Очевидно, что именно это и происходит с представлениями о невидимых силах, сверхъестественных существах и т. д. Люди, придерживающиеся этих абстрактных идей, считают, что этим идеям соответствуют некие таинственные создания и силы, существование которых отдельно и независимо от существования воспринимаемых материальных предметов. Знахари, попы и богословы, специализирующиеся в области таких идей, разрабатывают самые сложные учения в этом духе.

Но такие же иллюзии могут возникать и в отношении всех абстрактных идей. Ведь абстрактные идеи носят такой характер, что им не соответствует никакой непосредственно воспринимаемый предмет. Но они связаны с воспринимаемыми предметами. Чтобы разъяснить абстрактную идею, объяснить, что означает абстрактное слово, в котором она воплощена, необходимо упомянуть об определённых воспринимаемых предметах, процессах и взаимоотношениях между ними, отражающихся в абстрактной идее. С другой стороны, можно забыть о конкретной действительности, отражаемой в абстрактных идеях, и манипулировать такими идеями так, словно они относятся к какому-то особому царству абстракций, открывающихся интеллекту, но не зависимых от воспринимаемого мира, от опыта и практики.

«Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (= понятия) с неё не есть простой, непосредственный, зеркально-мёртвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлёта фантазии от жизни; мало того: возможность превращения (и притом незаметного, несознаваемого человеком превращения) абстрактного понятия, идеи в фантазию (в последнем счёте = бога). Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее („стол“ вообще), есть известный кусочек фантазии»[260].

Возможность такого «отлёта» абстрактной идеи от действительности становится тем больше, чем в большей степени духовный труд оторван от материального труда, чем больше теоретическая деятельность оторвана от практической деятельности.

Таким образом, с развитием абстрактных идей мышление больше не связано с особенностями предметов и связей между лицами и между предметами — связей, которые мы непосредственно познаём на практике посредством своих чувств. Именно потому, что мышление становится особой сферой духовного труда, отличной от материального, оно всё более отрывается от практики и опыта повседневной трудовой жизни. Оно получает возможность разрабатывать всякого рода общие представления и общие взгляды относительно мира и общества. Наши мысли начинают отличаться от нашего опыта и ощущений.

«С этого момента, — писали Маркс и Энгельс. — сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем осознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного (то есть чего-то непосредственно воспринимаемого чувствами. — М. К.), — с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию „чистой“ теории, теологии, философии, морали и т. д.»[261].

Обучение мышлению

Одним из условий развития абстрактных идей является отделение духовного труда от материального, а оно чревато противоречивыми возможностями. С одной стороны, оно позволяет приобретать более глубокие знания о реальных связях предметов и об условиях человеческого существования, чем это возможно с помощью непосредственного сознания, основанного на восприятии. С другой стороны, оно открывает возможность для возникновения всякого рода фантазий и иллюзий.

Вследствие этого всему процессу интеллектуального развития общества присущи противоречивые стороны. С одной стороны, наблюдается несомненное расширение подлинного знания — другими словами, верных идей (соответствие которых действительности было подтверждено) о природе, обществе и отношениях человека с природой. С другой стороны, наблюдается появление всё новых иллюзорных идей и их усложнение. По мере того как общество развивалось, в умах людей развивались иллюзии о них самих и о мире, в котором они обитают. Каждая эпоха вносила свой вклад в общую сумму человеческого познания. В то же время каждая эпоха порождала характерные для неё иллюзии, которые ограничивали всю интеллектуальную продукцию данной эпохи, целиком пропитывали её и придавали ей особую окраску.

Таким образом, именно тут находим мы гносеологические корни противоположения материалистических тенденций идеалистическим и борьбы между ними, проходящей красной нитью через всё развитие мысли.

Противоположность материалистических тенденций идеалистическим является основной противоположностью в развитии познания. Она возникает с разделением духовного и материального труда. Когда духовный труд впервые начинает эмансипироваться от мира как теоретическая деятельность и становится чем-то иным, чем сознание существующей практики, немедленно возникают два взаимно исключающих друг друга теоретических направления: одно из них стремится понять предметы в их собственных связях и объяснить всё происходящее в материальном мире, исходя из самого материального мира, — это и есть материализм; другое стремится унестись в царство чистой мысли и изображать дело так, словно материальный чувственный мир зависит от мысли и является её продуктом, — это и есть идеализм. Другими словами, одно из них считает, что бытие предшествует мышлению, а другое, что мышление предшествует бытию.

В этом свете борьба материалистического направления в мышлении против направления идеалистического понимается как борьба, которая ведётся на протяжении всей истории человечества — с древнейших времён по сей день, как борьба за то, чтобы научиться мыслить правильно и достоверно, то есть так, чтобы мышление правильно отражало реальные условия человеческого существования и способствовало прогрессу человечества. Это есть борьба за знание и просвещение против невежества и суеверия.

Глава VI. Идеология