– Письмо не подписано, - сказал ла Мар, последним прочитав послание неизвестного доброжелателя… если, конечно, оно и впрямь было послано доброжелателем.
– Это может оказаться и ловушкой, и настоящим предупреждением.

– Если это ловушка, то она немало облегчает нам задачу, - пожала плечами Арна.
– Мне нужно всего-навсего оставаться здесь. Пусть хватают и доставляют к Левиафану, именно это нам и требуется. Но вы все должны как можно скорее покинуть таверну. Сэр Дальстон, поблагодарите от моего имени хозяина.

– Он мой давний знакомец, и полностью на нашей стороне, - пожал плечами рыцарь.
– И единственной благодарностью, которой он желал бы, является смерть нашего общего врага.

– Тогда я отблагодарю его так, как он желает, - выражение лица девушки стало серьезным, строгим.
– Но, как сказал наш хранящий инкогнито доброжелатель - не медлите! Талеанис, Орогрим - покиньте город и ждите меня ровно двое суток в графстве Сайлери. Сэр Лайорн, Гундольф - вы должны обезглавить заговор в Хайклифе, убив Маар-си и его последователей и открыв глаза рыцарям-Грифонам на то, что на самом деле происходило в Клюве последние месяцы. А вас, сэр Дальстон, я попрошу помочь сэру Лайорну и Гундольфу…

– Нет, девочка, - старый магистр усмехнулся, поднимаясь на ноги и странно глядя на Арну.
– Нет, они прекрасно справятся сами. А я останусь с тобой.

На несколько секунд Танаа потеряла дар речи. Она ожидала чего-то в этом духе, но скорее от Орогрима или Гундольфа, но никак не от ла Мара, который с самого начала относился к Арне достаточно недоброжелательно и продолжал относиться так же, невзирая на ее попытки как-то это исправить.

– Но сэр Дальстон, это… это бессмысленная гибель!
– все же нашла она слова.
– Вы же сами читали: “Всех остальных приказано убить”! Вы не сможете мне ничем помочь, или просто поддержать - вас убьют здесь же!

– Кого там разыскивает этот т’Арьенга?
– прищурился Грифон.
– Тебя, Талеаниса и Гундольфа?

– Да, - заглянув в листок, кивнул сэр Лайорн: в отличие от остальных, он начал догадываться, что задумал ла Мар.

– Ну, за полуэльфа я не сойду, а вот рыцарем был всю жизнь!
– гордо произнес магистр, внимательно разглядывая фон Кильге.
– Сэр Гундольф, не окажете ли мне услугу?

– Какую?
– осторожно уточнил тот, с подозрением отвечая на взгляд.

Ла Мар рассмеялся.

– Быстро учишься, сынок. Если подрастешь да поумнеешь - глядишь, и из тебя толк выйдет… - он дождался, пока молодой человек чуть покраснеет от похвалы, и добавил: - Толк выйдет, а дурь останется.

– Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить, магистр, - прошипел побагровевший от насмешки Гундольф.

– Да, было дело. Раздевайся, сынок. Белье можешь оставить, а прочее снимай, и поскорее, - и, не дожидаясь фон Кильге, ла Мар начал расстегивать ремешок кирасы. Сэр Лайорн, нисколько не гнушаясь обязанности оруженосца, стал ему помогать.

– Объяснитесь, магистр!
– с тем же запалом, но уже без злости, даже с долей интереса, потребовал Гундольф.

– Всему-то тебя учить надо, - нарочито тяжко вздохнул сэр Дальстон.
– Сынок, ты о заклинании обмена обликом когда-нибудь читал?

Молодому Грифону стало одновременно стыдно и обидно. Стыдно - оттого, что и впрямь должен был догадаться, что замыслил старик, а обидно - от понимания, что он сам уже никогда не сумеет прочесть ни единого заклинания.

– Да, я его знаю, - кивнул он, пытаясь скрыть свои чувства.
– Но, насколько я помню, оно обоюдное, и читать это заклинание нужно обоим участникам обмена.

– Сэр Лайорн владеет техникой замещения, и прочтет его за вас, сэр Гундольф, - ухмыльнулся ла Мар, выбираясь из кожаного колета, который носил под кирасой.

Раздевшись до нижнего белья, рыцари встали лицом к лицу, положив руки друг другу на плечи. Сэр Лайорн, скинув плащ, расположился за спиной фон Кильге, почти обнимая молодого Грифона - его ладони легли поверх ладоней Гундольфа на плечи ла Мара.

Оба старших рыцаря глубоко вдохнули, коротко кивнули друг другу и начали нараспев читать заклинание. В отличие от большинства магов, Грифоны в своих заклинаниях использовали не драконий и не эльфийский, а староимперский язык, что делало звучание заклятий завораживающе-понятным, но в то же время совершенно не воспроизводимым на языке современном. Голоса магов переплетались, выводя странную, ни на что не похожую прерывистую мелодию, воздух в комнате дрожал от напряжения.

Первым начал меняться Гундольф. Он словно бы постарел в единочасье лет на тридцать, волосы укоротились, будто втянувшись в череп, поредели и потеряли цвет. Усы побелели, узкая бородка раздалась, покрыв весь подбородок и щеки. Лицо, изборожденное глубокими морщинами, слегка оплыло, принимая черты ла Мара.

А сэр Дальстон, наоборот, помолодел, волосы и борода с усами потемнели, бакенбарды сменились четырехдневной щетиной.

Пропев последнюю строку заклинания, рыцари поспешно отняли руки - теперь соприкасаться кожа к коже им было категорически нельзя: такой контакт мгновенно разрушил бы заклинание.