были синонимами.

Корсары вели морские операции только против кораблей определенного государства, именно против того, с кем в данное время воевал правитель, оснастивший корабль для корсарской деятельности. «Дюк», о котором шла речь выше, зафрахтованный испанцами для войны против Франции, должен был именно от испанских властей в Кадиксе получить каперскую грамоту. Поэтому-то корсаров часто называли еще каперами. Вот эти два слова, «корсар» и «капер», — действительно синонимы. Что же касается пиратов, поднимавших черный флаг, эти грабили в открытом море и в портах и купеческие и военные суда — всех, кого могли, невзирая подданство и флаг…