ВЛАДЛЕН ИВАНОВИЧ:

Ну, это всё же слабый аргумент против…

НИКОЛАЙ (разражённо):

Владлен Иванович, представьте себе, что генетический тест однажды подтвердит идентичность деревенской свиньи и гордой лани – вы поверите такому генетическому тесту?!

СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ:

Владлен Иванович, генетический тест это всё же не священная корова. Это весьма сложный научный метод, достоверность которого очень сильно зависит от тщательного соблюдения всех правил отбора и доставки исходных материалов для тестирования, и от многих других факторов. Вы знаете, например, стоит вам здесь чихнуть на голову соседа, и генетическая экспертиза клочка его волос вполне может показать, что вы с ним – родственники… Перекрёстное загрязнение может произойти как при доставке, так даже и в самой лаборатории…

НИКОЛАЙ:

Как случайно, так и намеренно.

ВЛАДЛЕН ИВАНОВИЧ:

Вы что, намекаете на фальсификацию тестов ДНК?!

НИКОЛАЙ:

Не могу не отметить, что авторы книги работали в основном в архиве, который давно контролируют адвокаты наследников принца Эрнста Гессенского – того самого «дяди Эрни», который стал злейшим врагом Анны Чайковской-Андерсон с середины 1920-х годов, когда она дала интервью о его тайном визите в Россию, в Царское село во время Первой мировой войны… И это могло полностью подорвать в Германии авторитет и карьеру принца…

АПНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ:

Ну, не будем муссировать здесь конспирологические версии.

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ:

Владлен Иванович… Конечно, остаётся ещё много вопросов по этой теме. В том числе и против версии идентификации Анны Андерсон как Анастасии Николаевны Романовой. Ну, хотя бы, почему она всю жизнь настаивала на том, что её спас солдат охраны Александр Чайковский – в то время как ни в каких известных списках охраны никакого Чайковского нет. Но мы работаем. Вот, скоро Царёв поедет в Москву вновь исследовать архивы, списки сотрудников охраны, в очередной архив…

ВЛАДЛЕН ИВАНОВИЧ:

Хорошо… Хотя насчёт генетической экспертизы вы меня не всё же убедили, но учитывая все обстоятельства, я временно снимаю свои возражения. Но, насколько я понимаю, вам ведь всё равно придётся секвестировать бюджет кафедры. Резервы-то есть у вас?

ВЕНИАМИН АЛЕКСЕЕВИЧ:

Ну, что делать… Будем ужимать другие расходы. Но эту тему пока не закрываем. Пока… Дадим возможность Царёву поработать в Москве ещё в одном архиве. РГВА, военный архив на улице адмирала Макарова, так? Ну, насколько я помню, Царёв, все другие архивы вы уже исследовали… И безрезультатно… Значит, это Ваш последний шанс… Не найдёте Чайковского там – всё, будем закрывать вашу тему…

2012 год. Екатеринбург-Москва. Встреча с Ольгой.

2012 год, 18 июля. Екатеринбург – Москва.

Купе поезда..

Действующие лица:

Николай Александрович Царёв (29 лет),

Его попутчики в купе поезда Екатеринбуг-Москва:

Степан Васильевич (55) лет) – казак, в казачьей форме, крепкого телосложения;

Ольга Дикань (22 лет) – симпатичная девушка, студентка пятого курса московской Высшей школы экономики;

Владимир Петрович Букин (30 лет) – мастер Уралмаша;

Поезд Екатеринбург-Москва набирает скорость после очередной станции. Небо быстро темнеет, собираются грозовые облака. По окну вагона текут первые капли начинающейся летней грозы. Пассажиры в купе продолжают начатый разговор.

СТЕПАН ВАСИЛЬЕВИЧ (закрывая окно вагона):

А что, славяне, вчера на крестном ходе в память Царской семьи кто из вас был? (садится, смотрит на Николая) Вот я так думаю, Николай был, – историк ведь. Так, Коля? Много ваших там было, от института вашего?

НИКОЛАЙ:

Да, Степан Васильевич, был. И наших немало было. Мы ведь и сейчас занимаемся историей расстрела в доме Ипатьева. Там ещё немало белых пятен. Я ведь и в Москву еду по этой теме – в военный архив, РГВА называется. В командировку, от института.

ОЛЬГА (с интересом глядя на Николая):

И что вы в этом архиве будете искать?

НИКОЛАЙ:

Надо уточнить состав охраны Дома Ипатьева в мае-июле 1918 года – до сих пор полный состав охраны точно не известен.

ОЛЬГА:

Я тоже ходила вчера на крестный ход. Из любопытства. Но и в память Царской семьи тоже, конечно. Жаль их. Да и царь наш последний лучшим правителем России был. Последний нравственный и лучший правитель, во весь ХХ век… и до сих пор…

Николай с интересом смотрит на Ольгу. Чувствуется, что она ему нравится. А её последние слова явно взволновали его.

Владимир (удивлённо и недовольно смотрит на Ольгу)