Поживите денек-другой в покое.

Раиса демонстративно щелкнула зажигалкой, шумно затянулась, но Иван Иваныч сделал вид, что не заметил нарушения правил.

— Вы, Раечка, не переживайте, как погода установится, первым же рейсом вас отправим. Я похлопочу. Отдохните пока. Ребята у нас, — он повел вокруг себя руками, — хорошие, пропасть не дадут. Если, может быть, извините, с финансами проблема, не стесняйтесь. Нам тут все равно тратить некуда… Можно опять посиделки устроить. Или, давайте, ко мне после работы. Дорогу, надеюсь, не забыли? Чаем вас угощу, с травами, да и получше что-нибудь найдем. Покажу вам свою коллекцию минералов, геолог наш несчастный надарил.

С каждым словом Иван Иваныч воодушевлялся все больше.

— Соглашайтесь! Посидим, вечер скоротаем. Я ведь хоть и привык здесь, а все равно скучаю. Поговорить бывает не с кем! В прошлый раз у меня шумновато было, а сейчас мы вдвоем, по-домашнему. Половина-то моя в отъезде до сих пор. А с нелетной погодой неизвестно, когда и вернется.

Слушая воркование замреда, Раиса курила и поглядывала в потолок, будто раздумывая.

— Большое, конечно, вам спасибо, Иван Иваныч, — сказала она, наконец. — Заманчивое предложение. Человек вы интересный, слушать вас приятно. Коллекция тоже, само собой… Только вот что-то я не поняла. Вы насчет дороги заикнулись.

Что ли мы не вместе пойдем?

Замредактора почесал бровь.

— Да, простите. Конечно, вместе. Просто я подумал…

Раиса махнула рукой.

— Будет вам, Иван Иваныч. Извините за эту неловкость. Я же не дура, понимаю: маленький поселок, дорожки короткие, а языки длинные. Народ глазастый. Надо ли, чтоб языки чесали?

— Я совсем не в этом смысле…

Но Раиса продолжала:

— Понимают они разве, что если встречаются двое интеллигентных людей, есть им чем заняться, кроме секса?! Так зачем вам лишние сплетни, когда жена вернется?

Иван Иваныч растерянно помялся.

— Ну… вы не подумайте…

— А вот мы с вами посидим, чайку выпьем, коллекцию посмотрим, заговоримся допоздна. На улице слякоть, да и провожать меня — сами понимаете! Непременно ведь останусь ночевать.

— Да ради бога…

— В сенях на топчане положите?

— Раечка, вы разве мои хоромы не разглядели? Хватит места…

— Вы в одной комнате, я в другой. Дождь шелестит, лес шумит, собаки вдалеке воют. И уютно, и тревожно чуть-чуть, и тепла так хочется! А мы лежим и притворяемся, что спим.

Иван Иваныч коротко глянул на нее и отвел глаза.

— Я… могу не притворяться.

— И я могу. Придете вы ко мне на диванчик, а я не прогоню. Затемно только по вашим колдобинам обратно добираться трудно.

Раиса вдруг захохотала.

— Зато никто ничего не узнает!

Иван Иваныч наконец понял ее кураж.

— Зря вы так. Я все-таки не мальчик.

Раиса с наслаждением выпустила дым.

— Кстати, о возрасте… Знаете, я заметила, чем старше мужья, тем охотнее их жены ездят в командировки. За своей супругой не замечали? Это ведь у мужчин с годами проблемы, не то, что у нас, женщин.

Иван Иваныч поджал губы.

— Хоть вы птица и областная, но хамить… Ну, спасибо! А я ведь как друг…

— Да хватает у меня друзей, куда бы от них деться?! — В голосе Раисы пискнули истерические нотки. — Шли бы вы, Иван Иванович… чай с травами пить! Или все-таки не тот еще возраст?!

Замред, утратив степенность, рысью покинул комнату, на прощание убойно шарахнув дверью.

«Козел блудливый!» — про себя напутствовала его Раиса.

Козел-то козел, но распускаться зачем? Не сдержавшись, она расплакалась.

Как остофигело все! Забралась ведь к черту на кулички, а и тут каждый маразматик норовит тебя подстелить. Вернешься — дома пусто, одни кактусы в горшках торчат.

И ничего им не делается, хоть вообще не поливай! Бугай этот физкультурный, хоть бы иногда денег подкинул, видит же, что бывшая супруга еле концы с концами сводит. Журналистка голозадая! Пять лет уж, как разбежались, но нет, шары зальет, припрется, когда не ждали, всякую околесицу городит, куражится, воображает, видимо, что извелись по нему! Дубасит в железную дверь — всех соседей на ноги поднимет! Пустишь — лезет в кровать. Животное! Случалось, и уступала… После пойдет, помочится, пожрет на кухне, будто для него приготовлено.

«Пока-пока!..» И женат ведь уже в третий раз. У тех дур тоже, поди, радости полный подол. Убила бы, честное слово.

Утром придешь на работу, там тоже козел такой же, наподобие Ивана Ивановича.

«Что же вы, Раечка, с материалом в сроки не укладываетесь? Безобразие! Разве так можно? Кстати, вечером состоится важная встреча. Со спонсором. Сами же знаете, как у нас с финансами. Хочу вас позвать. Вы бы с ним поласковей, перед такой женщиной кто устоит?!»

Ясно: разведенная — значит блядь!