– Не спрашивайте о моем самочувствии! – взмолился он. – Я больше этого не вынесу!

– Вы ответили, не дав мне спросить, – улыбнулась Надин. – Вам полегчало!

– С чего вы взяли?

– Мне подсказало ваше чувство юмора.

– Вздор! – отмахнулся Джон. – Просто храбрюсь. Учтите, я не стану говорить вам комплиментов. Довольно того, который уже прозвучал.

– Два лучше одного.

– Извольте: вы великолепно выглядите. Не имея на это права, кстати, потому что одежда для верховой езды изуродует кого угодно – исключая вас. Как вам спалось?

– Как всегда, хорошо. А вам?

– Вторую половину ночи слишком хорошо, первую – отвратительно.

– Нога?

– Нет.

– Я?

– Даже не это!

– Я рада. Что же вас беспокоило?

Джон замялся. Ему хотелось ей рассказать, но трудно было решиться.

– Когда вы выезжаете?

– С минуты на минуту.

– Я ждал вас с утренним приветствием раньше. А когда вернетесь?

– Зависит от оленя.

– Предположим, олень поведет себя прилично.

– Если такое предположить, он обязательно выкинет какой-нибудь фокус. Сбор в одиннадцать, но охота может начаться в половине двенадцатого, а то и только в полдень – кто знает?

– Сколько времени продолжается гон?

– Тоже зависит от оленя. Он может пробежать и десять, и двадцать миль – на север, на юг, на восток, на запад! Предполагается вернуться к пятичасовому чаю. Но если вы хотите сказать мне нечто важное…

– Ага, наш интересный инвалид! – раздался у Надин за спиной голос Эдит Фермой-Джонс. – Вам лучше? Одно из преимуществ моей профессии – возможность творить даже в самом болезненном состоянии. Если я, конечно, в сознании. Представляете, мистер Фосс, мой «Крутой холм» написан во время выздоровления после удаления аппендикса.

Она величественно шагнула вперед. Надин, посторонившись, издевательски надула щеки у писательницы за спиной.

– Я вас проведаю, когда вернусь, – пообещала она. – Держитесь!

– Обязательно. Хорошей охоты!

Дождавшись ухода Надин, мисс Фермой-Джонс спросила:

– Кстати, вы читали «Крутой холм»?

– Нет, кажется, пропустил, – ответил Джон, борясь с желанием нагрубить. В действительности он пропускал все книги Эдит Фермой-Джонс и не считал это своим недостатком.

– Она могла бы вас заинтересовать, – не унималась писательница. – Там есть героиня, как две капли воды похожая на миссис Леверидж. Она – любопытный типаж, или вы другого мнения?

– Типаж?

– Все мы типажи! – воодушевилась она. – Вы, я. Я – непременно! Учитесь классифицировать людей – это половина успеха. Один тип реагирует так, другой – по-иному. Берем ситуацию, группируем вокруг характеры, и если ситуация хороша, если вы разбираетесь в людских типах, то книга сочиняется почти сама собой. Помню, как я начинала «Трещину в полу»… Так называется роман, входящий в серию «Леди-красавица». Странная вещь, мистер Фосс: самое трудное – разобраться с титулами действующих лиц…

Кивая, Джон следил за немым кино в холле у нее за спиной, в кадре дверного проема. Там встретились Надин и Зена Уайлдинг. Вскоре обе исчезли. Сразу после них мимо двери прошли лорд и леди Эйвлинг. Кино стало звуковым, лорд Эйвлинг ворчливо проговорил: «Где Энн? Эрншоу уже ждет. Знаешь, дорогая, жаль, что она…» Через несколько секунд промелькнуло семейство Роу, похожее на кур, торопящихся гуськом к кормушке… Их сменили Энн и Гарольд Тейверли. Энн была суровее обычного, словно обдумывала трудности предстоящей погони, Гарольд наблюдал за ней с таким видом, будто назначил себя ей в защитники.

– Я забыла платок! – воскликнула Энн, остановившись. – Ступайте, Гарольд, я вас догоню.

– Конечно, у каждого писателя свой метод, – продолжала разглагольствовать Эдит Фермой-Джонс. Впоследствии, в воспоминаниях Джона, ее голос звучал как капризный аккомпанемент к зловещей мелодии. – Например, Эдгар Уоллес пользовался диктофоном. Он умудрялся сочинить роман за один выходной. У Брета Гарта уходило целое утро на одну запятую и день на то, чтобы убрать ее. То есть у Оскара Уайльда. Агата Кристи…

Энн убежала. Тейверли обернулся и проводил ее взглядом.

– Мой собственный метод оригинален. Хотите послушать? Прежде чем начать – еще до того, как взяться за перо – никаких пишущих машинок! – я долго прогуливаюсь…

В кадре появился Чейтер, вынимавший руку из заднего кармана брюк.

– Я думал, что буду последним, – произнес он, – но на лестнице столкнулся с Энн.

– С Энн? – пробормотал Тейверли.

– Прошу прощения, я забыл про «достопочтенную», – оговорился Чейтер. – Не видели мою жену? – И вышел из кадра.