Он поймал, прижал к себе и уткнулся носом в волосы. Такое крепкое объятие, и видит светлейшая не сон! Жив, рядом. Я слышала и чувствовала, как бьется сильное сердце и казалось, что вот так могу простоять всю жизнь, лишь бы его у меня не забирали, потому что без Рикарда из-под ног уходила земля.

Я захлебнулась слезами и крепче вцепилась в темную куртку из грубой ткани.

— Делай, что хочешь! — Голос был непохож сам на себя. — Будь с другими, если хочешь! Женись на Амалии, на Флор! Я правда ничего не скажу. Только не пугай меня так, Рик, я прошу, я не знаю, что со мной будет, если ты погибнешь! — Сырочек… — его голос звучал как-то хрипло. — Сырочек, счастье мое, зачем мне кто-то, кроме тебя? Не говори глупостей. Ты единственная уже очень-очень давно. Со мной все в порядке. Видишь, я живой и здоровый. Подумаешь, шлепнулся немного, так это со всеми бывает. Ну, зачем

ты плачешь?

— П-прости. От переизбытка эмоций я начала всхлипывать и вдобавок ко всему икать. Не самый романтичный образ. Но сил отпустить его не было, поэтому Камилле пришлось виснуть на Рике с одного боку, ибо ко второму прижималась я. Кончики пальцев касались груди там, где находилось сердце. Мне надо было чувствовать каждую секунду и каждую секунду снова и снова убеждаться, что он действительно жив.

— Зараза! — в сердцах пробурчала Камилла. Дрю просто болтался рядом. Папа бросал мрачные взгляды то на меня, то на него. Он явно не хотел ссориться сейчас из-за призрака, о котором я не сказала, но запомнит и явно выскажет все, что думает.

— Стоила информация того, чтобы так подставляться? — в своей манере спросил отец. — Байрон! — воскликнула мама. Но Рикарда вопрос не смутил: — Скажем так, ради этой информации Нейстикс готов был убить не только меня. Но ребят, давайте поговорим об этом позже? Я бы с удовольствием отлежался, а еще занялся одним излишне нервным Сырочком. Которая после такого точно от меня никуда не сбежит. И вот богиней клянусь — если мама, как ярая противница неофициальных отношений, и хотела чтото возразить, папа совершенно точно ее одернул!

Вблизи все же было видно небольшие повреждения на Рике — синяк на руке, ссадина на лбу. А еще он совсем немного прихрамывал, и я бы предпочла, чтобы ему помог отец или Крис, но понимала, что не стоит такое даже предлагать. Мужчины бывают донельзя обидчивые. Но руку не отпустила, и вплоть до “Сырной магии” держалась за нее, как за спасательный круг.

Постепенно возбуждение и паника, затмившие все прочие чувства, утихали. Я знала, что скоро свалюсь от усталости, но надеялась, что перед этим все же успею обработать ссадины Рика и отправить его отдыхать. Он ведь не пойдет на работу сразу же после такого?

Об этом и спросила, почему-то так тихо, чтобы слышал только он.

— Нет, Сырочек, не пойду. Я специально хотел прилететь пораньше, чтобы был свободный день. — Ты хромаешь, — рискнула заметить. — Может, лекаря? — Ерунда. Просто чмокнул землю с высоты, даже уши не простудил. — Не волнуйся о нем, Никки, — усмехнулся Бернон, поравнявшись с нами. — То, что с Риком все в порядке, я понял, когда он полчаса полета уламывал меня забрать драконятину с места крушения. — А я все равно уверен, что идея подавать драконьи стейки гениальна. — Они жесткие, — вырвалось у меня. — Губите талант гения, — пробурчал Рикард. До дома шли молча. Большая компания неизменно привлекала к себе внимание, но мне было неважно. Ничто не сравнится с облегчением, что я испытывала.

— Спать? — предложил Крис, когда мы зашли в дом. — Или завтракать? — Завтракать, — выбрал папа. — Завтракать, — поддержала Камилла. — Спать! — зевнула мама.

Рикард задумался.

— Меня, вообще, накормили. Ты как? Не сразу дошло, что спрашивает он меня. Но я и помыслить не могла о голоде. — Тогда мы пойдем кое-чего обсудим, а после обеда соберемся, перекусим и расскажу, как съездил. Крис фыркнул и украдкой закатил глаза. Камилла резво унеслась на кухню — накрывать стол для желающих перекусить. С вечера оставалось холодное мясо, если разогреть, будет вполне ничего. В комнате я первым делом направилась в ванную, чтобы набрать воды.

— Что ты делаешь? — спросил из комнаты Рикард. — Ванну тебе. — Сырочек, ванна может и подождать. Не прячься от меня. — Лезь! — скомандовала я. — Зря пену, что ли, переводила? Сейчас еще резиновых уточек запущу тебе, для развлечения. — Какая суровая, — фыркнул Рикард. Я честно ждала, пока он залезет в ванну и в нерешительности остановилась в дверях. Он хотел поговорить, но что мне делать? Пройти вперед или остаться за его спиной? Украдкой я любовалась рельефными плечами мужчины.

— Здесь хватит места для двоих, — вдруг сказал он. Меня охватила настоящая паника. Не такая, как в драконпорте, конечно, но тоже мало приятного. — Я не кусаюсь, Никки, — мягко произнес Рикард. — Но нам пора двигаться дальше. Поэтому или иди ко мне, или скажи мне окончательное “нет”, и я уверяю, что это никак не отразится ни на твоих друзьях, ни на лавке, ни на таверне, ни на моем отношении к тебе. Просто… я не знаю, чем еще могу доказать тебе, что это не уязвленное самолюбие. И все же страх был другой. Приправленный приятным волнением, сдобренный неуверенностью. Страх перед переменами, а не чем-то жутким.

— Закрой глаза, — попросила я. Думала, рассмеется и съязвит, но Рикард, к моему удивлению, послушался. Я быстро расстегнула пуговички на платье, и ткань упала на пол. Кожу словно покалывали тысячи маленьких иголок. Дрожащими пальцами я схватилась за бортик ванны и опустилась в белоснежную ароматную пену, а руки мужчины помогли устроиться у него на груди.

Первое соприкосновение обнаженных тел пронеслось по телу разрядом молнии. Я замерла, привыкая к слишком откровенным и жарким объятиям. Рикард поднял руку и заправил прядь моих волос за ухо. По виску скатилась капелька воды.