Под деревьями царила кромешная тьма, она лишь чуть-чуть раздвигалась у самого костра. Там сидели Лондруппа и Рри. Маг что-то рисовал на одном из бесчисленных своих свитков, а южанин выстругивал ножом нечто, сильно напоминающее летающий крест. Пущенный с двадцати шагов такой снаряд сбивал человека с лошади. В Приштуате за такие снасти четвертовали.

– Не спится?
– рассеянно приветствовал его Рри.

– Угум, - неопределенно ответил Тиррал.
– Чего расписываешь?

– Да так... кое-какие подсчеты делаю. Вспомнил, что Балгарунк писал о костях и черепах. Сейчас прикинул, сколько энергии необходимо, чтобы двигать кусочки скалы... вы знаете, о чем я говорю. Правда не совсем получается. Но интересно.

Тиррал поежился.

– И чего интересного?

– Да так... если бы нас было немного больше, нам бы была обеспечена весьма беспокойная ночь. И следующий день, видимо.

– Это... это как-то связано с... этими?

Маг кивнул.

– Забавная получается схемка. Впрочем, беспокоиться не о чем. Можно спокойно ложиться спать.
– Он потянулся.

– Может, чаю, - предложил Лондруппа.
– Господин Бомбар заварил, сказал, что успокаивающий. Я выпил - вкусный.

Тиррал согласился. Маг пошел спать, а он медленно тянул душистый отвар

– Много у тебя таких, - спросил он внезапно.

Лондруппа смутился.

– Да это так, баловство, - он повертел в руках только что сделанный крест.
– Хотел ребятишек позабавить.

Тиррал усмехнулся и вдруг почувствовал, что у него слипаются глаза.

– Ладно, я тоже пойду.

На этот раз уснул он сразу и намертво.

С утра встал едва ли не последним из всех. В лагере тем временем царила непонятная суматоха. Тарплидав сидел под деревом и держался за живот. Под глазом у него краснел синяк, который аккуратно обрабатывал какой-то тряпицей Бомбар. Несмотря на все это, лицо молодого Тара выражало самое разнузданное веселье. Между деревьев носились Энолида и Монон - заметив, что Тиррал встает, они подскочили к нему и начали наперебой чего-то рассказывать, причем настолько невнятно, что он, как ни силился, ничего не мог понять. Угрюмый Лондруппа тыкал палкой в раскачивающийся на толстой ветке кожаный мешок, из которого доносились стенания Пургонда. Ни Рри, ни Чандруппы, ни Таресиды нигде не было видно.

Полный нехороших предчувствий, Тиррал встал и пошел к Тарплидаву. Тараторящие дети прыгали вокруг него. Увидев его, молодой Тар прыснул.

– Не могу не отметить то, мой дорогой Тир, что вам в этом походе сопутствует редкостное везенье.

– Не понимаю, о чем вы, - подозрительно спросил у него Тиррал.

– Скоро поймете... ох, - последнее относилось уже к Бомбару.
– Поосторожнее, глаз мне чуть не выколол.

– А где... ваша сестра? С ней ничего не случилось?
– заволновался Тиррал.

– А она, она...
– громко завопила Энолида, но Лондруппа успел перехватить ее и стиснуть так, что она завизжала и проглотила конец фразы.

– Что тут, черт возьми, происходит!
– воскликнул обуреваемый самыми дурными предчувствиями Тиррал.
– Объясните, наконец. Где Рри?

– Здесь я, - ответил маг, выходя из леса.
– Незачем вам так... волноваться. Все живы и здоровы.

Тарплидав прыснул, но промолчал.

– Что произошло?
– повторил свой вопрос Тиррал, на этот раз адресуя его магу.

Тот глубоко вздохнул.

– Пойдемте со мной. Сами увидите.

В нескольких шагах от поляны, около бьющего из земли родника он увидел Таресиду и Чандруппу. Арданчуатская аристократка рыдала на груди у приштуатского браконьера. Тирралу были видны только ее спина и разметавшиеся длинные волосы, Чандруппа слегка поглаживал ее по спине и говорил что-то успокоительное. В Тиррале волной поднялась ревность.

– Что вы тут... чем вы тут занимаетесь, - запинаясь и пуская голосом петуха спросил он.

Таресида издала сдавленный вой и попыталась головой проткнуть Чандруппу насквозь. Тот беспомощно глянул на мага.

Рри выступил вперед.

– Уважаемая госпожа Таресида Тар, - официальным тоном произнес он.
– Я... мы с огромным уважением относимся к постигшему вас... к вашей неприятности. И приложим все силы к тому, чтобы вы... чтобы они были скорейшим образом преодолены. Но для этого вы должны нам помочь! Да и отцепитесь вы от него!
– в сердцах воскликнул он.

Тиррал не отрываясь смотрел на руку Таресиды - еще вчера по девичьи гладкая и округлая, теперь она была тонкой и сухой. Суставы пальцев и кисти покрывали мелкие морщинки. Ему стало плохо.

Таресида громко всхлипнула, потом медленно встала. Ее волосы были почти столь же густы, как и вечером, но потускнели и кое-где в них вились серебряные нити. Когда она повернулась, Тиррал увидел, что волосы эти обрамляют сухое лицо с опухшими от слез глазами и опущенными кончиками губ. Девушка за одну ночь превратилась в пожилую женщину.